— Меня зовут Аннабелла, — радостно сообщила девочка.

Она была похожа на маленькую фею. Джулианна решила, что ей около шести лет. Она улыбнулась в ответ.

— Привет, Аннабелла.

— Мы едем навестить мамину сестру, мою тетю Пруденс.

Ее мать улыбнулась извиняющейся улыбкой.

— Извините ее. Аннабелла такая болтушка!

— Не стоит беспокоиться, — мягко сказала Джулианна.

А девочка тем временем обратила свое внимание на Роксбури. И Джулианна тоже. По его виду нельзя было определить, слышит ли он, видит ли он окружающих. Роксбури ни на кого не обращал внимания. Его взгляд оставался устремленным в окно. На повороте Джулианна ухватилась за ремень. Вскоре экипаж набрал скорость, и город остался позади.

Странно, как похоже все было на прежнюю поездку…

Стемнело. Джулианна смотрела в окно, изо всех сил вглядываясь в лес по краям дороги. Она пыталась разглядеть, что там, за каждым деревом и за каждым кустом. Секунды тянулись мучительно долго.

И вот это случилось.

Дилижанс мягко поворачивал по кривой. Откуда-то сбоку раздался окрик. Колеса заскрипели. Как и раньше, Джулианна не смогла усидеть и упала на пол, но на этот раз она не ударилась головой. Она протянула руку, отыскивая подушку сиденья, и уже была готова подняться, как услышала снаружи мужские голоса.

От рывка распахнулась дверь. Она увидела поблескивающие дула двух пистолетов. Затаив дыхание, она перевела взгляд на мужчину, который держал их в руках.

Весь в черном, от ниспадающего складками плаща до шарфа, закрывающего нижнюю часть лица. Верхнюю часть лица закрывала шелковая маска, видны были только глаза. Даже в темноте нельзя было ошибиться в их цвете. Они светились золотистым огнем… Глаза ее возлюбленного.

Внутрь ворвался прохладный ночной воздух. Она знала этот голос, знала очень хорошо. Одновременно и мягкий, и требовательный, как будто сталь разрывала туго натянутый шелк.

Мурашки побежали по коже. Она не могла двинуться. И вряд ли смогла бы сказать хоть слово. Она не могла даже проглотить комок, застрявший в горле. Страх сковал ее, во рту все пересохло. Но на этот раз не из-за страха перед ним, а из-за страха за него.

По траве и папоротнику Дейн выехал на Персивале к краю дороги и стал ждать. Как и раньше, Персиваль первым почуял приближение экипажа. Еще до того, как Дейн уловил отдаленное громыхание колес, Персиваль насторожил уши. Дейн крепче ухватился за поводья. Поправив маску, он натянул шляпу по самые брови. В нужный момент его голос эхом разнесся в чистом и хрустком ночном воздухе.

— Кошелек или жизнь!

Дейн соскользнул с крупа Персиваля. Как только его ноги оказались на земле, он спокойно подошел к дилижансу.

— Брось ружье и пистолет в кусты, — приказал он кучеру. — А теперь подними руки! Выше, старина.

Кучер трясся и бормотал о пощаде. Он сделал то, что ему было сказано. Дейн заглянул в багажное отделение. Черт, там не было никакого мешка! Он рванул дверь дилижанса.

— С вашего позволения, прошу всех выйти.

Кто-то вытолкнул — и.очень грубо — из дилижанса троих пассажиров. Кто-то тот, кто остался внутри. Женщина. Мать с ребенком. Он бегло взглянул на них. И вдруг тревога охватила его. И сердце на миг остановилось. «Джулианна! Что она здесь делает?»

Она неотрывно смотрела на него. Глаза ее были широко раскрыты и смотрели на него как-то странно. В них было отчаяние. Они умоляли о чем-то, заклинали… Появилась еще одна фигура.

Это был Роксбури. В его руке был пистолет, направленный прямо в грудь Дейна. Роксбури улыбался.

— Магпай! — сказал он бесстрастным голосом. — Я надеялся, что мы когда-нибудь встретимся.

Как только экипаж лишился своих пассажиров, до смерти напуганный кучер схватился за вожжи. Щелчок кнута — и дилижанс, подпрыгивая, скрылся за поворотом.

Лицо Роксбури исказилось от ярости. Он отвратительно выругался. Женщинам он крикнул:

— Стойте, где стоите, все вы! Дейн хохотнул.

— Ну, Роксбури, неужели кучер только что умчался с вашим добром?

Потрясение отразилось на лице негодяя.

— Кто ты, дьявол тебя подери? — потребовал он. — Трус, покажи свое лицо!

Дейн сорвал с себя маску. У Роксбури задрожали губы.

— Гранвилл! — выдохнул он. — Так это вы?! Дейн презрительно улыбнулся.

— Вы, кажется, удивлены? Но вы попались, Роксбури. Сам премьер-министр знает об этом деле.

— Босуэлл скорее всего.

В голосе Роксбури чувствовалось раздражение.

— Да, она слышала ваш разговор с ее мужем. Мы уже знали, что замешан кто-то из министерства внутренних дел. Но мы не знали, кто стоит за всем этим.

— Болтливая дрянь. — Эти бесстрастно произнесенные слова прозвучали как проклятие. — Так… вы замаскировались под разбойника, грабителя. Скорее всего вы и Толбот придумали это, чтобы провести свое расследование?

Их разделяло всего каких-то десять шагов. В лунном свете тускло блестели стволы пистолетов. Три женские фигурки — справа от Дейна и слева от Роксбури — не двигались.

— Чего я действительно не понимаю, так это почему именно вы, Роксбури? Почему вы занялись подделкой денег?

Роксбури дотронулся до повязки на глазу.

— Нельсон приобрел по крайней мере титул и славу, мне же не так повезло. Меня отправили в отставку, и мне пришлось собирать пожитки. Однако я никогда не изменял королю и короне.

— Тогда почему?

— Ну, хватит! Подумайте, дружище. Едва ли я одеваюсь так же хорошо, как вы.

Глаза Дейна сузились.

— Что вы хотите этим сказать? Роксбури злорадно улыбнулся.

— Причина была у вас под рукой. Вы трогали ее. Она у всех под носом, но никто даже не подозревает о ней.

Дейну вспомнились слова Филиппа. «Я ищу кого-нибудь, чье материальное положение заметно упрочилось, человека, который начал бы по-другому одеваться. Который начал бы делать покупки не по средствам».

Внезапно он понял.

— Статуэтка в кабинете? Откуда она у вас?

— Старый друг во Франции, хорошо знакомый с помощником хранителя музея. Он, как и я, считает, что ему не помешают лишние деньги.

— Дафна Стирлинг, — констатировал Дейн. Глаза Роксбури сузились.

— Надо же! Должен признать, что я вас недооценивал, но уверен: власти поблагодарят меня за то, что я избавил их от Магпая.

— Вас схватят. Вы, конечно же, знаете об этом.

— От свидетелей можно избавиться. Толбот узнает о несчастном случае, как это было с Босуэллами. А теперь достаточно болтовни, Гранвилл. Бросьте на землю свое оружие.