Осторожно, стараясь не разбудить его, ложусь с другой стороны и смотрю, как скользят по его лицу утренние тени. Протягиваю руку, чтобы разгладить упрямую складку на лбу, но не решаюсь.

Моя ладонь опускается на покрывало, ложится рядом с его. Рядом, не соприкасаясь. А большее нам пока… вернее, уже недоступно.

И вот теперь меня накрывает, сворачивает пополам от ноющей боли, режет глаза слезами, которым я не позволяю сорваться, саднит горло от всхлипов, которые никто никогда не услышит, рвет изнутри от прощальной тоски. Расставаться с тем, кто пока еще рядом, сложнее. Остается иллюзия.

«Да не бойся ты, у тебя все получится! – прорывается голос Макса из прошлого и мой смех. – Так, вот так… держи руль… я в тебя верю!»

«Я не хочу медлить и проверять, не хочу тянуть время – зачем? Я нашел ту, которую не хочу отпускать. И я верю, что у нас все получится».

«Не плачь, слышишь, не плачь… Они понятия не имеют, о чем говорят… И даже не думай. Слышишь, даже не думай, что я тебя отпущу! Ты моя, и я буду, имею право верить за нас двоих. Вот увидишь, этого хватит».

Уже не увижу…

Закрываю глаза и падаю в сон.

Когда просыпаюсь, ничего не меняется – разве что дышать становится легче. Наверное, потому, что я давно знаю секрет: если окунуться в боль, она отступает и позволяет привыкнуть к себе.

Вот и я привыкаю.

К ней, недомолвкам, чувству вины, новому ритму и другому мужчине.

Мой первый, главный и единственный босс постепенно, шаг за шагом, занимает в моей жизни все больше пространства.

Каждое утро я провожу в кабинете Елисея Вадимовича, а остальной рабочий день почти безотрывно с Тимуром. На деловых встречах с партнерами, на совещаниях, на выезде на строительные объекты.

Обед в ресторане тоже входит в привычку, как и обсуждение за ним моих впечатлений за день. Сначала я пытаюсь увильнуть – что я могу сказать ему путного? Он давно в этом бизнесе, думаю, лучше меня разбирается в людях. А я не берусь судить по верхам и по первому впечатлению.

Но кажется, ему действительно интересно: он не перебивает, иногда задает уточняющие вопросы и внимательно слушает.

С каждым днем задания от Елисея Вадимовича становятся все сложнее и многогранней, но задачки любопытные. Мне нравится их раскручивать, выискивая скрытые лазейки. Конечно, для того, чтобы вообще догадаться, что они есть, приходится штудировать много дополнительной информации, а время не безразмерное.

Ночи слишком короткие, мне перестает их хватать. Бужу себя с помощью будильника на смартфоне и благодаря силе воли. А еще очень вдохновляет то, что у меня получается. Пусть и не все и не сразу. Я чувствую себя музыкантом, который долго не мог играть из-за травмы, а когда случайно увидел рояль, не выдержал и поднял запыленную крышку.

Но удовольствия нет. Только тихие всплески радости, которые перекрывают ненадолго тревогу. В воздухе будто затаилось напряженное ожидание.

Может быть, это лишь мои домыслы и накопленная усталость. А еще попытка удержать в памяти, присвоить себе как можно больше моментов, где Макс и я все еще вместе. Отчаянно давя зевки, я делаю ему завтраки и ворчу, чтобы он хоть что-то поел, прежде чем уехать на целый день. Несколько дней не забираю с парковки у главного офиса свою Мазду, потому что Макс за мной приезжает. Ну и что, что утром приходится брать такси, а я это не очень люблю. Мне нравятся минуты, когда мы вдвоем. Молчим, говорим, смотрим на дорогу, изредка даже смеемся.

Это наше время. Его и мое. До того, как мы переступим порог и он скроется в своем кабинете, а я засяду за своим ноутбуком.

Дни летят…

После того, что произошло в массажном кабинете, Тимур больше не переходит черту. По крайней мере, так явно. Создается иллюзия, будто нас действительно связывают исключительно деловые отношения.

Разве что случайно заденет ладонью плечо, всматриваясь в графики на моем ноутбуке. Или ненароком прикоснется пальцами к моим, вручая стаканчик с утренним кофе.

Однажды меня пронизывает осознание, что я привыкаю к нему. Я не отмалчиваюсь, когда он о чем-либо спрашивает. Не напрягаюсь, когда он ко мне приближается. Не дергаюсь, когда он останавливается у меня за спиной и протягивает руку, чтобы взять со стола какие-то документы. Перестаю вздрагивать, даже чувствуя на себе его взгляд. Не пытаюсь отдернуть ладонь, когда наши пальцы случайно соприкасаются. И зная, что каждый раз, когда утром я вхожу в его кабинет, он внимательно рассматривает меня, больше не тороплюсь занять свое место.

Эти мысли настолько меня изумляют, что я чувствую, как из-под ног будто уходит земля. Вцепляюсь пальцами в стол, словно это может помочь, бессмысленно смотрю в какую-то точку прямо перед собой.

– У тебя ко мне какой-то вопрос? – вырывает меня из размышлений голос Тимура.

И только тогда я понимаю, что, наверное, уже долгое время смотрю на него. Качнув головой, обращаю взгляд к ноутбуку.

– Сегодня мы идем на благотворительный вечер.

Ему ловко удается заставить меня вновь взглянуть на него. Состоятельные люди часто принимают участие в подобных мероприятиях. Кто-то и правда хочет помочь, для кого-то это возможность наладить контакты и обзавестись нужными связями, кто-то использует их, чтобы выгулять драгоценности.

Скучные, зачастую пафосные вечера, мне приходилось бывать на них, хотя и нечасто. Макс предпочитал просто перечислять деньги в фонд.

– Хорошо, – соглашаюсь, хотя выбор компании меня слегка удивляет, – но мне нужно будет предупредить мужа и переодеться.

Тимур задерживает на мне долгий взгляд, как будто не он утром рассматривал меня у двери. Облегающие брюки, белый свободный пиджак, тканевый черный пояс, завязанный небрежным бантом. Модно, удобно, но не подходит для подобного вечера.

Хотя нет, он смотрит не на одежду. Он изучает взглядом мое лицо и о чем-то сосредоточенно думает, потому что я уже узнаю этот жест: его пальцы подпирают подбородок, скользя возле нижней губы.

– Ты можешь взять на подготовку столько времени, сколько тебе нужно, – озвучивает решение. – Я заеду за тобой в семь.

– Ты можешь просто сказать мне адрес, и…

Мою речь обрывает внутренний телефон. Не знаю, что говорит секретарь, но на губах Тимура появляется улыбка, а потом он благодушно роняет:

– Пусть войдет.

Спустя секунду дверь открывается и в кабинет входит высокий мужчина. Массивная черная борода, обтягивающие синие джинсы, черная куртка, тяжелые байкерские ботинки, взгляд с прищуром, который он с ходу направляет на генерального.

– Ну ты и квест здесь устроил, – ворчит гость, – чтобы попасть к тебе, нужно три минуты ждать, пока твоя секретарша перестанет икать, минуту, пока ее пальцы перестанут дрожать и она сможет набрать тебя, и еще минуту, пока ты соизволишь взять трубку, не подозревая о ее мучениях. Возникает вопрос: как ты собираешься расплачиваться за то, что я целых пять минут полировал в приемной твой ламинат?