— Дай-ка, дай-ка, дай-ка мне! — хрипел он жалобно, нетерпеливо сжимая и разжимая пальцы.

Агния перевела взгляд на Антонину. Та сидела на брёвнышке, и с вялым интересом наблюдала за вознёй обоих парней. Перехватила взгляд Агнии, и смущённо улыбнулась. Агния в ответ подняла брови и осуждающе покачала головой, скосив укоризненный взгляд на занятых своей игрушкой парней.

— Вот дурни, хоть бы не порезались… — озабоченно произнесла она.

— Слушай, солнышко, чего-то у нас ни фига не получается, — озадаченно пробурчал Андрей, без толку тыкая остриём лезвия в одну из половинок обледенелого бревна, минуту назад легко разваленного Агнией напополам, — покажи ещё разок, а?

— Показываю, — она взяла нож в руку, показательно медленно описала ею дугу в воздухе, на секунду задержала руку в таком положении, и… опять. Как по мановению волшебной палочки, исчезло стальное лезвие, а вместо него с еле слышным хлопком выпрыгнула струящаяся дымная молния, и заструилась в воздухе, дрожа размытыми кромками.

— О-ой! бля-а-а! — растеряно и благоговейно громко прошептали лейтенант со старшим сержантом.

Струящееся и ощутимо опасное туманное марево острия опять прыгнуло назад, в рукоятку, снова явив вместо себя привычное 10-сантиметровое лезвие. Две пары глаз молча и требовательно уставились на Агнию.

— Ладно, — сжалилась она, — объясняю. Никакой кнопочки на ноже нету. Кнопочка — здесь, — она наклонила голову. И глядя на парней исподлобья, легонько прикоснулась пальцем к своему виску. И замерла, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Это значит… ты подумала, и он… — Андрей догадался первым, что активация ножа выполняется мысленным приказом.

Агния кивнула, соглашаясь:

— Так и есть. Ты просто приказываешь ему. И он тебя слушается. Нож — это квази-живой организм, — и видя непонимание в глазах слушателей, пояснила, — сам он разумом не обладает, выполняет только волю хозяина, усиливая её. Коэффициент усиления — фиксированный. Что он на входе принял, то на выходе и…

— А-а! я понял! понял!! — завопил Пашка, размахивая руками, — дай-ка, дай-ка скорее!

Он трясущимися от возбуждения руками схватил нож, и вперившись в него взглядом, весь натужился, покраснел. Костяшки его пальцев, стиснувшие нож, побелели, от невероятного душевного и физического напряжения он напыжился, выкатил глаза, и … о чудо! Он заставил-таки выскочить то самое всепроникающее дымное лезвие! Широченная улыбка озарила его перекошенное от напряжения лицо, он глубоко выдохнул, со свистом выпуская из себя воздух, и… опять появилось привычное, 10-сантиметровое стальное лезвие.

— Э… э… э! куда?! — растерянно пролепетал он, в крайнем смятении переводя взгляд с ножа на Агнию, — чего это он, а? Я ж ему приказал! Я же смог! И он понял! А потом… бац… и всё…

— Ты ж меня не дослушал! — фыркнул ангел, — коэффициент усиления фиксированный: что входе он получит, то на выходе и выдаст! — терпеливо продолжила она своё объяснение.

— Так я же ему приказал, как ты и учила! — чуть не плакал от досады Пашка.

— Значит, плохо приказал! — отрезала девушка, — не умеешь пока.

— А ну-ка, дай-ка, я спытаю, — Андрей решительно взял нож в руки. Бросил быстрый взгляд на Пашку, на Агнию, на Тоню, и сконцентрировался на ноже.

Рукоятка удобно лежала в руке, быстро принимая тепло его тела. В голове металась, рикошетя от извилин, навязчивая и не совсем понятная фраза Агнии: «квази-живой», «квази-живой»…. Живой?

Он улыбнулся осенившей его мысли и вслух сказал, обращаясь к ножу:

— Привет!

Руку слегка свело от странного ощущения: быстро пробежала волна холода, за ней такая же быстрая, волна жара, тысячи мелких ледяных иголочек вонзились в руку. Андрей поднял ошарашенные глаза на Агнию. Она хитро улыбнулась:

— Похоже, он тебя понял. Приказывай.

Андрей представил себе, как выскакивает из рукоятки дрожащее серое марево, и как оно режет обледеневшее бревно, и оно… выскочило! И так и осталось, никуда не пропадая, как только что у Паши!

Андрей с тихим восторгом, чувствуя, как теперь уже миллионы маленьких холодных электрических иголочек сводят руку, поднёс острую струю тумана к половинке бревна, и нажал рукой… С видимым усилием струя вошла в дерево, и пройдя не более трети толщины бревна, в бессилии остановилась. Андрей напрягся, надавил ещё сильнее, ещё… ещё…

Пух! Опять произошла обратная трансформация, появилось обычное стальное лезвие, да ещё и застряло в узкой щели разреза, заклинившись в нём.

— Ё-к-л-м-н… — озадаченно воскликнул Андрей, упёрся ногами в бревно, и с великим усилием, для которого пришлось напрячься всем телом, вызволил лезвие ножа.

— Ну, что ж, уже лучше, — успокаивающе подытожил Ангел.

— А чего он… — обиженно буркнул Андрей, пристально разглядывая нож, — не смог-то?

— Это не он, а ты не смог! — расхохоталась Агния, — тренируй волю! И всё получится.

— Да ты не юли вокруг да около! — оскорблённо взвился старший сержант, — толком объясни: что и как надо тренировать! А то ишь, горазда фокусы показывать, а может, то же самое обыкновенному человеку и не под силу?! И чего тогда мучиться?

— Объясняю, — спокойно и насмешливо глядя на него, продолжил Ангел, — в каждом деле требуется определённая сноровка. Нож — всего лишь усилитель твоей воли. Ну, примерно, как педаль газа. Ты давишь её ногой — увеличивается подача топлива в цилиндры двигателя, и танк прибавляет ходу. Так?

— Ну, так! — Паша, соглашаясь, кивнул — возразить тут было нечего.

— И, как ты понимаешь, сделать это может кто угодно, да вот, хотя бы, даже Антонина. Она, кстати, в колхозе на тракторе ездить выучилась. Тоня, сможешь, на педаль надавить?

Антонина молча кивнула. Пашка уже было открыл рот, чтобы вставить своё замечание, но не успел.

— Поехали дальше, — Ангел явно веселился, — а вот теперь представь себе, что этот «кто угодно», занял вместо тебя место мехвода и… что получится?

— Да, бля… машину он угробит, вот чего! — взорвался Пашка, — это ж не трактор, это — танк! Тут же подход нужен, тут же не всё так просто! — и он начал загибать пальцы: — во-первых…

— Вот! — победно подытожил Ангел, — нажать на педаль может каждый, а нужный результат будет только у того, кто умеет! Понял? Ты на механика-водителя сколько учился?

— Ну… не так чтобы быстро… долгая история. Тут нюансы есть…

— Вот. И тут нюансы, — она бросила на него победоносный взгляд, — но ничего! Научишься! Держи.

Паша взял нож в руку, стрельнул глазом на Андрея, глубоко вздохнул, и вперившись в нож, выдохнул:

— Привет!

И вздрогнул, увидев, как прыгнуло вперёд дымное острое марево, и получив в руку разряд тысяч холодных иголочек.

— Ого! Гляди-кась, он и меня понял! — победно завопил он, и размахнувшись, — Ииии-эх! — рубанул с плеча по огрызку бревна, без малого чуть-чуть не развалив его до земли.

— У-у, бля… и у меня застрял! — растерянно пропыхтел он, по