– Это очень важно. И второе. Ваша роль проста. Явиться, провести расследование, доложить о его результатах Великому Князю, вернуться. Сумеете вы добиться результатов или нет – не так уж и важно. Приложите старание, сохраните достоинство – и ваша миссия будет оценена! Вы готовы?

– Разумеется! – могу ли я быть не готов к старанию и достоинству?

– Тогда прощайте, господа… – Кажется она нам улыбнулась, но как-то жалостливо – так улыбается откормленному хряку добрый хозяин: не то чтобы он жалеет свинью, но все же им довелось довольно долго общаться. Мы всё так же стояли перед Хозяйкой, когда у меня заложило барабанные перепонки – Младшая Хозяйка начала стремительно уменьшаться, удаляться от нас, будто проваливаясь в туннель открывшийся у нее за спиной… Лишь когда в спину мне подул ветер и мрак подземелья внезапно сменился ярким солнечным светом, я понял, что удалялись мы, Хозяйка осталась в Лысой Горе. Мне не нужно было гадать где мы – за широким окном я видел архитектурный ансамбль, который знает каждый из живущих по эту сторону Стены – я смотрел на Московский Кремль.

Никогда не поверю, что это чудовище было построено. Вы можете представить себе Красную площадь в лесах? Нет. Она была сотворена и брошена сверху вниз сразу после акта Творения, чтобы лечь якорем невидимого воздушного корабля. Если бы она упала в океан, он непременно раздался бы, чтобы освободить пространство для кремлевских голубых елей, для почетного караула, прохладного лета и отчаянной зимы. Как-то я слышал, будто кремлевские куранты время от времени приводит в порядок часовщик – вранье. Любой человек, единожды увидев Спасскую башню, знает: она сделана на века, и ее стрелки будут так же беспристрастно отсчитывать время и тогда, когда на Земле не останется ни одного человека.

Из мира борьбы верха и низа, закончившейся ничьей уставших сторон, мира холмов, каштанов и величественных церквей, которые уходят в небо, оставаясь приютом и уютом, мира вечно колеблющейся середины, я был выброшен на плоскость, где испокон веку каждый беззащитен и одинок перед временем, которое делает свое черную работу здесь и сейчас.

Профессиональный следователь отличается от любителя тем, что ему аппетит испортить невозможно.

Из «Кулинарии для людей в погонах»

Уроки Первого Меча не прошли даром – на Лысую Гору детектив Алекс явился вооруженный мечом и даже луком, подарком Мокаши. Не зря. Данила тоже был вооружен, вероятно, ввиду того, что вбил себе в голову, будто является по совместительству еще и моим телохранителем. Снаряжение Первого Меча выгодно отличалось от нашего. Отличалось всего одной, но очень важной деталью, хранящейся в объемистом бархатном мешочке – кучей золотых предметов, полученных в результате рубки золотой проволоки. Вообще-то, я не против, когда за меня платят. Но ненавижу быть зависимым. Мало того, что мы неизвестно где, так еще и полностью зависимы от человека, который не пьет, не курит, и, кто знает, может быть даже не спит. Интересно, откуда у меня впечатление, что это не я отправлен в Москву в сопровождении Первого Меча, а наоборот: детектив Алекс выступает в роли незначительной помехи во время командировки лучшего бойца Лысой Горы?

Мы были не одни. Скрип прогибавшегося пола засвидетельствовал важность встречающих нас лиц. Два врыколака и человек. Впрочем, человеком он смотрелся лишь в сопровождении врыколаков – трехметровых гигантов – циклопов, единственный, зато здоровущий глаз которых, располагался под лбом не выше сантиметра. Отдельно от них детина сошел бы в лучшем случае за памятник человеку в масштабе два к одному.

– Капитан кремлевских стрельцов Чернобородов! – борода и вправду имела место быть, да еще такая, что капитан мог бы и не представляться, чернобородым его бы называли в любом случае. – Добро пожаловать в Москву!

Обычно «добро пожаловать» должно означать некую степень радушия. Судя по выражению лица Чернобородова, произнести эти слова его заставили. Наверное, надо было хотя бы попытаться вежливо ответить. Увы, куртуазность сегодня не входила в число моих достоинств. Не только сегодня, но и никогда я не сумею стать таки же вежливым, каким был покойный господин Козырев. Как ни старался, я не мог не коситься на металлическую пластину, сияющую сквозь челку командира кремлевских стрельцов в том месте, где у большинства людей находится лобная кость – капитан явно не относился к большинству.

Вероятно, факт нашего появления был по меньшей мере попыткой оскорбить Чернобородова. Будет ли эта попытка успешной, зависит от результатов нашего расследования. Кажется, чтобы убраться отсюда живыми и без металла вместо одной из частей тела, нужно это самое расследование решительно провалить. Впрочем, если судить по тому, что происходит на моих глазах, нам даже начать его не дадут. Первый Меч и Чернобородов сходились молча, как айсберг и Титаник, как бомба и Хиросима… Главное было – не оказаться между ними. Звякнул металл… К моему ужасу, Первый Меч, видимо, решил эффектно покончить с собой: худшее, что можно было придумать в этой ситуации, было им сделано – приподнявшись на цыпочки он стукнул своим шлемов прямо в лоб капитана – судя по раздавшемуся звуку, точно в металлическую пластину.

Вместо того чтобы тут же оторвать Первому Мечу голову, ручищи Чернобородова заключили обидчики в объятия, весьма крепкие, но, кажется, вполне дружеские…

– Здорово, Медный лоб!

– Здорово, Деревянный меч! – Даже не знаю, что страшнее – два дружелюбно настроенных монстра или два монстра, готовых друг друга убить. Все зависит от того, по какую сторону ты находишься от этой дружбы или ненависти. Нам повезло: мы оказались по нужную сторону – и продолжили общение в трактире «Охотный». Трудно сказать, что имели в виду хозяева – то ли намекали на местоположение в Охотном ряду, то ли, что принимают здесь гостей охотно. Вне зависимости от направления фантазии трактирщика – мне понравилось. Первый Меч с капитаном стрельцов оживленно обсуждали свое начальство, время от времени обмениваясь молодецкими похлопываниями, каждое из которых для обычного человека было чревато как минимум переломом, этим же шутникам все было нипочем. Быть может, металлическая пластина во лбу Чернобородова была не единственной заплаткой на теле каждого из этих чудо-богатырей. А что, удобно – можно кольчугу не одевать. Нам же с Данилой выпало испытание более серьезное – поглощение еды и питья, которые подносились непрерывным потоком, словно присутствие пустой тарелки на столе карался в этом трактире усекновением головы.

Поглупеть можно не только от выпитого. Обильная пища, опускаясь в глубины желудка, уводит за собой кровь из головного мозга. Головной мозг – это который в голове, а про кровь и желудок мне Григорян рассказывал. Как результат – хочется спать и совершенно нет возможности думать. Неожиданно деревянная лавка показалась мне идеальным местом для отдыха, однако борьба между желанием и чувством долга закончилась победой последнего – компромиссом стали закрытые глаза. Не знаю, сколько минут я просидел в безмятежной темноте, пока ее не взорвал звук колокола.

Открыл я глаза как раз вовремя, чтобы увидеть встречника – первого живого встречника, какого мне довелось встретить. Ростом он был в самый раз, чтобы, не пригибаясь, проходить под столом, но малые свои размеры встречники компенсируют большой скоростью. Я могу передвигаться с такой скоростью, разве что будучи сброшенным с высокой скалы – перед тем как врезаться в землю, я наверняка был бы быстрее его. Правда, только по вертикали. Кроме того, что он был живой, его отличало еще то, что его лицо…, нет все же морда, кажется, была использована неким маньяком, который хотел доказать всем и каждому, что параллельные прямые все же пересекаются. Шрамы тянулись от кончика носа до ушей и от подбородка к шевелюре. Нос и подбородок таким образом как раз и были наглядным доказательством теории. Как это ни смешно, но колокол звонил не по поводу нападения встречника, а просто отмечал время. Наблюдая, как Чернобородов беседует с встречником, который при этом умудрялся со страшной скоростью поглощать содержимое не тарелки, а целого таза, я поневоле вспомнил о призраке-шпионе майора Яковлева. Сильные мира сего старались иметь какого-нибудь монстра на коротком поводке. Если встречник и вправду был при Чернобородове, то капитан кремлевских стрельцов явно обошел майора киевских гвардейцев.