С ярмарки серьги мне привез жемчужные, красивые такие…

И нате.

Как удар под дых.

Я сощурилась, окинув Камня ледяным взглядом, ясно дающим понять, где я видела эту тему, и пришпорила Коряжку, планируя уйти (ускакать!) от этого бессмысленного и немного… (ладно, много!) обидного разговора.

— Танис! — прилетело мне в спину, и Гранит тоже ускорился. К сожалению, с племенным жеребцом благородных кровей Коряжке было не тягаться, ну ничего, я за него потягаюсь со своим племенным! — Послушай меня. Ты прекрасное Око.

Скажи мне что-нибудь, что я не знаю, Камушек!

— Но работать со мной — небезопасно. 

— Не переживай, ты прекрасный Клык, Илиан, — язвительно скопировала я его интонацию.

— Да постой же ты! 

Я рывком натянула поводья, Коряжка замер как вкопанный, будто не лошадь, а кусок льда, меня даже качнуло, хотя я к этому была готова. А вот тильзирец с наездником проскочили мимо. 

Солнышко досадливо поджал губы на мою мелочность. 

— Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.

Это прозвучало удивительно искренне. Щемяще так, аж в груди что-то заскреблось. А потому на этот раз я не стала острить, а возразила спокойно и взвешенно.

— Но я пострадаю, Илиан. Не с тобой, так с кем-то другим. Даже если не погибну, то буду ранена. Однажды это случится, никакая удача не длится вечно, никакое умение не спасет в любой ситуации. Наша работа — это риск. Я не знаю, почему ты оказался в ордене, но я-то этот путь выбрала. Мне жаль, что твой напарник погиб, но такое случается. 

Илиан досадливо мотнул головой.

— Не в этом дело.

А вот это, признаться, новость…

Серые глаза напарника смотрели на меня так прямо, будто хотели пронзить насквозь, как стрела.

— Я тебе скажу, почему я оказался в ордене. Потому что никто так и не смог понять, что именно со мной случилось. И почему примерно в то же время, как я пропал, из Закатного леса исчезла почти вся нечисть. Но и поводов меня зачистить на всякий случай тоже было недостаточно. А потому орден забрал меня, чтобы держать под присмотром. На всякий случай. Потому что я могу быть опасен.

Логично. 

Можешь. 

Все по уставу. Обычно, правда, людей, которые подверглись различным воздействиям и могут со временем начать представлять опасность, просто держат под боком у ордена, но и правда, чего уникальный дар разбазаривать…

Мне почему-то стало его отчаянно жалко.

Потерять память, семью, попасть на службу, которой не желал…

И жить в ожидании, когда что-то с тобой пойдет не так.

Или уже пошло?..

— И что, у тебя были поводы думать, что они правы в своих опасениях? — задала я вопрос прямо в лоб.

Илиан даже бровью не дернул.

— Нет, но…

— Тогда вопрос закрыт, — я тронула поводья, и Коряжка снова перешел на ленивую трусцу. 

— Коза ты, а не Коса, — в сердцах прилетело мне в спину.

Весь оставшийся огрызок пути до места ночлега я на него дулась. За то, что испортил настроение до того, как рассказал про задание, а мне теперь умирай тут от любопытства!

Однако все прояснилось быстрее, чем я ожидала. В деревенском трактире на развилке дорог — одна к Логову, а другая — к Лагосу, куда мы и держали путь — Камень, спешившись, объявил:

— Лошадей оставим здесь. Их до Логова доставят, завтра отсюда как раз уходит обоз в том направлении.

— Как — оставим? — обалдела я, вцепившись в поводья. Коряжка посмотрел на Солнышко с сочувствием, как на убогонького.

— Они нас выдадут. И да, Танис. Тебе все же придется сменить работу…

Акрополь Лагос, в отличие от Кремоса, который заложили рядом с Сардом, сам стал центром градообразования.

Очень уж часто торговые обозы, идущие из через Аркудские леса, населенные чудовищами, теряли людей —  а то и вовсе не доходили до места.

Вот, волей ордена,  и был возведен в их глуши акрополь для защиты торговых путей.

А уже потом, под защиту его стен, потянулись отчаянные смельчаки: лесорубы, углежоги, охотники и сборщики трав. Края-то здесь тогда были нетронутые, а значит —  богатые добычей.

Здешняя река, Хелона, хоть и не пригодна была для серьезного судоходства, вполне подходила для сплава грузов на плотах.

Так что люди тут обжились, заложили поселения —  одно, другое, третье…

Сейчас эти места уже никак нельзя было назвать не обжитыми: народу здесь за прошедшую сотню лет прибавилось.

Тварей повывели,  поселения укоренились и разрослись в деревни…

Деревня Становье выросла даже больше других, удачно расположившись у самых стен акрополя: в ней было целых два трактира с постоялыми дворами!

Вот в одном из них я и вертела сегодня задом, ради такого случая натянув на него юбку: подавальщицы в штанах и с Плясуньей на поясе здесь бы не поняли.

Камушек вчера смотрел хмуро, породистое лицо кривил мрачно и всячески давал понять, как я не права, не желая попросить у аргуса другого напарника, но пока мы оба переодевались в одежду, более подходящую для новых судеб, суть дела все же изложил:

—  Около двух месяцев назад в окрестностях Лагоса обнаружили обескровленное тело с характерными признаками: след прокуса на шее, в районе сонной артерии, в виде двух проколов, отсутствие иных повреждений… В ранах алхимики ордена нашли следы вампирьей слюны.

Вынырнув из ворота кем-то заботливо подготовленной для меня блузки, я скривилась: слюна вампира —  дрянь забористая. Парализует добычу и погружает в наркотический сон, от которого ей уже не суждено очнуться. А заодно не дает кровотечению из раны затянуться, так что даже если тварь по каким-то причинам не осушает жертву,  у той все равно нет шансов прийти в себя и спастись. 

Если подставиться под укус, то все едино: цербер ты или не цербер, маг или нет —  снесет наповал, и ни дар, ни выучка не помогут.

Орденские алхимики, в отличие от Клыков и Очей, эту пакость трепетно прилюбливали, что-то там они ценное и полезное варили с ее участием. Наставники в Логове рассказывали: если церберы, работая по вампиру, сносили ему башку, алхимики потом долго это припоминали, и, бывало, отказывались выдавать провинившейся паре декокты и эликсиры… 

— Вампир. Под боком у ордена, — озвучила я, наконец, свои мысли, одновременно пытаясь отличить у юбки зад от переда. 

Ну отвыкла я от юбок, отвыкла!

— Понимаешь, как в Лагосе обрадовались этой новости, —  удовлетворенно хмыкнул напарник, затягивая широкий наемничий пояс вместо привычного орденского, с приметной бляхой. —  Даже если тварь бродячая, то, что она посмела приблизиться к стенам акрополя, уже бросает тень на имя Ордена…