– Оба раза связь шла не напрямую ментал-ментал, а через устройства: твоя Дава как человек принимает через артефакт, и ты получил сообщение через «стрекозу», так?

– Так.

– В свежих записях ложные вызовы не обнаружились, но были голоса операторов, которые вы оба узнали, верно? Это делает тот, у кого-то есть доступ.

– Думаешь, у Таббата есть сообщник среди наших?

– Похоже на то, – заметил Сеннек. – Что общего было, по-твоему, в вызовах?

Лэйнар задумался, стоит ли, но всё же сказал:

– Моя подопечная, Оля, девушка из другого мира, и Дезмонд Таббат, помощник могульского посла.

– Ты ещё кое-кого забыл, – добавил Сеннек.

– Кого? – насторожился Лэйнар.

– Тебя. Кто хочет навредить тебе?

– Зачем? Я, конечно, не золотой аэрх, чтобы всем нравиться, но вроде бы особо не переступал другим дорогу.

– А твой отец? Ты вроде говорил, что он собирается переизбираться в Совет главных. Если подставить по-крупному тебя, предать огласке, тень на репутацию всей семьи упадёт.

Лэйнар замотал головой:

– Нет, это слишком сложно. И девушка из иного мира тут не при чем. Её мне Оракул поручил, так что нет, не сходится.

Сеннек пожал плечами:

– Ну ладно, может, и не сходится. А то мало ли, вдруг твой отец в Совете Главных могулам мешает. Они же не только на балах встречаются и этикет соблюдают, что там в политической повестке?

– Хорошо, выясню, – кивнул Лэйнар. – А ты проверь всё, что сможешь, по записям из архива. Присоединись к технарям, которые проверяли помехи с Давой. Узнай, у кого есть доступ, как вообще можно внедриться в ментальную связь.

– А вот это очень интересно! Займусь, – кивнул Сеннек. – Ещё нужна будет помощь, обращайся.

Они обнялись, и Лэйнар вернулся к Даве, дежурящей у жилища могула. Они окружили его просматривающими магическими маячками так, что пропустить не вышло бы, даже если б тот обратился в комара. Расставили слежку и вокруг домика у озера, который Таббат арендовал для развлечений. Теперь не скроется, гад!

* * *

От множества сонастроек с маячками и от мыслей в голове Лэйнара царил хаос. Взъерошенный и злой, Лэйнар явился в контору. Заглянул в опросную, где перед двумя младшими магами сидел парнишка ремесленник лет семнадцати и дрожал.

– Да я же не сделал ничего такого! – жалостливо приговаривал он. – Я просто хотел придумать более удобную пряжку на сандалиях, разве это преступление?

– Показывай, – приказал маг и выложил на стол «вещественные доказательства»: изящную кованую из мягкого металла пряжку и пару кожаных шнурков.

– И рассказывай, – добавил второй маг в сером балахоне, поводя крылом за спиной. – Кто научил тебя запрещённой магии?

– Никто! Нету у меня никакой магии, уважаемые магистры, как есть нету! Светом клянусь! Ну я вот сидел и думал: что неудобно всем вот так раскрывать, а потом закрывать, и как бы сделать более хорошо. Чтоб нравилось людям, – начал мямлить парнишка, взял в руки пряжку. – Она сначала другая была, там нужно было долго вот в это отверстие шнурок продевать, завязывать. А потом словно свет сошёл мне на голову: бах, и я догадался, что просто нужно изменить вот тут и вот тут, и зажим сам сработает, когда вам удобно будет. Что в этом плохого? Я ж для людей старался! И для уважаемых господ лаэров! Такие сандалии в полёте ни за что не спадут, ей-ей!

– Грубое нарушение, – заявил серый маг. – Вопросов нет, требуется изоляция и адаптация.

– За что?! – чуть не плакал паренёк. – Оно само, говорю вам! Я не хотел!

– Тем более. Спонтанное возникновение творчества. Согласен на изоляцию. Вести к Оракулу смысла нет, – невозмутимо добавил первый маг.

Лэйнар задержался у двери, а затем холодно спросил:

– Что плохого в удобных пряжках?

Оба мага, как по команде, подняли на него головы и изумлённо посмотрели.

– Согласно закону номер триста сорок пять от Конвенции совместного проживания лаэров и людей, последние не имеют права на творческую магию. Это запрещено. Вы должны были изучать это в школе. Плохо учились? – заявил маг в сером балахоне.

– Это было давно.

Лэйнар пожал плечами и вышел, с удивлением для себя испытывая резкую неприязнь к магам и острое сочувствие к щуплому пареньку. Он был абсолютно безопасен, смышлёный мальчишка, и только. Вместе с чувством несправедливости снова представилась Оля. Она бы тоже плакала и не понимала, за что её ссылают в дальние пещеры. И в самом деле – за что? За то, что способна рождать красоту? Восхищать?

Злость яркая, но холодная вспыхнула в Лэйнаре и осталась.

Он сухо отчитался о поиске беглянки, повторив всё, что сказал членам суда, подкрепил снятыми на гало-оболочку эмоциями и показаниями дикарей.

«Цель мертва», – вывела аккуратно иероглифы оператор дежурного отдела крылатая Хайра. С дружелюбной улыбкой и словами «Вы хорошо поработали, командир Рамма» поставила печать.

Лэйнар стал ещё холоднее внутри.

– Командир Рамма, вы свободны на сегодня, – заулыбалась ещё шире Хайра. – Завтра после полудня начнётся праздник танцующих цветов на плато Айдорато. Говорят, это красиво! Не хотели бы пойти посмотреть на них со мной, командир?

«Какие ещё цветы?» – поразился Лэйнар.

– Нет, благодарю, Хайра, – буркнул он и, вспомнив о пареньке в опросной, спросил: – У меня есть внеурочная работа. Подскажите, в каком архиве я могу найти все данные о запрете творческой магии для людей?

– В Центре памяти седьмой вершины, – мгновенно сориентировалась миловидная Хайра. – Но они вот-вот закроются. А вам нужно отдохнуть, командир! После всего…

– После чего? – исподлобья взглянул на неё Лэйнар, смутив до предела. И вышел из здания, затем развернул крылья и взлетел к Центру памяти, сверкающему в искусственном освещении гранями стекла зданию, ещё одному прекрасному творению его отца.

Он и в самом деле не помнил содержание Конвенции, к тому же его не интересовал раньше вопрос: справедливы ли правила, установленные несколько сотен лет назад. Лаэры чтут законы, но каждый из них кем-то был придуман и по какой-то причине. По какой? Кто установил, что людям можно осваивать боевую магию, практическую, целительскую, кулинарную по мере возможностей, а творческую – нет? И Оля, и паренёк сегодня не были похожи на больных войной и жаждой наживы существ.

Значит, это стоило изучить.

* * *

В овальной зале центра памяти с полукруглыми скамьями для чтения и бесконечными рядами книг никого не было. Повсюду летали лампы – прозрачные пузыри, наполненные добровольными светлячками. Было спокойно и празднично – практически идиллия. Юный хранитель показал Лэйнару полки с различными вариантами Конвенции между лаэрами и людьми и улетел к стеклянному куполу под звёздным небосводом – заниматься своими делами. Лэйнар выбрал самый древний том, со всем почтением установленный на пюпитре под стеклом, толстый, пожелтевший, увесистый. Коснулся камнем на браслете магического замка на крышке, та с приятным звоном раскрылась. Лэйнар расположился у пюпитра и начал перечитывать пункт за пунктом то, что со школы было известно: