качествах, которая когда-либо была собрана вместе, и такая, с которой не может соперничать ни одна комбинация других держав. Это одновременно самое мощное и далеко идущее оружие, которое когда-либо видел мир».

Почти столетие, со времен Трафальгарской битвы, господство Королевского флота в Мировом океане оставалось неоспоримым. Благодаря флоту была создана самая большая империя, которую когда-либо видел мир, занимавшая четверть всей территории земного шара и населенная более чем 350 миллионами человек. Флот связывал Великобританию и ее колонии и доминионы, защищая глобальную морскую торговлю, которая позволила Британии стать ведущей экономической державой мира. Наконец, пока Британия властвовала над волнами, она была в безопасности от вторжения.

Однако, несмотря на потрясающую демонстрацию военно-морской мощи в тот теплый июньский день, она была скорее отражением уходящего века, чем грядущего. В то время как правление королевы Виктории подходило к концу, завершался и Pax Britannica. Вскоре британцы столкнутся с тем, что их военно-морское превосходство будет поставлено под сомнение, чего не было со времен Наполеона, пронесшегося по континенту. Изменения в глобальном балансе сил заставили Великобританию отказаться от стремления к заключению союзов и соглашений о безопасности. В течение двух десятилетий после бриллиантового юбилея Виктории разрушительные изменения в характере войны на море привели к радикальной трансформации состава, возможностей, диспозиции и подхода к войне Королевского военно-морского флота. Эта трансформация значительно повысила эффективность флота и позволила ему - хотя и с трудом - победить противника, не имеющего военно-морских традиций, в форме войны, о которой Адмиралтейство имело лишь смутное представление.

Действительно, когда морские лорды Британии наблюдали за многочасовой процессией флота в честь королевы, они не подозревали, что в ближайшие годы Королевский флот откажется от проверенной временем практики установления тесной блокады флотов противника во время войны; проведет массовый списание более 150 боевых кораблей; введет несколько новых типов боевых кораблей; создаст "комбинированную линию боя"; примет новые формы морских операций; и воспользуется революцией в области коммуникаций для фантастического повышения боевой эффективности флота. Трансформация Королевского флота была также результатом ряда других ключевых событий, основными из которых были относительное снижение экономической и промышленной мощи Великобритании , появление трех новых военно-морских держав, требования внутри страны увеличить расходы на социальное обеспечение, а также гений величайшего адмирала со времен Нельсона.

 

Источники морского господства

Учитывая важность морской мощи для выживания и благополучия страны, адмирал Фредерик Ричардс, занимавший в 1890-х годах пост самого старшего адмирала, или первого флотоводца, заявил, что когда речь идет о морской мощи, «чего хочет эта страна, так это явного и неоспоримого превосходства». На протяжении большей части XIX века, с конца Наполеоновских войн до 1880-х годов, Британия именно этим и пользовалась. Благодаря тому, что она лидировала в промышленной революции, экономический и промышленный потенциал Британии был значительно выше, чем у Франции, ее единственного крупного морского соперника. Будучи островным государством, Британия могла полагаться на Королевский флот для защиты от вторжения, в то время как Франция, континентальная держава, должна была содержать большую армию. Французы, не имея возможности сравниться с британским флотом в кораблевождении, были вынуждены использовать новые морские стратегии.

Британское морское превосходство поддерживалось добродетельным циклом. Королевский флот защищал морскую торговлю страны и империю. Доступ к рынкам и безопасные морские пути сообщения создавали богатство, необходимое для содержания большого флота и укрепления морской промышленной базы. Это заложило основу для морского превосходства Великобритании, которое обеспечивало британскую торговлю, и так далее.

Благодаря глобальной империи и сети зарубежных баз Великобритания также имела позиционное преимущество перед Францией. Как хвастался адмирал Джон ("Джеки") Фишер, до тех пор, пока морское соперничество оставалось ограниченным европейскими державами, Великобритания контролировала "ключи", обеспечивающие доступ к основным морским путям мира. За исключением Франции, чьи базы в Атлантическом океане могли быть блокированы с помощью блокады, другие европейские флоты должны были проходить через "шлюзы", чтобы получить доступ к открытому морю и угрожать Британской империи или ее торговле. Эти пункты - Ла-Манш, Гибралтарский пролив и Суэцкий канал - находились под бдительным оком Королевского флота.

Отражая культуру военно-морского флота, адмирал Ричардс заявил: «Роль британского флота в войне всегда должна быть наступательной». Боевой флот Королевского флота должен был "командовать морями" в домашних водах. Современные стратеги считали, что наличие превосходного боевого флота вместе с блокадой военно-морских баз противника исключит любую попытку вторжения или блокады Британских островов. Между тем, для защиты имперских интересов Британии назначались относительно небольшие флоты дальнего плавания. В случае угрозы торговле военно-морской флот выслеживал вражеские торговые рейдеры и уничтожал их. Более пассивные, оборонительные средства защиты судоходства, такие как конвои, отвергались практически сразу, даже когда была доказана их эффективность.

Непревзойденная морская промышленная база Великобритании была еще одним источником конкурентного преимущества. Адмиралтейство могло позволить своим соперникам задавать темп и направление военно-морских инноваций, будучи уверенным, что превосходящая финансовая и промышленная мощь Британии позволит ей обогнать любого противника, стремящегося вырваться вперед. В середине века, однако, французы, стремясь изменить морскую конкуренцию в свою пользу, использовали новые технологии для разжигания военно-морской революции.

 

Пар, железо и телеграф

В период между окончанием Наполеоновских войн и Гражданской войной в США новые технологии позволили внедрить паровые двигатели и винтовые движители, железные корпуса и броневые листы, все более крупные орудия и нарезные ружья. Первыми военные корабли с паровым двигателем ввели французы в 1850 году, вместе с Наполеоном. Пар как движущая сила был более мощным, надежным и эффективным, чем ветер и паруса. Пароходы сократили путь из Лондона в Кейптаун более чем наполовину. Для Королевского флота, которому было поручено защищать империю, над которой никогда не заходило солнце, пар значительно повысил способность быстро перемещаться в любую угрожаемую точку земного шара.

Переход на паровые двигатели обошелся недешево. Вместо того чтобы использовать ветер для приведения в движение парусов, требовался уголь для топлива котлов, создающих пар. Адмиралтейство было вынуждено создать глобальную сеть угольных станций для поддержания своего далеко разбросанного флота. Переход от паруса к парусу также имел важные последствия для блокадных операций Королевского флота, поскольку корабли, участвующие в них, должны были возвращаться на базу для обслуживания двигателей и пополнения запасов угля.

Век пара едва наступил, когда в марте 1858 года французский флот заложил четыре военных корабля, сконструированных из железных листов, прикрепленных болтами к деревянным корпусам, - первые океанские "айронклады". Новые корабли Франции значительно превосходили своих предшественников с деревянными корпусами, особенно против нарезных снарядов, которые значительно увеличивали точность и пробивную силу орудий военных кораблей.

Новости о французской инициативе достигли Англии в мае, что заставило британского военно-морского инспектора, сэра Болдуина Уокера,