— А ты бы хотел большего?

Арьян долго смотрел на огонь, прислушиваясь к себе, прежде чем выдохнуть тяжело и глухо:

— Не знаю. Черный говорил, что их сила и мудрость, это не дар Бога, а проклятье. И я верю ему…ведь сколько бы людей они не спасли, что бы не сделали, а все равно для всего мира они остались изгоями, которых боятся и ненавидят за то, что они другие. Они не выбирали этот путь, но сойти с него уже не могли, как только оказались в руках того, кто нарек их Черным и Серым, заставив забыть свои человеческие имена.

Все это было просто ужасно. Бесчеловечно. Тяжело был представить, что пришлось пережить этим созданиям, которые были семьей Арьяна, разделив его путь и одиночество, что нависло страшным роком над всеми ними.

— Их отобрали у матерей? — прошептала я, зябко поежившись и стараясь не представлять себе эту картину, от которой кровь стыла в жилах, снова ощущая защиту и поддержку своего мужа, которого, кажется, не могло испугать ничто на этом свете.

— Матери продали их. Отдали в руки незнакомца по своей воле. В этом была суть. Но подробности может рассказать только сам Черный.

Едва ли я бы захотела узнать эти подробности, казалось, что сгусток чего-то черного, тяжелого и непроницаемого просто навис над странной звериной семьей Арьяна и никак не хотел проходить.

Мы притихли, прижавшись друг к другу, пока я в тысячный раз осмысливала все то, что узнала за один день, а он прислушивался к моим эмоциям, словно находил в этом отраду, когда под лежанкой послышался шорох и маленькие пушистые лапки принялись отчаянно скрести стену в поисках выхода на волю.

— Он испугался, — улыбнулась я, нехотя выбираясь из объятий Арьяна, чтобы заглянуть вниз и увидеть белый пушистый комочек, который долго дрожал в моих руках после ухода Черного, смог успокоиться и уснуть, и вот снова бился и дрожал.

— Это правильная реакция любого разумного существа на присутствие рядом хищника. Он всегда будет бояться меня.

Пришлось опускаться на колени и доставать малыша, укрывая в своих руках, когда я улыбнулась Арьяну:

— Сыночек привыкнет к тебе со временем и поймет, что ты…

Я не закончила своей мысли, заметив, как, он дрогнул, и в черных зрачках промелькнуло нечто такое, от чего я растерянно замолчала, прижимая зайца к груди.

Что это было?

Шок? Недоверие? Попытка скрыть что-то настолько важное и глубинное, что этого не должна была знать даже я?

— Что-то не так? — пробормотала я, растерявшись окончательно и в эту секунду понимая, что своими словами задела в Арьяне что-то настолько важное, что в какой-то момент была готова поклясться, что кровь отхлынула от его лица.

— …как ты назвала его? — выдохнул он сипло, и стало еще больше не по себе.

— Сыночек…кажется, он мальчик?

Арьян кивнул в ответ скованно и задумчиво, а еще так, словно был поражен до глубины души тем, что услышал, пока я судорожно пыталась понять, что же не так сказала.

Дело было в том, как я назвала зайца?

Просто я так успела привязаться к этому пушистому комочку за один короткий и полный событий день, что уже не представляла, как могла обходиться без него раньше. Это маленькое создание успокаивало меня. Заботясь о нем, я забывалась.

Но как только я решилась спросить у Арьяна почему его так задело это, он поднялся на ноги, проговорив:

— Я весь грязный. Нужно вымыться.

— Давай нагреем воду. Я помогу тебе помыться.

Сегодняшний день стал настоящим откровением для того, кто уходил из этого домика Зверем и вот стал Арьяном и наконец обрел жену, не подозревая об этом еще пару часов назад, и, наверное, даже не смея надеяться на нечто подобное.

Он был ошарашен, но настолько рад, что все страхи и вопросы улетучились из моей головы при виде его улыбки и этих ярких глаз, в которых горело мое персональное солнце.

Отпустив зайца, я старалась помочь Арьяну, понимая, что мне нравится делать это.

Нравится наша замкнутая жизнь вдали от людей, в этом домике, где мы едва могли помещаться, находясь вдвоем.

Но нам не было тесно.

Все было просто идеально.

Это был наш мир, в котором другие люди были лишними и совершенно не нужными.

Когда общими стараниями чан был наполнен теплой водой, отчего в домике стало влажно и удушливо тепло, а Арьян сбросил штаны, погружаясь в нее и завораживая своей хищной красотой огромного мускулистого тела, на которое трудно было не залюбоваться, в первую минуту впадая в полный ступор, я отчетливо поняла, что перестала его бояться.

— Ты уверена?.. — выдохнул он хрипло, и заглядывая в глаза своим горячим взором, в котором уже сейчас разливалось не только обжигающе горячее солнце, но и огненная лава его желания, отчего зрачок расширялся и подрагивал в такт сердцебиению, когда я потянулась к нему, чтобы помочь.

Он обхватил мои запястья широкими большими ладонями, лишь слегка сжимая, но словно предупреждая этим жестом о том, что последствия моего решения могут быть весьма опасными, не позволяя коснуться его кожи и сорваться в бездну его страсти.

— Это может быть опасно…я не доверяю себе, когда так много чувствую, — голос Арьяна осип и кадык подпрыгнул к подбородку, когда он тяжело сглотнул, уже сейчас борясь с собой, так отчаянно, что я ощущала это кожей.

Воздух сгущался все сильнее и словно был пронизан мелкими кусающими электрическими разрядами. Если он проиграет сам себе, то взрыва не миновать.

— Я доверяю тебе и больше не боюсь, — ответила я хоть и тихо, но уверенно, сбрасывая платье и шагая к нему под горячим взглядом его черных зрачков, которые словно ахнули, за долю секунды расширившись до состояния пожирающего черного озера, в котором я видела собственное обнаженное отражение.

Но даже это не остановило меня, когда я заняла место в ушате напротив, буквально кожей ощущая горячий жадный взгляд, который скользил по моему телу, хотя Арьян застыл и не позволял себе шелохнуться. Даже просто задышать полной грудью, делая это хрипло и рвано.

Я сделала это сама.

Подалась всем корпусом вперед, отчего теплая вода зашелестела, ощущая, как жар расходится по телу, и внутри собираются сладостные спазмы, как только почувствовала, что он возбужден.

Я двигалась медленно, осторожно, словно кружа вокруг рычащего хищника, чье терпение и выдержка висели на тонком волоске, садясь на его пресс и положив раскрытые ладони на широченную влажную грудь, тут же ощутив, как неистово колотится его сердце. Как напрягаются под моими ладонями его мышцы, будто зверь под кожей пробудился и ластится, подставляя себя под мои руки.

Набирая в ладони воды, я выливала ее на мощные широкие плечи Арьяна. На его грудь, которая застывала на судорожном вдохе, стоило только моим ладоням опуститься на него.