ее изучить, наблюдая, как сильно она отличалась от моей силы фейри. Она заставляла меня чувствовать себя физически сильной и ловкой, и это было пьянящее чувство.

Я снова потянулась за гирей, и на этот раз мне было уже легче ее поднять. Она все равно оказалась тяжелее, чем я ожидала, но то, что я стояла с гирей почти в двадцать килограммов в руке, вызывало во мне благоговейный трепет. Я бросила ее на пол и подпрыгнула на месте.

– Да! – я обернулась и ухмыльнулась Николасу. – Ты это видел? Потрясающе!

– Очень хорошо. Ты быстро учишься. – Он сохранял профессиональное выражение лица тренера, но я услышала нотки гордости в его голосе. – А сейчас я хочу, чтобы ты сделала это еще пять раз каждой рукой.

Я сделала, как он велел, а когда закончила, у меня над бровями выступила испарина. Вытерев ее, я торжествующе посмотрела на Николаса.

Он одобрительно кивнул.

– Еще не устала?

– Немного, – солгала я.

Он встал и подошел ко мне, а затем наклонился и поднял гирю размером побольше, будто она ничего не весила.

– Эта весит тридцать килограммов. Сможешь поднять?

Я прикусила губу.

– Не знаю.

Николас снова поставил ее на пол.

– Если нужно больше силы, ты должна просто попросить своего Мори дать ее тебе.

– Больше? – Мое тело гудело от наполняющей его странной силы. Я не знала, смогу ли выдержать еще больше.

– Ничего страшного, если ты не готова.

Я знала, что он пытался сделать, но все равно позволила себя подзадорить.

– Нет, я смогу, – ответила я, а потом сообщила демону, что мне нужно.

Через считаные секунды я ощутила, как мое тело наполняет еще больше силы. Я наклонилась, схватилась за рукоять тяжелой гири и попыталась ее поднять. С тем же успехом она могла быть приварена к полу. Я выдохнула и попробовала еще дважды, но каждый раз едва сдвигала ее с места.

– Никак, – призналась я наконец и, выпрямившись, посмотрела на Николаса.

– Урок первый: сила демона расходуется. Если ты используешь ее всю, нужно дать ей восстановиться, как и твоей энергии.

– Но ты никогда не устаешь.

Уголок его губ приподнялся.

– Устаю, но мне для этого мало поднимать тяжести, и занимаюсь я этим уже давно. – Он подошел к большой гире, которая, судя по размеру, весила не меньше семидесяти килограммов, и поднял ее одной рукой. – Урок второй: чтобы использовать силу твоего демона, нужна практика.

– Задавака, – пробубнила я, и он усмехнулся.

– У тебя получится. Просто нужно время. – Николас поставил гирю обратно на пол. – Для второго урока ты и так уже добилась большого результата.

– Правда?

Его взгляд был искренним.

– Да.

Я посмотрела на тридцатикилограммовую гирю.

– Я хочу попробовать снова.

– Ты и так уже достаточно сделала.

– Ты сомневаешься, что я смогу.

– Я знаю, что сможешь. – Николас издал тихий смешок. Я собралась возразить, но он помотал головой. – Возможно, ты пока не осознаешь, но это изматывает сильнее, чем кажется, и скоро ты это почувствуешь. Не стоит переусердствовать.

– Значит, мы пока что закончили тренировку?

Он сел и указал на место рядом с собой.

– Сделаем небольшой перерыв, а потом я хочу попробовать кое-что новенькое.

Я присоединилась, сомневаясь, хочу ли знать, что он задумал. Пока он старался не давить на меня слишком сильно, но мы точно вышли за пределы моей зоны комфорта. И все же я добилась большего прогресса с моим Мори за два дня занятий с Николасом, чем за несколько недель с Каллумом. Несмотря на перепады настроения Николаса, мне было комфортно общаться с ним и казалось, что я знала его гораздо дольше трех месяцев.

– Могу я кое-что спросить? – сказала я спустя несколько минут молчания. – Ты знаешь все о моей жизни, но никогда не говоришь о своей. Где ты рос? Где сейчас твоя семья?

Он откинулся назад и положил руки на спинки сидений по бокам.

– Я вырос в военной крепости под Санкт-Петербургом. Крепость Мирослав совсем непохожа на Вестхорн. Она окружена высокими каменными стенами и больше похожа на военную базу, хотя в ней проживало несколько семей, подобных моей. Мои родители были членами Совета и участвовали в планировании военных операций, поэтому мы должны были жить там, а не в одном из семейных поместий.

– Похоже, не слишком-то приятное место для жизни. – Я не могла представить, как живу за стенами, которые скрывают от глаз все, кроме неба. Картина, возникшая в голове, совпадала с образом Мохири, который я представляла, когда впервые узнала о воинах, живущих в казармах и занятых одной только охотой.

– На самом деле там жилось очень хорошо, нам было доступно больше роскоши и удобств, чем большинству людей в то время. Тогда даже у богачей не было водопровода, внутренней канализации или газового освещения, и это лишь пара примеров. – Его взгляд стал задумчивым, пока он в подробностях вспоминал о своем детстве. – Мои родители были занятыми людьми и много путешествовали, но они были очень любящими, и один из них всегда оставался дома, когда второй уезжал в путешествие. Они сильно наседали на меня с тренировками и учебой, но я знал, что они готовили меня к опасностям, с которыми я столкнусь, когда стану воином.

– Значит, ты единственный ребенок в семье.

– Да.

– Что ж, это многое объясняет, – усмехнулась я, за что заработала притворно сердитый взгляд. – У тебя было много друзей? Как ты развлекался?

– За эти годы у меня было несколько хороших друзей. Большинство семей уезжали, когда родителей переводили в другие крепости, на их место приезжали другие семьи. Не думаю, что я когда-либо был одинок. Я любил наблюдать, как тренируются воины, и проводил много времени на тренировочных площадках. Они научили меня сражаться и обращаться с оружием. К тому времени, как я официально приступил к обучению, я был уже так хорошо подготовлен, что меня пришлось поместить в группу к старшим ученикам.

И почему меня это не удивило?

– Уверена, родители очень тобой гордились.

Его глаза засияли любовью.

– Гордились и гордятся до сих пор.

– Ты сказал, что жил в России, пока тебе не исполнилось шестнадцать и твоя семья не перебралась в Англию. Почему вы переехали, если вам нравился лагерь в России?

Похоже, он был удивлен тем, что я запомнила этот факт, которым он поделился, когда мы были в Мэне.

– Моего отца попросили возглавить руководство военным лагерем в окрестностях Лондона, когда его лидер был убит во время налета. Мы прожили там восемь лет, а потом родителей попросили помочь с основанием нескольких опорных пунктов в Северной Америке. К тому