над Советской Россией, а американские ракеты в Европе были незначительным фактором в ядерном военном балансе. Несмотря на уступающее положение Хрущева и неважность, с военной точки зрения, американских ракет в Турции, обязательство Кеннеди вывести ракеты стало решающим камнем преткновения в переговорах по урегулированию кризиса. Однако Хрущев упорствовал, прежде всего, из-за необходимости показать, что с ним и его страной обошлись справедливо и почетно.

Кажется очевидным, что факторы, связанные с восприятием справедливости, могут оказывать значительное влияние на лиц, принимающих решения, когда они делают выбор в условиях риска. Могут ли сегодня лица, принимающие решения в США, быть уверены в том, что они понимают, как китайское руководство или руководство России, Ирана или Северной Кореи относится к цене, которую оно готово заплатить за "справедливое" или "почетное" отношение?

На протяжении примерно трех четвертей века оборонная стратегия США полагалась на сдерживание, чтобы избежать ужасов третьей войны между великими державами. Отсутствие такой войны и период военного доминирования США в течение двух десятилетий после холодной войны, похоже, убедили целое поколение американских политиков в том, что сдерживание гарантировано. Но недавние резкие геополитические сдвиги, особенно подъем ревизионистских великих держав, в сочетании с созреванием режима высокоточного оружия и появлением новых мощных военных возможностей, радикально меняют условия, в которых строятся стратегии сдерживания. Наконец, нельзя игнорировать человеческие слабости. Как понял президент Эйзенхауэр: «Поразительно, как мало людей волнуют логика, статистика и даже выживание: мы живем эмоциями, предрассудками и гордостью».

 

ЧАСТЬ II

 

В предыдущих главах описаны некоторые перспективные характеристики зреющего режима высокоточного оружия, а также характеристики зарождающейся военной революции. Изменения в характере военного соревнования, вероятно, будут глубокими. Поэтому способность вооруженных сил адаптироваться в больших масштабах - продемонстрировать компетенцию мирового класса в области подрывных инноваций - будет иметь решающее значение для их способности получить конкурентное преимущество над соперниками.

Насколько хорошо расположены вооруженные силы мира, чтобы выиграть гонку по выявлению и использованию "следующей большой вещи" в военном деле? Как они могут повысить свои шансы на успех?

Понимание этих вопросов можно получить, изучив периоды за последние сто лет, когда военные предпринимали подрывные инновации, чтобы вызвать военную революцию. Изучив, как эти военные добились успеха, можно определить общие характеристики военных организаций с высоким уровнем компетентности в проведении подрывных инноваций. Эти характеристики могут быть использованы для определения того, насколько хорошо конкретная армия и армии ее соперников позиционированы для создания военной революции.

Хотя военные революции происходили периодически на протяжении тысячелетий, акцент здесь сделан на конец девятнадцатого и двадцатый века: индустриальную и информационную эпохи. Четыре рассмотренные армии отражают различные временные рамки, национальные военные организации и виды вооруженных сил. Цель не в том, чтобы написать новую историю этих вооруженных сил в исследуемые периоды. Многие опытные ученые добились этого, используя различные интерпретации, до такой степени, что в некоторых случаях мы сейчас находимся в пост-ревизионистских периодах. Скорее, здесь мы попытаемся использовать их исследования с двойной целью: понять, как эти военные преследовали подрывные инновации, и выявить общие черты, вытекающие из их опыта.

Четыре армии рассматриваются в общем хронологическом порядке. Среди рассматриваемых факторов - руководство, финансовые ресурсы, военно-технические ресурсы, промышленная база, инвестиционные стратегии, полевые учения и эксперименты, трудовые ресурсы, а также внешние факторы, такие как политическое руководство, гражданский надзор и контроль над вооружениями. Все четыре исследования значительно различаются по продолжительности. Это объясняется, прежде всего, продолжительностью исследуемого периода и, в еще большей степени, уровнем сложности, связанным с изменениями, которые они преследовали.

В главе 6 мы начнем с Британского королевского флота в эпоху накладывающихся друг на друга военных революций, начиная с паровой и железной революции середины XIX века и заканчивая так называемой революцией Фишера - термин, придуманный Николасом Ламбертом и отражающий необыкновенную личность в ее основе. В этот период Великобритания столкнулась с серьезными изменениями в геополитической и военно-технической обстановке. В ответ на это Адмиралтейство под руководством адмирала Джона ("Джеки") Фишера использовало потенциал новых технологий, в том числе связанных с новыми видами вооружений, силовых установок и средств связи, а также операций в новых областях, для радикального изменения характера и возможностей флота с целью поддержания морского превосходства Великобритании.

В главе 7 прослеживается стремление немецких военных к разрушительным инновациям в период между мировыми войнами. После поражения Германии в Первой мировой войне в межвоенные годы ее вооруженные силы использовали достижения в механизации, авиации и радио для создания механизированных воздушно-наземных операций, широко известных как "Блицкриг".

В то самое время, когда немецкие военные преобразовывали войну на суше, ВМС США были в авангарде в создании военной революции на море, в первую очередь благодаря морской авиации, радиосвязи дальнего действия и радарам. Успешные усилия привели к тому, что линкоры были вытеснены авианосцами и быстроходными авианосными оперативными группами, о которых пойдет речь в Главе 8.

Примеры завершаются в Главе 9 на примере ВВС США, которые стали лидерами в области внедрения высокоточной войны. Понеся значительные потери во время войны во Вьетнаме и столкнувшись с растущей угрозой со стороны передовых советских интегрированных систем ПВО в Европе, ВВС разработали и приняли на вооружение то, что советские военные теоретики называли первым оперативным "разведывательно-ударным комплексом".

Глава 10 определяет общие характеристики, присущие этим вооруженным силам. Они представляют собой своеобразный оценочный лист, позволяющий оценить потенциал военной организации в плане внедрения подрывных инноваций. Глава 11 завершает Часть 2, предлагая предварительную оценку того, насколько хорошо американские военные готовы к внедрению подрывных инноваций.

 

ГЛАВА 6. Схема Фишера

 

Прежде всего, необходимо полностью отказаться от мысли, что необходим один тип кораблей, как сейчас.

АДМИРАЛ ФЛОТА ДЖОН ФИШЕР

 

Меня поражает, совершенно поражает, как самые лучшие из нас абсолютно не понимают, какую огромную грядущую революцию в военно-морской войне и военно-морской стратегии совершит подводная лодка. . . . Если говорить серьезно, я не думаю, что это даже слабо осознается - огромная грядущая революция, которую совершат подводные лодки как наступательное оружие войны.

АДМИРАЛ ФЛОТА ДЖОН ФИШЕР

 

Самое мощное и дальнодействующее оружие

В субботу, 26 июня 1897 года, Королевский флот собрался в Спитхеде, чтобы отпраздновать бриллиантовый юбилей королевы Виктории. 165 кораблей стояли в пяти линиях, растянувшихся на тридцать миль. Это была, безусловно, самая большая концентрация военно-морской мощи, которую когда-либо видел мир, несмотря на то, что Адмиралтейство не отозвало ни одного корабля из огромного Средиземноморского боевого флота Великобритании или из более отдаленных эскадр, развернутых по всему миру. Как писала лондонская газета "Таймс", «Флот... - это, безусловно, самая грозная сила во всех ее элементах и