Из-за постоянных бомбардировок Гамбурга она остановилась на ферме моих родителей в Пюггене, пока ее снова не призвали.

В это время беженцы с Востока, спасавшиеся от советской угрозы, и жители больших немецких городов, подвергавшиеся постоянным бомбежкам, начали в большом числе прибывать в Пюгген и другие сельские поселения. Моя семья пригласила всех дальних родственников со всей Германии, но приезжали и совсем чужие жителям Пюггена люди. Возможно, из-за давних антагонистических отношений между моей семьей и нацистами местные власти поселили на нашей ферме двадцать беженцев.

Им были отданы все свободные комнаты в доме. Кроватей не хватало, и на полу стелили солому. Чтобы всех накормить, мои родители зарезали несколько свиней. Присутствие беженцев было дополнительной ежедневной нагрузкой для моей матери, которая старалась обеспечить всех постояльцев питанием и удовлетворить другие их основные потребности.

Несмотря на отсутствие у нас симпатии к нацистам, моих сестер вынуждали регулярно посещать собрания Союза немецких девушек, нацистскую женскую молодежную организацию. Это была сознательная попытка не дать сестрам посещать церковные службы, поскольку Союз проводил свои собрания по утрам в воскресенье.

Однажды, уже в самом конце войны, мои сестры шли на собрание в соседнюю деревню, когда появился низко летевший самолет союзников и начал обстреливать всех шедших по дороге. Моим сестрам пришлось укрыться в придорожном кювете. Похожие истории рассказывали и о других случаях, когда истребители, прикрывавшие бомбардировщики, снижались и открывали огонь по работавшим в поле людям. Несмотря на то что сельские районы Германии избежали англо-американских бомбардировок, основными целями которых были города, к некоторым сельским жителям смерть также пришла с неба.

На обоих фронтах война приближалась к родной Германии, и никто не мог остаться в стороне от нее.

Глава 15. Отступление на землю рейха. Октябрь 1944 – январь 1945 г.

«Крепость Мемель». 5 октября 1944 – конец января 1945 г.

Когда 5 октября нам отдали приказ отходить из Латвии к немецкому порту Мемель (Клайпеда), большая часть регулярной пехоты 58-й дивизии погрузилась на грузовики и отправилась в порт Риги, откуда морским путем должна была следовать вдоль Балтийского побережья до следующего места расположения. Перед их отбытием подполковник Эбелинг передал мне во временное командование весь конный обоз 154-го полка с материальной частью, в который входила и моя рота тяжелого вооружения.

Мы должны были двигаться к Мемелю по шоссе; я вывел из Риги колонну войск, растянувшуюся на 5 километров, и повел ее в юго-западном направлении; нам предстояло пройти около 300 километров. В начале марша советские самолеты часто открывали по нашей колонне пулеметный огонь с бреющего полета, что заставляло нас искать укрытие в кювете или каком-либо еще подходящем для этого месте. Но когда мы оставили район Риги, налеты стали редкими.

Когда наша медленно двигавшаяся колонна прошла больше половины пути до Мемеля, Красная армия вышла к побережью Балтийского моря впереди нас, преградив нам путь по суше. Новый приказ предписывал нам идти к порту Либава[49] в Северо-Западной Латвии, все еще находившейся в руках наших войск. Там должны были ждать нас морские суда, чтобы переправить всех оставшихся в Мемель.

Вскоре после получения приказа произошло неожиданное событие. На марше я находился впереди колонны. Задремав в седле, неожиданно я услышал чей-то голос у себя за спиной. Вопрос был, по-видимому, обращен ко мне: «Куда вы направляетесь?»

Резко обернувшись, я увидел ехавший слева от себя штабной автомобиль. В нем сидел фельдмаршал Фердинанд Шёрнер, командующий группой армий «Север»[50].

Застигнутый его появлением врасплох, я тут же отсалютовал ему и ответил: «В Либау, насколько мне известно, господин фельдмаршал».

Шёрнер был известен тем, что требовал от всех строжайшей дисциплины. Он всегда появлялся на фронте там, где его никто не ожидал. Стала широко известной история о том, как его шофер допустил какую-то ошибку и Шёрнер, приказав тому остановиться, сразу понизил его в звании. В другой раз поступок шофера чем-то понравился фельдмаршалу, и он, опять приказав остановиться, вернул шоферу его первоначальное звание. К счастью, мне удалось избежать неудовольствия фельдмаршала, и я продолжил выполнение своей задачи.

Наша колонна 15 октября в полдень достигла наконец-то порта Лиепаи. При помощи кранов тяжелое вооружение было погружено на корабли в считанные часы. Ночью мы вышли в море, и наше судно с потушенными огнями, держась ближе к берегу, прошло около 90 километров в южном направлении до цели пути. Оставшиеся позади нас дивизии группы армий «Север» продолжили сражаться в блокаде в Курляндии до конца войны.

Утром наше судно пришвартовалось в «крепости Мемель», так называла город нацистская пропаганда, стараясь поднять дух его защитников. Теперь мы находились в составе группы армий «Центр» на территории немецкого рейха, приблизительно в 40 километрах от того места, где 58-я дивизия начинала свой боевой путь в Россию три с половиной года назад.

Ко времени нашего возвращения потрепанные пехотные части полка уже отбили несколько яростных советских атак на Мемель. Вся их надежда до сих пор была только на пулеметы и легкое стрелковое оружие, они срочно нуждались в поддержке наших тяжелых орудий. В течение нескольких часов орудия и боеприпасы были разгружены, и мы направились к линии фронта, пролегавшей в 10–11 километрах от гавани.

Мы быстро разместились на позициях на городской окраине сразу же за пехотой, сделав несколько пристрелочных выстрелов, чтобы определить нашу зону огня. В результате нескольких атак противника наши позиции были разрушены, но большого наступления не последовало. В течение последовавших недель Красная армия проводила операции против нашей оборонительной линии силами только рот и батальонов; и даже эти действия имели спорадический характер.

Хотя на нашем участке фронта установилось относительное затишье, немецкая линия обороны в течение нескольких недель медленно отодвигалась в сторону города под напором русских подразделений. Несмотря на постоянные вражеские атаки, большинство немецких частей в Мемеле были переброшены на юг от города, чтобы противостоять новой угрозе наступления на этом направлении. И в итоге только две пехотные дивизии – наша и 95-я – остались защищать город, но их сил оказалось достаточно, чтобы удержать Мемель.

У советского Верховного главнокомандования были намечены другие важные цели. Оно, вероятно, пришло к мнению, что не стоит прилагать усилий, чтобы покончить с нами. Ситуация в точности повторяла положение, сложившееся на Ораниенбаумском плацдарме, где были блокированы советские войска. Трудно одержать верх над противником, загнанным в угол; он будет отчаянно драться за свои жизни.

На протяжении всех оборонительных боев я занимал бункер на полпути между фронтом и Мемелем, в то время как