Стоя в задних рядах аукционного зала, я смотрела, как перед участниками торгов один за другим проплывают цветочные лоты. В каждом зале находится от двух до четырех аукционных часов, это означает, что может быть выставлено несколько лотов одновременно. Есть аукционный зал, где торгуют только розами, в другом выставляют только цветы в горшках и домашние растения для цветочных магазинов, третий предназначен для продажи садовых растений в питомники. Еще в паре залов предлагают разные цветы на выбор: тюльпаны, герберы, гвоздики, альстромерии и лилии проезжают на тележках перед участниками торгов, почти не останавливаясь на время ставок. Из зала невозможно спуститься поближе к товару: тележки заезжают по рельсам, работник аукциона вынимает один или пару цветков и поднимает вверх, и спустя секунду уже начинают принимать ставки. Если хочется рассмотреть цветы поближе, то придется выслеживать их с утра пораньше, когда тележки выстраиваются в очередь на складском этаже, ожидая начала аукциона. В противном случае остается только близоруко щуриться, пытаясь принять решение за те секунды, на которые цветы взмывают в воздух.

Голландский аукцион, он же аукцион на понижение, выглядит следующим образом. В передней части помещения расположен огромный циферблат, он показывает не часы и минуты, а цены в евро. Обычно на аукционе, где торгуются из-за цены на стебель, двенадцать часов обозначают ноль, шесть часов – пятьдесят центов, а без одной минуты – 12–99 центов. Часы ненастоящие – электронная версия в виде циферблата, стрелок как таковых нет. Вместо них по кругу бежит красный луч, к которому добавляется желтый, если цена ставки превышает один евро. Электронные стрелки движутся в обратном направлении, начиная с явно завышенной цены, которая понижается до тех пор, пока кто-нибудь не сделает ставку. Например, цена за розу может стартовать с девятноста евроцентов за стебель, что слишком дорого для такого цветка, и падать до тех пор, пока кто-нибудь не предложит, скажем, тридцать пять центов. Участники торгов знают, сколько они готовы заплатить. Трюк заключается в том, чтобы выждать, пока ставка упадет до приемлемых значений, но при этом не позволить кому-то перехватить лот.

Этот азарт, необходимость успеть сделать ставку, пока ее не перехватил кто-то еще, противоположен азарту английских аукционов – аукционов на повышение, где участники торгов постепенно поднимают ставки, пока не останется самая высокая. На голландском аукционе стоимость ставки падает и игра идет на скорость: нужно успеть выхватить ценный приз по приемлемой цене из-под носа у всех остальных.

Это довольно странный способ торговли за цветы, но по своей сути он не сильно отличается от выбора, который делает рядовой покупатель. Например, осенью в магазинах появляются зимние пальто. Можно приобрети их немедленно, за полную цену, или дождаться скидок. Однако в этом случае есть риск, что не останется нужных размеров. В сезонную распродажу, когда скидки достигают 40 % от уже сниженных цен, желаемое пальто почти наверняка будет продано. Чем больше вы что-то хотите, тем раньше это купите и тем больше заплатите. Именно так и протекают торги на аукционе голландского типа, только принятие решений занимает секунды, а не несколько месяцев.

Когда цветочный лот выставляют на торги, небольшие экраны на аукционном циферблате показывают всю необходимую информацию, включая название цветочного хозяйства, вид и сорт цветов. Кроме того, в каждом зале внизу расположена стеклянная кабинка, где находится аукционист, который описывает каждый лот. Участники торгов могут слушать его через наушники. В центре циферблата мигает оценка качества, выданная после прохождения аукционной инспекции. Если цветочное хозяйство прошло голландскую сертификацию, там же отражается его рейтинг экологической и социальной ответственности согласно программе MPS. Кроме того, на циферблате можно увидеть, сколько цветов выставлено на торги – количество коробок и количество стеблей в каждой. Если участник торгов не заинтересован в приобретении лота целиком, он может выкупить часть. В таком случае аукционист переставляет часы и торг идет до тех пор, пока не продадут остаток. Говоря «участник торгов», я осознанно использовала мужской род: в день, когда я была на аукционе, там были одни мужчины. Наташа объяснила, что после аукциона они часто остаются помогать сортировать и упаковывать заказы – работа, предполагающая подъем тяжестей. К тому же женщинам не так просто прорваться в область, где доминируют мужчины.

Торги идут очень быстро, так что в минуту может заключаться более десятка сделок. Определенные цветы всегда продаются под одними и теми же часами, так что участники торгов знают, куда идти. Стоя рядом со мной в зале с аукционными часами для лилий, Наташа пыталась комментировать происходящее, однако ставки делались быстрее, чем она успевала рассказывать. «Тридцать центов, – начала она, когда на середину выехала тележка с оранжевыми лилиями. – Всего восемнадцать коробок. Осталось пятнадцать. Теперь десять. Семь. Четыре. Цена опустилась до двадцати пяти евроцентов. Распродано». Еще одна тележка выехала в центр зала, на место предыдущей, и была продана так же быстро – я даже не успела записать мелькнувшие предо мной цены.

Ключевым моментом здесь является скорость. Через пять аукционных залов, где идут торги по тринадцати циферблатам часов, в обычное утро проходит девятнадцать миллионов цветов и растений, и, как ни трудно поверить, к концу дня почти все бывает распродано. Низкокачественные цветы и неполные лоты обычно отправляются на уличные рынки, где их продают по бросовым ценам. Меньше половины процента товара не сможет найти своего покупателя. Цифра выглядит не очень большой, пока не понимаешь, что это примерно сто тысяч стеблей в день – цветы, которых хватило бы на сотню свадеб. Товар, которому не повезло, измельчат и отправят обратно в цветочное хозяйство, где пустят на компост за счет неудачливого цветовода.

Аукцион завершается, когда перед часами выставят все приготовленные на сегодня цветы. Торги обычно начинаются в 6:30 и заканчиваются в районе десяти или одиннадцати. К полудню все вымирает. Отъезжает последний грузовик, и работники различных цветочных, импортных и оптовых компаний возвращаются в свои офисы, расположенные вокруг комплекса зданий аукциона, чтобы до конца рабочего дня успеть оформить все документы.

Любой, приехавший в Алсмер, поначалу будет поражен абсурдом происходящего. Зачем грузить нежные цветы вроде ромашек в самолет, отправлять в другую страну, чтобы выставить их на аукционе, и только потом доставить в пункт конечного назначения? Ведь это не особо ценные товары – большинство цветов уходит с аукциона по цене меньшей, чем доллар за стебель. Зачем их вообще отправлять в Голландию?

Пока я была в Алсмере, я снова и снова задавала этот вопрос цветоводам, покупателям, импортерам и сотрудникам аукциона. Однако они просто не понимали, что меня так удивляет. Я попыталась провести аналогию с другими товарами.

«Например, нет аукциона готового супа, – пыталась растолковать я. – Суповые консервы продают миллиардами каждый год, но почему-то никто не выставляет их на аукцион. Латук-салат тоже не выставляют. Или носки. Почему нужен аукцион для цветов?»

Самым приличным ответом было: «Цветы – это не суповые консервы. Они не могут быть одинаковыми. Их надо проверять и смотреть на них своими глазами. Люди не хотят покупать то, чего не видели».