какими-то подозрительными предметами. Я бросила на Дила вопросительный взгляд: мы можем идти? Дил пожал плечами и развалился на футоне.

– Ничего, если мы попробуем товар? – спросил он.

Джон Джонсон уже над чем-то колдовал за своим столом.

– Будьте как дома, – сказал он, не поднимая головы.

Дил достал сигаретную бумагу, пакетик с табаком, размельчил порцию травы в своем гриндере с портретом Джими Хендрикса и начал сворачивать косяк. Я наблюдала, как в его руках образовывалась изящная Г-образная самокрутка. Действия Дила явно произвели впечатление на тощего мужика, который визгливо рассмеялся и сказал: «Видно, не новичок в этом деле».

Я прижала каблуком своих «мартенсов» носок кроссовки Дила. Пошли отсюда. Но он убрал ногу из зоны моей досягаемости и раскурил косяк. И тут мое внимание привлек странный коллаж возле стола Джона Джонсона, покрывающий стену от пола до потолка: газетные вырезки, фотографии, обрывки рукописных заметок. Это смахивало на работу криминалистов. Первое, что мне бросилось в глаза, – слово «Стоунхендж» и еще конверт, обратная сторона которого была исписана математическими вычислениями, причем красным карандашом.

Дил выпустил длинную струйку дыма мне в лицо.

– Ого, мужики, – он несколько раз кашлянул, – классная дурь.

Дил протянул косяк тощему. Тот наклонился, чтобы взять его, и опрокинул полупустую кружку с черным кофе. Коричневая жидкость пролилась на джинсы Дила.

– Блядь, – выругался Дил, вскакивая.

– Ой, извини, брат, – сказал тощий, посмеиваясь.

– Пятно же останется, – проворчал Дил, стряхивая жидкость со штанины. – Можно воспользоваться туалетом?

– Вторая дверь налево, – кивнул Джон Джонсон.

– Я пойду с тобой, – заявила я, не желая оставаться наедине с мужчинами.

Закрыв дверь туалета, я набросилась на Дила:

– Давай свалим отсюда, ну пожалуйста?!

– Погоди секунду. Наконец-то я нашел винтажные джинсы, которые идеально сидят на мне. Таких больше нет.

– Ты мудак.

Дил открыл кран и стал плескать воду на испачканную штанину.

– Да еб твою мать, – зашипела я, отчаянно желая поскорее покинуть это место. – Сними их на секунду, я сама все сделаю.

Дил выругался, сбросил кроссовки, снял джинсы и швырнул их мне.

– Держи.

– Ты имел в виду – «будьте любезны», – сказала я, подставляя пятно под струю воды.

С помощью какого-то собачьего шампуня следы кофе были удалены, хотя практически вся штанина стала влажной.

– Господи, – процедила я, возвращая джинсы, – неужто ты такой аккуратист, что лучше будешь выглядеть обоссанным? Просто постирал бы их дома, и все.

– Слушай, не мог я так рисковать.

Когда Дил начал одеваться, я вдруг заметила у него на ляжке белые и красные полосы.

– Дилан, это что за херня? – спросила я.

В этот момент раздался громкий стук в дверь, от неожиданности я вскрикнула.

– Хорош, ребята, – раздался голос Джона Джонсона. – Здесь вам не отель.

Я смотрела на Дила, но он не поднимал на меня взгляд, возясь с молнией. Застегнув джинсы, Дил открыл дверь и шмыгнул обратно в комнату. Я беспомощно последовала за ним и уселась на футон.

– Эй, приятель, – обратился Дил к Джону Джонсону. – А у тебя найдется герыч?

Я еще не оправилась от шока, полученного в туалете, и теперь мой мозг изо всех сил пытался переварить новый поворот событий.

Джон Джонсон резко обернулся, устремив на нас свой непроницаемый взгляд. Он буравил нас своими, казалось, совсем не видящими глазами. Я ждала, что сейчас Джонс начнет орать, но он неожиданно расхохотался. За ним, с небольшой задержкой, загоготал тощий. Я в панике посмотрела на Дила.

– Эх, – вздохнул Джон Джонсон, поднимаясь из-за стола. – Парню захотелось немного «хмурого». Хорошо. А у тебя есть еще наличные?

– Дил. – Я наконец-то подала голос, со страхом наблюдая, как Дил снова достает бумажник.

Тощий продолжал содрогаться от своего визгливого смеха.

– Давай показывай, – помахивая бумажником, сказал Дил.

Джон Джонсон выдвинул ящик стола и достал миниатюрный металлический сейф. Подойдя к дивану, он склонился к бульдожке.

– Хорошая девочка, – сказал он и погладил ее морщинистую голову. – Хорошая девочка, – приговаривал он и вдруг обхватил рукой шею собаки.

Я обмерла, решив, что Джон Джонсон собирается придушить ее, но он всего лишь повернул ошейник, на котором оказался кошелечек на застежке. Из кошелька Джон извлек маленький ключ.

– Абракадабра, – произнес он, отпирая сейф. – Высший сорт, из Марокко.

Дил подскочил, чтобы посмотреть на предлагаемый товар, как будто он был знаком с марокканским героином. Я перекинула сумку через плечо и крепко вцепилась в ремень, словно это был ремень безопасности в несущемся на большой скорости автомобиле.

– Сколько? – спросил Дил.

– Сорок, – ответил Джон Джонсон. – За первую покупку со скидкой.

Я чувствовала, что тощий таращится на меня.

– Дил, – позвала я, – пошли.

– Хорошо, – сказал Дил, но не мне.

– Дил, – снова позвала я, на этот раз громче. – Прекрати херней страдать.

– Подруга нервничает, – подал голос тощий.

Я подскочила с футона, и Джон Джонсон окинул меня ледяным взглядом.

– Куда это ты собралась? – спросил он.

– Успокойся, Фил, – вмешался Дил. – Чего тут такого особенного?

– Я хочу уйти. Ты идешь или нет?

Дил рассмеялся.

– Да подожди пару минут.

Я уже направилась к выходу из комнаты, когда раздался звонок в дверь.

– Эй! – прикрикнул на меня Джон Джонсон. – Сядь.

Я замерла на месте.

– Ждите здесь, – сказал он и вышел в коридор.

Мы молча ждали, прислушиваясь.

– Да? – рявкнул Джон Джонсон в микрофон домофона.

Кто-то ответил, и мы услышали, как изменился голос хозяина:

– О, привет, дорогая. Подожди, секунду.

Вскоре он вернулся с девушкой: высокой, темноволосой, всего на несколько лет старше нас с Дилом. Это была Марла Ташен. Мы познакомились летом на рейв-вечеринке.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет! – отозвалась она вполне дружелюбно, но определенно меня она не помнила.

Джон Джонсон лебезил вокруг нее, как подобострастная тетушка.

– Тебе что-нибудь принести, дорогая? Пиво? Комбучу?

– Спасибо, Джонни, все хорошо, – сказала Марла, сбрасывая балетки и направляясь к собаке. – Привет, Моди, девочка, – она крепко поцеловала животное. – Как поживаешь, Ли?

– Хорошо, – ответил тощий.

– Как дела, Джонни? – обратилась Марла к хозяину.

– Да не, ничего, дорогуша, все не так уж плохо. Конечно, после шмона бизнес немного затих.

– Да что ты, – с сочувствием сказала Марла.

– Ты берешь или как? – спросил Джон Джонсон у Дила, прикрывая шкатулку мясистой рукой.

– Нам хватит, – опередила я Дила. – Мы уходим.

– Как знаете, – пожал плечами Джон Джонсон и захлопнул шкатулку. – Выход сами найдете.

Дважды повторять мне не требовалось. Я ринулась вон из квартиры. Дил последовал за мной. Наконец мы вышли на улицу – было уже темно.

– Дилан, какого черта? – ворчала я, продолжая просто идти вперед, желая как можно скорее и дальше уйти от этой квартиры, ужасная хаус-музыка все еще пульсировала в моей кровеносной системе.

– Да