адмирал выглядел и вел себя соответственно. Он был популярен среди своих людей, благодаря заслуженной репутации щедрого человека и заинтересованности в их благополучии. Командуя канонерской лодкой "Кондор", он участвовал в бомбардировке Александрии в 1882 году, завоевав признание тем, что маневрировал своим кораблем, чтобы поразить египетские батареи с близкого расстояния. Позже Бересфорд принял участие в неудачной экспедиции, отправленной для освобождения осажденного британского гарнизона в Хартуме в Судане. В пути на британцев напали арабы. Бересфорд сформировал британский квадрат и сражался с отличием.

Но была и другая сторона "Чарли Би", как его называли в народе. Ему также нравилось - более того, казалось, что ему необходимо быть в центре внимания. Его часто можно было увидеть со своим бульдогом, а его поклонники, которых было немало, считали его олицетворением "Джона Булла", британского "дяди Сэма". Когда внимание не было обеспечено, Бересфорд искал способы его привлечь. Родившись в привилегированном положении, Бересфорд всю жизнь вел себя так, будто правила военно-морского флота к нему не относятся, и что ему не нужно прислушиваться к приказам его руководителей. Поэтому неудивительно, что Бересфорд совмещал две карьеры: одну в военно-морском флоте, а другую, начиная с двадцати восьми лет, в качестве члена парламента, где он периодически служил на протяжении последующих сорока лет. Это позволило ему взять отпуск с военной службы и осудить Адмиралтейство в качестве члена Палаты общин.

Бересфорду нравилось играть роль реформатора-изгоя. Вернувшись из Судана в 1886 году, он снова был избран в парламент. Принц Уэльский (и будущий король Эдуард VII) убеждал премьер-министра Роберта Солсбери найти подходящее место для Чарли Би в его правительстве. Солсбери назначил его младшим морским лордом в Адмиралтействе, где Бересфорд быстро оттолкнул от себя начальство и в итоге покинул свой пост в январе 1888 года. Вернувшись в парламент, Бересфорд начал критиковать Адмиралтейство, утверждая, что оно основывало свои требования в отсутствие какой-либо четко определенной стратегии или политики. Он утверждал, что правительство должно установить определенный стандарт для флота, который позволит ему удовлетворять потребности нации в безопасности и экономике. Бересфорд призывал к созданию Королевского флота, способного победить флоты двух держав вместе взятых, одной из которых должна быть Франция.

Бересфорд лишь повторял опасения, которые привели к созданию Комитета трех адмиралов. Многие политики и военные считали, что Бересфорд использовал свою платформу в парламенте, чтобы привлечь к себе внимание и получить похвалу за идеи других. Хотя Чарли Би редко предлагал новые идеи по военно-морским вопросам и часто говорил бессвязно, он умел привлекать большие аудитории преданных последователей, и многие современники называли его «самым большим из всех зарегистрированных газовых мешков». Действительно, наблюдения Бересфорда иногда дико расходились с состоянием морской конкуренции. В то время, когда на вооружение поступали пушки, способные пробивать броню броненосца на все больших дистанциях, а флоты стремительно отказывались от тарана, Бересфорд заявил: «По моему мнению, таран является самым смертельным оружием в морской войне - даже более смертельным, чем торпеда».

Солсбери заметил королеве, что Бересфорд «слишком жаден до народных аплодисментов, чтобы работать в государственном департаменте. Он постоянно ведет собственную игру за счет своих коллег». Чарли Би продолжал огрызаться на флот в течение следующих двух десятилетий, даже когда дослужился до звания адмирала. В конце концов, он возглавил так называемый Синдикат недовольных, который едва не сорвал масштабные усилия Королевского флота по адаптации к новым методам ведения войны.

 

Отчет трех адмиралов и стандарт двух держав

Отчет трех адмиралов был представлен парламенту в феврале 1889 года. В нем был сделан вывод, что блокада остается возможной. Однако адмиралы пришли к выводу, что пар и торпеды делают тесную блокаду с использованием существующих методов непрактичной. Они пришли к выводу, что "при условии, что подходящая якорная стоянка может быть обеспечена в непосредственной близости от вражеской крепости, преимущества будут в пользу флота броненосцев, занимающего такую позицию, и поддерживающего достаточное количество быстроходных наблюдательных судов в порту в прямой связи по сигналу или кабелю с телеграфного наблюдательного судна". Однако для поддержания блокады на большем расстоянии флоту потребовались бы гораздо большие силы, пропорциональные флоту блокадников, чем считалось в настоящее время. Это означало минимальное преимущество пять к трем по линкорам и два к одному по крейсерам. Авторы доклада пришли к выводу, что военно-морской флот "совершенно недостаточен" для наступательных операций в войне даже против одной великой державы, и поэтому, по их мнению, «не следует терять времени на то, чтобы поставить военно-морской флот вне сравнения с флотом любой из двух держав».

Так называемый стандарт двух держав не был чем-то новым. Он существовал, по крайней мере, с начала XIX века. В 1817 году, вскоре после завершения последней угрозы европейскому порядку со стороны Наполеона, министр иностранных дел Великобритании лорд Роберт Каслри заявил, что целью Британии должно быть «поддержание военно-морского флота, равного флотам любых двух держав, которые могут быть направлены против нас».

После изучения заявлений премьер-министров прошлых лет и первых лордов Адмиралтейства, лорд Джордж Гамильтон, нынешний первый лорд, утверждал, что "ведущей идеей" военно-морских приготовлений Великобритании всегда было то, что их "создание должно быть в таких масштабах, чтобы они были равны военно-морской мощи любых двух других стран". Этот стандарт двух держав, утверждал он, не был ни новым, ни провокационным. Приняв его, Британия просто сохранит позицию, установленную предыдущими правительствами.

Было понятно, что стандарт будет измеряться в первую очередь линкорами, но Британии требовалось значительное превосходство в крейсерах для защиты своей морской торговли. Стандарт будет измеряться в терминах военных кораблей новейшего типа и самой передовой конструкции. Некоторые морские эксперты и другие члены правительства требовали более подробной информации о том, как может быть определен такой стандарт. Известный стратег Джон Коломб, капитан Королевской морской пехоты в отставке и член парламента, утверждал, что "нельзя основывать расчеты превосходства только на абстрактном вопросе численности", как это подразумевалось в Стандарте двух сил. Бересфорд также возражал, заявляя: "Ничто не может ввести в заблуждение, ничто не может быть более нелепым, чем сравнение численности или тоннажа флотов Англии с флотами Франции или любой другой державы. Что следует сравнивать, так это работу, которую должны выполнять соответствующие силы".

Так, Коломб считал, что стандарт должен оцениваться с точки зрения "мощи, необходимой для удержания линкоров противника в его гаванях" посредством блокады. Хотя многие политические лидеры могли бы согласиться с точкой зрения Коломба и Бересфорда, было трудно, если не невозможно, точно определить состав флота, который соответствовал бы их критериям, из-за широкого спектра непредвиденных обстоятельств, с которыми могли бы столкнуться ВМС, и быстрого темпа