— Светлана, вы не ошибались, решив, что Григорий сразу после своего освобождения станет вас разыскивать. Так и произошло. Он понял, что вы некоторым образом причастны к тому обыску в его казино. Правда, Клешнев думал, что вы были в сговоре с кем-то из его подручных, но с кем именно, он так и не понял.

— То есть он не догадался, что все устроила моя мама?

— Нет, друг вашей мамы действительно очень хорошо подготовился к той операции. Думаю, без осведомителя среди окружения Клешнева не обошлось.

— Да, так и было, — подтвердила Родионова. — Как раз через Геннадия Чекмарева милиции удалось получить информацию об оружии и наркотиках, которые нашли при облаве в казино. Самого Чекмарева тоже задержали, но потом отпустили из-за недостаточности против него улик, но на самом деле из-за того, что он помогал следствию. Думаю, он и на нового хозяина казино стучал.

— Женя, так значит, ничего еще не закончилось? — встревожился Антон. — Если Клешнев был уверен, что его закрыли на пятнадцать лет из-за Светы, то он не успокоится, пока ей не отомстит.

— Мне удалось убедить Григория, что Снежана абсолютно не была заинтересована в том, чтобы его посадили, да еще так надолго. — Родионовы смотрели на меня во все глаза, ожидая поскорее услышать, какой такой аргумент смог безоговорочно убедить в этом Клешнева. — Ничто не действует безотказнее лести. Мне пришлось сказать Григорию, что он был самым завидным женихом в вашем городишке. Снежана просто не могла не понимать, какие перспективы сулит ей этот брак.

— Ты понимала? — не без ревности спросил Антон свою супругу.

— Конечно, — горько усмехнулась Света. — Меня ждала золотая клетка. Евгения, вы уверены, что Клешнев вам поверил, а потому не станет меня преследовать?

— Уверена. Мне также пришлось сказать ему, что вы уехали из родного города, потому что перспектив в личной жизни там у вас не было никаких. Никто из местных не посмел бы связать свою жизнь с невестой самого Клешнева. А имя вы поменяли, потому что вам никогда не нравилось то, как вас назвали родители. Тем более при крещении вам дали имя Светлана.

— Да, так и есть, — подтвердила Родионова, а потом, прижав сомкнутые руки к груди и воздев глаза к потолку, спросила: — Господи, неужели все закончилось?

Это был уже риторический вопрос. Мне не имело смысла несколько раз повторять, что так и есть. Два года после своего освобождения Клешнев искал козла отпущения, даже не подозревая, что он был рядом с ним. Как знать, если бы по чистой случайности Григорий не нашел в Тарасове Снежану-Светлану, он так и не узнал бы, что Геннадий Чекмарев, которого он считал своей правой рукой, на самом деле был кротом.

— Света, вы позвонили мне очень вовремя, — подытожила я. — Клешнев услышал именно то, ради чего сюда приехал. Вы раскрыли ему глаза на Чекмарева.

— Дорогая, — Родионов обнял свою жену за плечи, — надеюсь, ты теперь не станешь отказываться от телесъемок?

— Антоша, ты в своем репертуаре! Ты даже сейчас думаешь только о работе! — упрекнула мужа Светлана, но из его объятий не высвободилась. — Как же я устала! Поехали домой!

— Поехали, — согласился Антон.

— Евгения, — встрепенулась Светлана, — а у нас дома тоже был Клешнев или кто-то из его людей?

— У меня есть некоторые соображения на этот счет, но мне надо их проверить.

* * *

На Гагаринскую набережную мы ехали порознь — Светлана с мужем на «Лексусе», а я за ними на своем «Фольксвагене». Переодевшись и забрав из квартиры Родионовых свои вещи, я положила их в багажник, а затем подошла к подъезду, в котором жили Степновы. Дверь неожиданно распахнулась — из парадной вышли двое молодых людей. Я воспользовалась этим обстоятельством и через несколько секунд оказалась перед квартирой бывшей домработницы Родионовых. Нажав на кнопку звонка, я услышала недружелюбный вопрос:

— Тебе чего надо?

— Серафима Львовна, меня Светлана Игоревна к вам прислала, — мягко ответила я.

— Если Светочка прислала, то заходи, — Степнова распахнула дверь. — Пойдем на кухню, у меня там суп варится.

— Как ваш сын себя чувствует?

— Уже лучше. Так что Светочка просила мне передать? — говорила Серафима, помешивая содержимое стоящей на плите кастрюли. — Она возьмет меня обратно без рекомендательного письма?

— Не возьмет. Более того, она собирается написать заявление в полицию о том, что вы организовали ограбление ее квартиры…

— Да как ты смеешь говорить мне такое! — Степнова замахнулась на меня половником. — Пошла вон отсюда!

— Никуда я не пойду, — спокойно ответила я, — пока вы не признаетесь мне во всем.

— Да кто ты такая, чтобы я тебе в чем-то признавалась! Писательница? Вот и пиши свои книжки, а в мою жизнь не лезь!

— Серафима Львовна, я пришла вам помочь. Если вы честно расскажете, кому давали ключи от квартиры Родионовых, то я уговорю Светлану Игоревну не заявлять ни на вас, ни на вашего сына…

— А при чем тут мой сыночек?

— А при том, что он имел привычку шастать по ночам в квартиру Родионовых, как к себе домой. Боюсь, что из Первой городской больницы Анатолию придется перекочевать в больничку при СИЗО.

— Ты чего такое говоришь? Мой сыночек всего один разок только и был там, так, из чистого любопытства.

— Не буду спорить, может, и один. Скажите, а с чего это вдруг у него случился приступ панкреатита?

— А то ты не знаешь, с чего это бывает? — фыркнула Степнова. — Выпил лишнего, вот и результат!

— А где ваш сын деньги взял на выпивку?

— Сказал, что кто-то угостил, — Серафима Львовна о чем-то задумалась. — Вот что! Я сейчас пойду к Толе в больницу и расспрошу его, с кем он пил. За какие такие заслуги его угостили.

— Я могу вас подвезти, тем более мне в травмпункт надо.

* * *

Как вскоре выяснилось, во дворе к Анатолию подошел незнакомый мужчина, судя по описанию, Чекмарев, предложил составить ему компанию в ближайшем баре. Тот, не раздумывая, согласился. Геннадий поинтересовался у Степнова, есть ли у его матери ключи от квартиры Родионовых, и, получив положительный ответ, попросил сделать дубликаты, конечно же, за вознаграждение. Анатолий был зол на Антона, своего бывшего одноклассника, который отчитывал его, как мальчишку, за ночной визит, поэтому не упустил случая досадить ему, а заодно и заработать на выпивку. Он взял у матери ключи, сделал в ближайшей мастерской дубликаты и отдал незнакомцу. Но тот вместо обещанных денег вручил ему пару бутылок низкокачественной водки и был таков. Впрочем, Анатолий был и этому рад. Дорвавшись, как говорится, до бесплатного, он спровоцировал приступ панкреатита. Как ни интересовал Степнова вопрос, ограбили ли Родионовых, и если да, то намного ли, он не решался спросить об этом у матери. Когда же Серафима стала задавать сыну свои вопросы, он понял, что его маленькая месть удачливому однокашнику свершилась.