Не дождавшись, пока встречник закончит излагать нечто совершенно неразборчивое, Чернобородов повернулся ко мне (делал он это всем телом, видно голове мешала поворачиваться либо ее металлическая составляющая, либо борода):

– Ну, детектив Алекс, мы с моим коллегой еще пообщаемся, а Трыщ вам поможет приступить к работе. Успели перекусить?

– Спасибо, было очень вкусно! – Если это было «перекусить», то что же такое «покушать»?

Трыщ (красивое имя!) уцепился за рукав моего плаща и настойчиво потянул меня за собой: видно, в детстве он не наигрался в паровозик; вагон поспевал за локомотивом только благодаря крепкому сцеплению. Интересно, у нас осталась хоть одна действующая железная дорога? Если осталась – надо испытать на себе эту радость, когда даже если хочешь идти, все равно приходится сидеть. До сих пор самым продвинутым транспортным средством, на котором мне довелось передвигаться был пароход.

По счастью, идти нам было недалеко – экипаж ждал прямо у трактира. Впихнув меня с Данилой на сиденья, Трыщ вскочил на козлы и так огрел лошадей, будто хотел, чтобы они не повезли нас, а тут же погибли от невыносимых побоев. Чему удивляться: встречники – нелюди, в прямом смысле.

Владения князя Константина лишний раз напомнили мне, что я в Москве, а не в Киеве. Если у нас знать в основном селится в старых особняках, по мере сил приводя их в состояние, пригодное для жизни (часто – для роскошной жизни), то здесь, по-видимому, модно строить «с нуля». Красиво жить не запретишь. Развалины, возвышавшиеся на месте княжеских палат, скорее иллюстрировали масштаб амбиций убитого, нежели давали ответ хоть на один из вопросов.

Тот, кто замыслил убийство Константина, был хорошо знаком с ведовством и в то же время не доверял ему, что выдавало не мага, а человека, который лишь пользовался его услугами. Маг не стал бы использовать меч. С другой стороны, судя по информации, которую мне удалось почерпнуть у челяди и жандармов, убийца предпочел действовать не самым прямым способом, зато уж наверняка. Точно пущенная стрела из арбалета может оборвать жизнь кому угодно, даже самому выдающемуся магу. Проблема в том, что для успеха такого предприятия маг должен перестать заботиться о собственной безопасности. А с магами серьезного уровня такого не бывает. Никогда. Значит, стрела не долетела бы до цели, а стрелок не дожил бы до рассвета. А может, действовала команда – маг и боец?..

Следующей точкой нашего маршрута был фамильный склеп князя. Кто-то предусмотрительно озаботился тем, чтобы труп можно было осмотреть. Великолепный удар мечом. Одна проблема – чтобы так снести голову, нужно сделать поистине богатырский замах. Судя по открытым глазам, князь был в сознании до последнего мига, а значит, должен был успеть сделать хоть что-нибудь. У него было в запасе около четверти секунды. Ему этого должно было хватить…

Встречник не дал мне расслабиться. Вообще, обилие мутантов на службе у Великого Князя настораживало. Одноглазые гиганты Врыколаки в качестве стрельцов, признаться, впечатляли. Гигантские арбалеты в их руках становились по-настоящему эффективным оружием: врыколак на крепостной стене – убойная комбинация. Правда, в ближнем бою, несмотря на пугающие размеры, врыколаки мало чего стоят. Опытный боец-меченосец может шутя справиться с тремя-четырьмя. Кроме того, на открытой местности врыколаки становятся прекрасными мишенями для стрелков. С другой стороны, вряд ли московское войско ограничивается этими гигантами.

Встречник – особая статья. Это стремительные и злобные существа, безжалостные убийцы; понять появление одного из них на службе Кремля я был не в состоянии. Единственный вариант объяснения – магическая составляющая правителей Москвы. Мне доводилось видеть целые отряды, уничтоженные единственным встречником. Особенный колорит такому служащему добавляло то, что встречники всеядны – едят любое мясо, и человечина время от времени может составлять значительную часть их рациона.

Очередным пунктом нашего назначения была Боровицкая площадь. Здесь был убит барон Красков и несколько десятков лавочников, множество бедноты и две роты стражи. Такое впечатление, что если бы покушение не удалось, то следующей попыткой стала бы осада города. Красков был убит в результате столкновения двух армий. Сколько бы ни лежало здесь убитых гражданских, сжимающих в руках разнообразное вооружение, которое, по-видимому, переходило из поколения и годилось разве что для устрашения – стража была убита не ими. Здесь не хватало по меньшей мере еще сотни профессионалов, которые и были виновны в содеянном.

– Трыщ, свидетели есть? – Трыщ остановился (встречникам трудно оставаться неподвижными, так что я мог быть польщен этим знаком внимания), впрочем, ответа не последовало, вместо этого мой рукав снова оказался во власти нашего проводника, а я снова был вынужден бежать сломя голову. Дом, ко входу которого он меня притащил, был близким родственником шалаша. К традиционным веточкам был добавлен всевозможный городской мусор, вероятно, для прочности. Думается, ближайший дождь смоет эту попытку обзавестись недвижимостью. Нас ждали. Стражник у дверей и стражник внутри лишили меня возможности наладить личный контакт со свидетелем.

Внутри было темно, но к моему немалому удивлению чисто и ладно. Мысленно я поднял ставки этого дома на выживание. Глаза медленно привыкали к сумраку – стул, стол, лавки и бесчисленные полки – вот и все убранство единственной комнаты. Желтые огоньки кошачьих глаз сверкнули на меня из-под стола, сопроводив мое приближение многообещающим шипением. Встречник пододвинул для меня стул и ринулся к выходу – вероятно для его беспрестанного движения в доме было слишком мало места.

Бедность этого дома была в запахе, в швах скатерки, в печи по-черному… Одно из двух окон, лишившись стекла, было забито досками. Самый искусный вор не нашел бы, что тут украсть. Но это был дом, точка опоры для хозяина, и это стирало все его недостатки, так внезапная улыбка дурнушки на миг делает ее удивительно красивой.

Скрипнула дверь, и встречник ввел хозяев. С удивительным достоинством они уселись напротив меня на лавку. Стражник зашел следом и занял пост у дверей, встречник снова умчался, что ж начнем без него:

– Ходили куда?

– Во дворе хозяйничали… Меня Кондратий зовут, а супругу мою Марфа, спрашивайте, мы ответим.

У меня нет такого опыта – спрашивайте – отвечаем. Обычно я спрашиваю, а мне в ответ пытаются промолчать. С другой стороны, они же свидетели, а не преступники, ведь так?

– Кондратий, Марфа, меня зовут Алекс. Почему здесь стража?

– Охраняют нас. Мы и Никитин – он недавно приехал, лавку тут держит – выжили, остальных зарезали, вот нас теперь и охраняют. Хотя, думается мне, что мы навряд ли уж кому нужны – мы все рассказали, так что теперь резать нас бесполезно.

Я мог бы привести им несколько доводов, почему резать их все же стоило, но не решился. В конце концов, если им так спокойнее, зачем им рассказывать о том, что только они и Никитин могли бы опознать убийц.

– Как вы спаслись?

Кондратий хитро улыбнулся: