Все случилось неожиданно, но было похоже, что мы завоевали одно очко. Когда парни вернулись в раздевалку, они были в негодовании от решений судьи. Он явно не справился с уровнем этого матча. Однако завоевание ничьей в таком непростом матче подняло нам всем настроение.

Сидя дома этим вечером, я думал об этой игре. Не только о своей красной карточке, но и о том, что буду отстранен в матче против «Суонси» в следующее воскресенье. Мне казалось, что я подвел парней. Ведь я пропускал такую важную игру сезона. Я схватил свой телефон и написал в чат игроков в WhatsApp: «Простите, ребята. Я убит горем, что не смогу сражаться с вами на следующей неделе».

Ответы пришли моментально. Каждый говорил, что мне не за что извиняться. Матч с «Вест Хэмом» сделал нас сильнее, а не уязвил нашу решимость. Ребята обещали разгромить «Суонси».

Но вскоре выяснилось, что я могу пропустить не только игру против «Суонси». После получения красной карточки я очень много спорил. Появились видеозаписи, где я тычу пальцем в Мосса, с предположением, что я его оскорблял. Все это могло привести к тому, что мое отстранение могло быть продлено и еще на один матч. А это значило пропустить еще и игру на «Олд Траффорд», которая была на следующей неделе после встречи с «Суонси».

Честно говоря, я не помню, что сказал Моссу, так я и ответил, когда меня спросили об этом инциденте в клубе. Знал только, что, хотя и был в бешенстве, я не назвал судью продажным, что является самым скверным оскорблением для рефери. Но когда я смотрел повторы момента, мне не понадобились навыки чтения по губам, чтобы понять, что я употребил, по крайней мере, два матерных слова в его адрес.

Я понимал, что это было плохим примером. Знал, что дети смотрят на меня, что я являюсь образцом для подражания, поэтому никак не мог выкинуть из головы всю эту ситуацию. Конечно, я хотел бы реагировать на такие ситуации по-другому, но иногда ты попросту не можешь себя контролировать на поле. Если вы не были в такой ситуации, вам тяжело понять, какие испытываешь эмоции. Все происходит так быстро. Ты можешь быть спокоен, а уже через секунду в тебе закипает кровь. Нереалистично мнение, что ты можешь успокоиться и следить за своими словами, особенно когда в отношении тебя приняли несправедливое решение, которое создаст множество проблем для твоей команды. Именно так я себя чувствовал в матче против «Вест Хэма». По-моему, я был удален с поля несправедливо.

Когда я услышал свисток, первой моей мыслью было, что Мосс назначил пенальти за фол на мне. Но потом он показал рукой на меня и начал доставать желтую карточку. Люди имеют право сказать, что они думают. Я всегда разделял эту мысль. Но я начал долго спорить, что я не нырял в попытке заработать пенальти. Я бы посмотрел на того, кто устоял бы на ногах, когда его толкают и дергают. Это невозможно. Я пересмотрел множество повторов с разных ракурсов. Сначала Огбонна тянул меня назад. Каждого нападающего на раннем этапе карьеры обучают, как правильно занимать позицию между защитником и мячом. Я сделал это так, что, когда мы бежали, моя правая нога попала между его двух. У нас просто запутались ноги – это никакое не нарушение с моей стороны и уж тем более не нырок.

Точно такая ситуация у меня раньше была. Второго ноября в домашнем матче против «Борнмута» мы вот так же переплелись с Дэном Гослингом. В тот вечер судьей был Андре Марринер, один из двоих самых лучших рефери, на мой взгляд, наряду с Марком Клаттенбургом. Андре назначил удар от ворот, что было правильным решением.

Но меня взбесила не только моя вторая карточка от Мосса. В первом тайме он дал мне «горчичник» за нарушение на Шейху Куяте́ полузащитнике «Вест Хэма». Этот фол также не заслуживал желтой карточки. На следующий день люди говорили, что, показав первую карточку, Мосс хотел предупредить меня на случай возможных стыков в дальнейшем. Это полный бред.

Даже некоторые ребята из «Вест Хэма» ободряли меня, когда я был удален с поля. Марк Нобл, капитан «Вест Хэма», подошел ко мне, приобнял и сказал, что я не заслужил такого удаления. Потом Майкл Антонио, другой игрок «Вест Хэма», сказал мне: «Просто уйди. Не попади в еще большее дерьмо».

Но я уже высказал все судье. В понедельник по телевизору сказали, что, возможно, я буду наказан Футбольной ассоциацией за неподобающее поведение. Помимо всего этого, «Тоттенхэм» выиграл 4:0 у «Сток Сити». После нашей ничьей с «Вест Хэмом» Гарри Кейн запостил в «Инстаграм» картинку с четырьмя львами, которые охотились за добычей.

Эта неделя должна была выдаться долгой. Не только потому, что я переживал, что «Шпоры» нагонят нас, но и из-за своего пропуска игр. Я знал, что умру, если буду смотреть за игрой ребят, сидя на трибуне. Я выходил в 45 играх Премьер-лиги подряд. Я играл со сломанной кистью, с болью в ноге и на болеутоляющих, я даже выдержал операцию. Но теперь я выбыл из игры. Уже было не важно, что я так хотел выйти на поле. Не имело больше значения, как много раз я напевал песенки, пока сидел в кабинете криотерапии, или как часто я упрашивал Дэйва Ренни сделать еще одну инъекцию анестетика.

* * *

События игры с «Вест Хэмом» заняли много места в колонках газет. Я получил множество сообщений от людей, которые поддерживали меня. Среди них был и Рой Ходжсон, что я очень ценил.

Но ко вторнику мы поняли, что у нас нет другого выбора, кроме как принять наказание Футбольной ассоциации за неподобающее поведение. Единственным моим шансом избежать наказания была подача просьбы о проведении слушаний по моему делу, чтобы я мог объяснить, почему повел себя так. Мы согласовали, что пойдем по этому пути. Заседание было назначено на понедельник, поэтому все могли сконцентрироваться на матче с «Суонси».

Многие авторы в газетах отмечали, что мое отсутствие сильно ослабит команду. Я не понимал, почему они так пишут. На этой стадии успех «Лестера» был построен на костяке игроков, выходивших на игру против «Суонси». Всегда надежный Лео, который играл на моей позиции, забил дважды. Потом со скамейки вышел Шарки и забил четвертый гол. Наши фанаты пели: «4:0 для команды из одного игрока». Это вызвало у меня улыбку.

Теперь мы были в пяти очках от победы в Премьер-лиге, но отдыхать было рано. Сразу же после матча мы помчались в отель Grosvenor House в Лондоне на праздничный ужин в честь награждения от Профессиональной футбольной ассоциации (ПФА). Так как наша игра закончилась в шесть вечера, мы не успевали на церемонию, поэтому за нами прилетели вертолеты, которые должны были доставить нас из Лестера в Лондон. По пути мы веселились.

Я был в вертолете с Клаудио, Дринки, Каспером и одним из управляющих. Мы пролетали над Лондоном, когда вдруг Клаудио показал пальцем, где он живет.

– Это здесь, недалеко от парка, – сказал он, заставив нас прильнуть к стеклу и таращиться вниз.

Я спросил:

– Босс, вы чувствуете, что от вас чем-то пахнет?

– Чем? – сконфузившись, спросил Клаудио.

– Деньгами, – ответил я.

Он взглянул на меня и рассмеялся.

Этот вечер выдался очень приятным: мы отдыхали, много смеялись, выпили пару пинт пива, познакомились с другими игроками. Четверо членов нашей команды были номинированы на звание игрока года по версии ПФА: я, Рияд, Уэс, Нголо. Но я бы с легкостью мог назвать больше имен. Джон Терри запостил фотографию, на которой мы стояли всемером, когда жюри выбирало обладателя награды.