Теперь можно было начинать праздновать.

После многочисленных поздравлений и распевания во всю глотку «С днём рожденья тебя!» открылся буфет. Мы с Крисом и компанией дельфинов набросились вместе с остальными на рыбные котлеты, булочки с рыбой, уху и рыбный лимонад (он назывался так лишь потому, что особенно нравился рыбам). Для вегетарианцев были приготовлены сине-зелёный салат, пончики из водорослей и коктейль из морской травы. Жуя креветки на шампуре, я наблюдал, как Караг и Тикаани уплетают колбаски, мини-пиццы и Юнины знаменитые шоколадные маффины с корицей. Холли пришла в ещё больший восторг от вафель с орехами и сливками, которые испекла Мара.

Когда все более-менее насытились, Юна объявила:

– В честь нашей подруги Финни в столовой сейчас состоится конкурс маскарада!

Из столовой донеслись крики. Разумеется, я тут же отправился посмотреть. О, там плавала акула с огромным спинным плавником – ещё больше моего! Это что, белая акула?

– Спокойно, ребята, это всего лишь я, – задорно объявил Ральф, чернопёрая акула: он нацепил гигантский плавник поверх собственного.

Посмотрев вниз, я увидел в воде футбольный мяч. Но когда Томкин, который сейчас был в облике привлекательного блондина, пнул его, мяч вскрикнул «Ай!», и оказалось, что внутри – наша медуза Зельда.

– Если не хочешь, чтобы тебя пинали, оденься как-нибудь по-другому, – проворчал Томкин, а его друг-питон Джером добавил:

– Вот именно!

– Придурки! – обиженно крикнула им Зельда. – Просто этот костюм подходил мне лучше всего!

– Я придумала кое-что получше и менее рискованное, – сказала Юна и торопливо пошлёпала в подсобку, где стоял ящик с театральным реквизитом.

– О, мне нравится! – воскликнула Зельда, когда наша староста вернулась.

Вскоре по столовой плавала взад-вперёд дамская шляпка.

Тикаани предстала в облике мрачной леди-вампира с белым накрашенным лицом и в чёрно-красном плаще, то и дело скаля частично превращённые зубы. Она заняла второе место, а первое досталось Холли, которая в костюме клубники прыгала с одного стола-лодки на другой.

– А как вам я? – спросил Караг, приподнял лапу и рыкнул. Он был в обличье пумы и переоделся тигром – кто-то помог ему покрасить шерсть в оранжевый цвет и нарисовать чёрные тигриные полоски.

– Пумно, – улыбнулся я. Я имел на это право – ведь я тигровая акула.

Но третье место досталось не ему, а ламантину Маре, которая благодаря искусному частичному превращению и ниспадающему волнами парику предстала в облике русалки.

Не прошло и десяти секунд после вручения призов, как Тикаани объявила:

– Так, а теперь будем петь, – и вскочила на сцену, которую мы соорудили в холле.

Меня это не удивило: ведь гости – в первую очередь Тикаани – хотели устроить на прощальной вечеринке караоке. Мы восторженно слушали, как Тикаани поёт «Feel» Робби Уильямса – она могла бы выступать с этой песней перед целым стадионом. Даже Томкин кайфовал. Правда, он удалился в угол, но я всё равно видел, как он покачивается в такт, закрыв глаза. Он выглядел почти счастливым.

– Тикаани, было классно – надо выложить на «Ютьюб», – сказал Караг – всё ещё в облике тигра, – влюблённо глядя на неё.

Тикаани смущённо улыбнулась – из-за частично превращённой челюсти выглядело это довольно угрожающе.

– Не понимаю, что вы находите в этих подвываниях – меня они бесят, – заявил Джером и свалил на улицу.

Томкину в кои-то веки стало неловко.

– Просто у него нет музыкального слуха, – проворчал он – видимо, это было чем-то вроде извинения.

– Я тоже могу как Тикаани – на прошлых каникулах я была на мастер-классе по пению, его вела настоящая звезда, – объявила Элла и взошла на сцену, словно та принадлежит ей. – Ральф, поставь мою песню!

Следующие несколько минут мы слушали, как Элла Леннокс в костюме Леди Гаги коверкает «Папарацци». Пространство перед сценой всё пустело, а в столовой народу всё прибавлялось: большинство учеников сбежали туда от пения Эллы. Поэтому аплодисменты вышли довольно жидкими, и Элла, сердито фыркнув, передала микрофон своему приятелю Токо. Я с удивлением услышал, как он хриплым, но очень приятным голосом поёт «House of the Rising Sun»[10]. Недолго думая, я зааплодировал ему, хотя Токо по-прежнему был одним из моих главных врагов в школе.

Потом на сцену вышел Ной, загримированный чёрно-белым гримом и гелем для волос под солиста AC/DC. Он прохрипел текст песни «T.N.T.» – всем тоже понравилось.

Кульминацией шоу стало выступление Финни и Блю, которые поднялись на сцену и затянули «When I Kissed the Teacher» группы «ABBA». Примерно в середине песни Шари и Ной вытащили на сцену Джека Кристалла, который поупирался лишь для вида. Финни и Блю одновременно чмокнули его с двух сторон в щёки – разумеется, губы их были густо накрашены красной помадой, чтобы было видно. Я рассмеялся.

– Эй, это никуда не годится – учителя неприкосновенны! – с улыбкой защищался Джек и удивил нас всех, оставшись на сцене, чтобы тоже исполнить песню. Вместе с Ноэми он подготовил зажигательный танцевально-песенный номер: он – в человеческом обличье, в джинсах и белой рубашке, Ноэми – в облике чёрной пантеры. Тем временем перед сценой снова собралась куча народу, все орали и аплодировали директору.

Я стоял поблизости, поэтому видел, как мисс Уайт тоже с улыбкой хлопает в ладоши. Вспотевший мистер Кристалл слез со сцены и подошёл к ней.

– Классное шоу, – сказала ему мисс Уайт.

– Было довольно непросто тайно разучивать номер. – Мистер Кристалл посмотрел на неё сбоку. – Слушай, Алиша… Может, сходим в субботу в бар, когда вся эта суматоха закончится?

Улыбка тут же сошла с лица мисс Уайт, она скрестила руки на груди и уставилась прямо перед собой:

– Прости. В субботу я занята.

Бедный Джек. Наверное, у неё был негативный опыт – она как-то сказала мне, что чувствам придаётся слишком большое значение. Удастся ли ему когда-нибудь пригласить её на свидание? Они с Джеком недавно ужинали вместе с другими учителями в Ки-Ларго и слушали выступление группы, но это, видимо, не считалось.

Я отвлёкся, когда Крис по просьбе остальных изобразил тюленя: стоя в облике морского льва на задних ластах, он хлопал передними и ловко ловил на лету кусочки рыбы, которые ему кидали. Все весело ему аплодировали. Один я задумался, вспомнив, что он мне однажды сказал. Жаль, что ему кажется, будто люди любят его только в облике морского льва. Поэтому я обрадовался, увидев, как Ноэми в обличье пантеры села рядом с ним и заурчала, когда он превратился обратно.