она так же молчаливо ответила: «Потом». И хоть между ними чувствовалась немалая напряжённость, расставаться никто уже явно не планировал. Почему-то это порадовало…

За час с лишним я успела пообщаться и с ними, и с Мирандой, и с Кираной, и с Аддерли, которую интересовали результаты двух недель моей работы.

— Не знаю, что вам сказать кроме того, что говорила в самом начале. Невозможно создать невзламываемую систему. Хотя бы потому, что в критической ситуации наш мозг генерирует совершенно непредсказуемые решения, выталкивает на поверхность знания, о которых не догадывались, — это формирует элемент неожиданности, и его нельзя предвидеть для системы, ведь у неё на всё существует определённый перечень действий. У меня есть наработка безумных идей, как справиться с этой проблемой, но пока что я не имею представления, как воплотить их в реальность.

К счастью, на этом Аддерли оставила меня в покое. Мне действительно нечего было ей сказать. Поставленная задача изначально была невыполнимой, на грани утопии. И я сообщала об этом, так что вины не ощущала. Предупредила Алика, попросив дать мне пару минут, и сбежала на улицу. Всё же я не люблю столь масштабные мероприятия и чувствую себя неуютно.

Прогуливаясь по саду, встретила ту, что видеть меньше всех желала.

— О, вы, кажется, Нинэль, да? Мы не были представлены, — ко мне подошла Елена.

Её платье сверкало даже в огнях сада, навевая на меня странную апатию. Молча кивнула, не желая разговаривать, но шаг замедлила. Если ей есть что сказать, то лучше здесь, чем в разгаре маскарада. А в том, что это будет что-то для меня неприятное, я не сомневалась.

— Как вам в Накирии? — вопросила она, подстроившись под мой шаг.

— Непривычно, — спокойно ответила.

— Понимаю, — в голосе понимания ни на грамм не было. — Другой климат, другая культура, другая раса. Да и вам здесь не рады. Слишком много несёте неприятностей. Нинэль, — она бросила на меня взгляд и усмехнулась, — уезжайте.

— Нет. Спасибо. Мне и тут нравится, — ответила и внезапно добавила, намеренно её раздражая: — Мужчины невероятно темпераментны. Ну, вы меня понимаете, да? Секс просто незабываемый!

Должна признать, в темноте сада вспыхнувший золотом взгляд смотрелся устрашающе.

— Странно это слышать от той, что живёт с Джеймсом. Уж я-то знаю, какой с ним секс, — фыркнула она, но я почувствовала, что укол достиг цели. — От него никакой отдачи, хоть что делай. Конечно, у всех свои вкусы. Если вам нравятся безэмоциональные куклы — наслаждайтесь, — насмешливо выдали мне разрешение.

Та-а-ак. После фразы «хоть что делай» я начала понимать, откуда у Джеймса начались проблемы.

— Тогда не ревнуйте, Елена.

— Мне-то что ревновать? Джеймс ко мне всегда возвращается, стоит лишь поманить, — и столько уверенности было в фразе, что мне стало жаль эту женщину.

Добиваясь успехов в карьере, она изменила свои представления о высших духовных ценностях. Когда достигаешь признания, рождается чувство, что все тебе обязаны. Вот им сейчас явственно так повеяло. Проблема лишь в том, что терпеть подобное будут только лицемеры.

— Не буду с вами спорить, — более не обращая на женщину внимания, направилась вперёд. — К чему? Мы определённо говорим о разных Джеймсах…

В зал я вернулась первой. Подошла к Алику, останавливаясь рядом. Когда он улыбнулся, я забыла о перебранке в саду. Разговор о музыкальных предпочтениях быстро затянул меня, но посреди обсуждения эклектики Алик вдруг придвинулся ближе, сообщая на ухо странным тоном:

— Никогда не видел, чтобы Джеймс не обращал внимания на Елену, находясь с ней рядом.

И я почему-то спросила тем же странным тоном:

— На кого же он обращает внимание?

Улыбка Алика согрела изгиб шеи. Я чувствовала его тёплое дыхание.

— Догадайтесь, мисс Морган. Догадайтесь…

Решив не играть в загадки, я обернулась и… и встретилась с Джеймсом взглядом. Искры пробежали по коже. Я недоверчиво склонила набок голову, ожидая, что Джеймс отвернётся, но он продолжал смотреть. Напряжённо смотреть.

— Не ожидал увидеть их вместе, — через некоторое время сообщил Алик.

— Тогда с кем ты ожидал его увидеть?

Я поскорее отвернулась, не испытывая желания смотреть на красивую пару. Даже если от одного взгляда на мужчину вся моя кровь оборачивается лавой.

— С тобой, — с пугающей честностью ответил Алик и добавил: — Я видел перед отлётом цвет его глаз и ни за что не поверю, что виновница столь ярких красок — Елена. Но мой брат как всегда упрям, ему же хуже. Потанцуем?

Я изумилась услышанному и, всё ещё под эффектом, позволила увлечь себя в глубь зала к танцующим парам. Почувствовала ладони на спине, словно во сне обняла за плечи. Я не знала, что сказать. Выходит, он понимает, что у нас с Джеймсом, грубо говоря, был секс, интимная близость. Знал уже неделю назад, но никак не изменил своего ко мне отношения. Как никогда остро почувствовала всю неправильность ситуации.

— Почему ты тогда не отказался от приглашения? — тихо спросила, не пытаясь отстраниться.

— Зачем? Мне приятно твоё общество. Очень. Я не стану избегать встречи, когда желаю проводить с тобой время. Но я могу отличить сексуальное влечение от духовного, Нинэль. И, скажу честно, я не встану перед тобой на колени. А если встану, то не смогу общаться как прежде. Но не могу сказать, что я не хотел бы попробовать с тобой связь.

Я молчала, пытаясь разобраться в творящемся в мыслях сумбуре.

— Скажи что-нибудь, — попросил Алик, продолжая вести меня в танце.

Что-нибудь? Знать бы, что…

— Мне хорошо с тобой, — прошептала.

— А с Джеймсом?

Я выдохнула и запрокинула голову, чтобы встретиться с Аликом взглядом. Что он хочет услышать? Не знаю я, что с Джеймсом. Просто…

— С ним иначе, да? — он смотрел на меня без злости, и от этого на душе было ещё сквернее. — Насколько иначе, Нинэль?

— Сильнее, — не думая, отвечаю. Ему точно стоит знать правду, даже если я сама её не понимаю. — Эмоции сильнее. Я поступаю нелогично. Не могу объяснить. Бездна какая-то, — поморщилась, отворачиваясь.

— Не злись, — Алик приподнял моё лицо за подбородок. — Я помогу тебе. Подтолкну…

И прежде чем я успела понять, он наклонился и замер в миллиметре от моих губ, обжигая дыханием. Неожиданно. Волнующе. И мозги вставляет сразу. Может, Джеймсу и всё равно будет на этот поцелуй — ревности я за ним совершенно не замечала, — но вот Алику вряд ли. А я собираюсь со дня на день официально себя похоронить, какие, к бездне, связи?!

И только я хотела отстраниться и объясниться, как магия буквально выдернула меня из объятий Алика. И, бездна, не моя это магия!