– Правда? Я имею в виду, хоть немножко, или нет?

– Что ты имеешь в виду?

– Я о своих ощущениях. О каждом поцелуе и о постели с женщиной, для которой это не важно. Я всегда отдавал частицу себя, и я иногда думаю, самое страшное, что я никогда не верну этого.

– Это как раз то, о чем я говорю. Мы постепенно растрачиваем наши мысли и чувства. На людей, которым они просто ни к чему.

– Ты так думаешь?

Я пожала плечами.

– А… как со мной? – Эммет сжал губы. Было заметно, как же трудно ему дался этот вопрос. – Так же? Потихоньку отдаешь себя, думая, что мне наплевать? Знаю, звучит ужасно, но я… мне бы хотелось услышать от тебя ответ.

– Эммет, в том-то и дело. С тобой так не работает.

С каждым моим словом он становился бледнее. Я видела, что он неправильно истолковывает мои слова.

– Не получается ничего не чувствовать, когда ты на меня так смотришь, как будто… как будто нет ничего важнее, чем знать, что мне хорошо.

Он сгреб в кулак одеяло между нами.

– С тобой все обретает смысл. И вначале я думала, что ничего этого не хочу, но, возможно, это просто напоминание о том, что я осталась прежней. Я не хотела никаких чувств. Я не хотела больше подчиняться. А теперь смотри, к чему это привело. – Включился мой цинизм, как бывало всякий раз, когда я перекрывала кислород эмоциям. Слишком уж они сильны. Слишком велика их власть надо мной, гораздо легче их просто отключить.

Но Эммет понял. Он лежал рядом, в абсолютном молчании, но улыбка на его губах была красноречивее любых признаний. Он понял это с самого начала. Этот неловкий комплимент на грани моих возможностей.

– Бывает и хуже, – произнес он.

– Бывает.

Некоторое время мы тихо лежали. Слышно было только тихое дыхание Эммета, и стук моего сердца, пока я делилась всем, что наболело.

– Эммет, там, на пороге, я сказала тебе то, что думаю. Что я попробую.

– По полной программе?

Я кивнула:

– По полной программе.

Он улыбнулся, и словно взошло солнце. Прямо на моих глазах. Я тихонько лежала, он подобрался поближе. Потерся носом. Я закрыла глаза. Эммет коснулся рукой моего лица и поцеловал. Губы были сочные, я лежала и принимала тепло его тела. Одну ногу он просунул между моих ног, когда я прижала его теснее. Все было так бережно. Чудесно.

Он наполовину лежал на мне, и я затаила дыхание, когда он тронул языком мои губы. У меня никогда в жизни не было такого нежного французского поцелуя. Такого… уважительного. И я никогда бы в жизни не поверила, что мне это понравится. Я чувствовала желание, но и надежность тоже.

Эммет покрепче обнял меня, скользнув языком мне в рот. Меня обдало холодом, и я не смогла сдержать стон. Я повиновалась. Впервые за долгое время я позволила себе отдаться во власть эмоций. Эммет сильнее вдавил меня в подушки, движения были мягкими, у меня перехватило дыхание.

Тут я услышала, как кто-то скребется и затаилась. Эммет открыл глаза. Хоуп уже вернулась? Что это за звуки?

Я раздраженно огляделась, а Эммет вдруг рассмеялся. Скрестись прекратили, и в тот же момент за дверью раздалось укоризненное «мяу». Я тоже рассмеялась, Эммет сел на кровати, чмокнул меня в нос, потом встал и открыл дверь. Маленький серый комочек шерсти прошмыгнул в комнату.

Все последние дни Лори ходила словно с оголенными нервами, но, слава богу, настал тот день, когда Сэм наконец получит распределение, и насчет их с Лори возможной грядущей разлуки все наконец прояснится. Несколько часов я, не отрываясь, работала в нашей учебной комнате над парижским проектом, а около полудня двинулась в сторону медицинского факультета, где мы договорились встретиться с Лори и Сэмом.

В кампусе в последние недели перед летними каникулами царил настоящий хаос. Каждый квадратный метр на лужайке перед корпусами был занят студентами, расположившимися кто с компьютером, кто с едой. Воздух был прозрачным и чистым, с океана приятной прохладой дул бриз, укрощая палящее солнце на безоблачном небе. Медиков было видно издалека, и чем ближе я подходила к их факультету, располагавшемуся в здании футуристической конструкции, тем сильнее волновалась.

Всюду бродили люди в белых футболках, на которых можно было прочесть: Я распределился: психиатрия, UBC, Ванкувер – акушерство и гинекология, Торонто, – общая хирургия, UBC, кампус Оканаган – и это лишь несколько футболок, которые я успела разглядеть, проходя мимо. Все радовались, обнимались, а меня все больше охватывало беспокойство. Высматривая Лори и Сэма, я пробиралась между свежеиспеченными докторами, они чокались пластиковыми стаканчиками, позировали для фотографий. Я довольно быстро обнаружила ребят в привычном кругу сокурсников. Сердце екнуло при виде Коула. Он увидел меня, и я уже приготовилась к максимально неприятной встрече, но он улыбнулся столь непринужденно, что все мои сомнения вмиг улетучились. Я распределился: реаниматология, UBC, Ванкувер прочитала я на его футболке и искренне порадовалась. Нам не очень удалось поговорить, но я помнила, что он хотел попасть в отделение неотложной помощи в Ванкувере.

Я взглянула на Лори и Сэма и не увидела, чтобы кто-нибудь плакал, Лори даже смеялась. Ее лицо раскраснелось, руками она обвила шею Сэма и закрыла большую часть надписи на футболке. Господи, уж поскорее бы увидеть.

Нейрохирургия, расшифровала я наконец. То, что он хотел. Однако я не могла разобрать, где именно он проведет ближайшие несколько лет в ординатуре. Когда Лори наконец увидела меня, ее глаза расширились и она отпустила Сэма. Тут мое сердце подскочило.

Нейрохирургия – Ванкувер, UBC

Аллилуйя…

Лори бросилась мне на шею, я обняла ее, и мы стали что-то кричать от радости, перебивая друг друга. Она чуть не задушила меня в объятиях.

– Он остается! Эмбер, он остается! Я так рада, так рада! – повторяла она, прижавшись лицом ко мне. Когда она посмотрела на меня, в глазах читалось подозрение.

– Я тоже рада, Лори. Я знала. Все будет хорошо, вот увидишь.

Я отпустила ее, чтобы поздравить Сэма, он выглядел как обалдевший от счастья свежеиспеченный нейрохирург, получивший заветное место.

– Так что, теперь тебя можно официально называть МакДрими? – спросила я, прежде чем мы обнялись.

– Я думаю, так меня здесь может называть только один человек.

– Очень рада за тебя. За вас обоих…

– Спасибо, Эмбер.

Мне кажется, с тех пор как я познакомилась с Сэмом, я впервые видела его таким расслабленным. Он не отпускал руку Лори, пока мы стояли там и болтали со всеми подряд.

Коул уговорил выпить с ним, и после второго стаканчика шампанского меня окутало приятным туманом. Солнце высоко стояло в полуденном небе, и я, чувствуя себя счастливой и легкой, коротко извинилась и пошла в глубь здания факультета. Светлые коридоры были непривычно пусты, только отдельные студенты сидели на скамейках и занимались. На улице тем временем началась спонтанная вечеринка.