— Буду признателен, сэр. — Протянув руку, Дейн взял египетскую статуэтку, стоявшую на углу стола. —Интересная вещица, — пробормотал он.

— Копия. Не правда ли, хорошая работа? — Роксбури притянул к себе стопку бумаг, давая понять, что разговор окончен.

Дейн вернул фигурку на место и поднялся на ноги.

— Кстати, сэр! Мне кажется, я видел вас прошлым вечером у Королевского театра.

Роксбури настороженно посмотрел на него.

— Ваша коляска отъехала раньше, чем я успел подойти. Такая жалость! Мне было бы приятно познакомиться с вашей женой, — невозмутимо продолжил Дейн.

— О, это была не жена, — поспешно ответил Роксбури. — Сестра.

— А-а-а… Прошу извинить.

— Не стоит извинений. Я свяжусь с вами, Гранвилл.

Дейн захлопнул за собой дверь в кабинет Филиппа и повернулся, оказавшись лицом к лицу со своим другом.

— Мне нужна помощь, — заговорил он без всяких предисловий. — Твоя помощь. И никому ни слова об этом. Ни одной душе.

Филипп улыбнулся, отчего в уголках его глаз собрались морщинки.

— Хорошо, старина. Но это ведь всегда было условием нашей работы, разве не так?

Придвигая кресло вплотную к столу Филиппа, Дейн собирался с мыслями. Ровным голосом он изложил все, что узнал о семье Стирлингов.

Когда он закончил свой рассказ, Филипп удивленно поднял брови.

— Он не стал отрицать, что был в театре?

— Нет.

— Тогда это был он, — задумчиво сказал Филипп. — Что же до женщины под вуалью, которую видела Джулианна… или думала, что видела… Дейн, ты должен признать, если это их мать, то очень странно, что все эти годы она никак не давала о себе знать!

— Да, Филипп, согласен, я признаю это. Но я верю Джулианне. А Роксбури вел себя так осмотрительно! Слишком осмотрительно. Однако какие причины могли побудить его ко лжи? Если только ему и вправду есть что скрывать.

— Интересная мысль. Предположим, женщина, которая была с ним прошлым вечером, — мать Стерлингов. Пусть это будет Дафна Стирлинг. Это означает…

— Что Найджел Роксбури лгал, — заключил Дейн. — Та женщина не может быть его сестрой. Джулианна знала бы своего дядю, иначе и быть не может.

— Логично, — признал Филипп.

— Что ты знаешь о нем?

— Я проработал с ним столько же, сколько и ты. Кажется, он лет двадцать работает в министерстве внутренних дел. Насколько я знаю, у него безупречная репутация. Но другого нельзя было бы ожидать. — Филипп бросил на Дейна острый взгляд. — Ты говоришь, что ни Джулианна, ни ее братья не знают, ' кто был с их матерью в ту ночь, когда она покинула Англию?

Дейн кивнул.

— Первое, что пришло мне в голову, — это что Найджел был мужчиной, с которым она бежала. Что они оба могли выжить…

— Маловероятно, чтобы это был Найджел, — задумчиво сказал Филипп. — Он должен быть на несколько лет моложе ее.

— Да. — Дейн был мрачен. — Я тоже так думаю. В любом случае они были детьми, когда это случилось. И никто из них не хотел бы сейчас приоткрывать дверь в прошлое, вот почему я не могу допустить слишком открытого вмешательства в это дело. Я должен избавить Стирлингов от нового скандала.

— На это потребуется некоторое время, но я могу узнать название судна, на котором она переправлялась на континент. И имена погибших пассажиров, хотя давность события несколько затрудняет задачу, — признал Филипп. — Но посмотрим, что я смогу откопать.

День уже клонился к концу, когда Филипп, насвистывая веселый мотивчик, перешагнул порог кофейни. Дейн уже сидел в углу, хмуро уставившись в свое виски.

Филипп уселся на стул напротив него.

— Отчего такая угрюмость?

— Не угрюмость. Я размышляю.

— А, — жизнерадостно произнес Филипп. — Тогда я рад. Это меняет дело.

Дейн сделал знак, чтобы его другу принесли виски.

— У меня есть что добавить к нашему разговору. Дейн посмотрел на него.

— Что именно?

— То, что дело обстоит именно так, как ты говорил, — осторожно сказал Филипп.

— Я говорил разные вещи, всего и не упомню.

— Может быть, ты вспомнишь предположение, которое высказал днем?

Дейн перестал дышать.

— Филипп…

Филипп наклонился к нему.

— Дейн, ты был прав. У Роксбури нет сестры. Дейн был весь внимание.

— У него был брат.

Одно слово показалось ему очень важным.

— Был? — повторил он.

— Да. Джеймс Роксбури умер около двадцати четырех лет тому назад. Погиб. — Филипп помолчал для пущего эффекта. — Погиб в море.

— Бог мой, как тебе удалось узнать это?

— На самом деле все было просто. После твоего ухода что-то не давало мне покоя. Я смог взглянуть на досье Роксбури. Родился и вырос в Вестминстере. А самыми полезными оказались сведения о несчастных случаях.

Дейн засмеялся, и с его лица исчезла суровость.

— Филипп, ты меня удивляешь!

Улыбка исчезла с его лица, и он погрузился в раздумья.

— Странно, очень странно. Но теперь мы знаем, что он лгал. А если Роксбури солгал в одном, он мог лгать и в другом. А если существуют и другие вещи, которые он хочет скрыть?

— Согласен с тобой, Дейн. К нему следует присмотреться. Жалею, что не сделал этого раньше.

— Значит, — медленно сказал Дейн, — ты еще не занимался Роксбури в связи с фальшивками?

Филипп покачал головой:

— Нет. Я ищу кого-нибудь, чье материальное положение заметно упрочилось. Человека, который начал бы по-другому одеваться. Который начал бы делать покупки не по средствам.

— Понятно. А я хочу попробовать действовать по-другому. Методично, хотя и не очень по-научному.

— Это как же? По алфавиту? — Филипп поморгал, затем рассмеялся.

Дейн спрятал улыбку.

— Если учесть, что явных подозреваемых нет и подозревать можно каждого, тогда это не такая уж плохая идея. Но если мы сумеем отыскать его таким способом, это будет удивительно, — сухо сказал он.

Когда Роксбури наливал вино в бокал своей посетительницы, на деревянные панели его кабинета ложились последние лучи солнца.

— Я рада, что застала вас дома, — сказала она. Она сжала руки, лежавшие на коленях. Он проследил за этим движением.

— Вы, кажется, нервничаете, мадам, — заметил он. — И вы пришли с пустыми руками. Никаких хорошеньких вещиц для меня? Это нелюбезно с вашей стороны, особенно после нашего посещения театра.

— У меня для вас сообщение от Франсуа. Пока он не получит своего золота, «хорошеньких вещиц» больше не будет.