Раздаётся тихий скрежет. И внутри всё приходит в движение.

– Анна, стой, – рычит позади Федерик, спрыгивая со стола.

– Стою, – произношу тихо, зябко ежась. Киваю подбородком на открывшийся лаз, в который только на четвереньках и можно пропихнуться. Оттуда прямо у нас на глазах вываливается обгоревшая рука. – Иезенния там.

Оставаться и смотреть, как будут доставать найденное мною тело, Федерик мне не позволил. Я не спорила. 

При всех объяснять ему, что медик и не из пугливых, посчитала неразумным. Да и устала нереально после всех этих… приключений, сеансов огненного ясновидения и обгорелых находок.

Вручив мне в руки три толстые тетрадки, найденные им под потолком, Федерик подхватил меня под локоток и повёл к порталу, предварительно сдав место происшествия Рэймандо и велев вызвать из столицы какого-то Дэмиэно и его людей.

Путь до портального зала прошёл в молчании. Я всё вспоминала своё видение, пытаясь вычленить хоть-что-то полезное. Но если с дневниками я видела всё чётко, вплоть до шатающегося под ногами Анны табурета, то с Иезеннией… наоборот всё было мутно. Урывками. Это видение давило на меня, заставляя чувствовать подступающий к горлу комок горечи. Не из-за трупа… нет, из-за того жуткого человека, который этот труп от нас спрятал в комнате бедняжки. Словно… послание.

– Нам надо поговорить о том, что ты увидела, – словно подслушав мои мысли, произносит Федерик, когда мы выходим из арки портала на смотровой площадке башни Анжерона.

Разворачивает меня к себе, буравя проницательным взглядом. На небе висит огромная полная луна, освещая нас обоих холодным мерцающим светом. В лицо снова бьёт порывом солёного ветра. И здесь в замке моего принца, под открытым ночным небом, дышать наконец становится легче.

– Да, надо, – соглашаюсь я. – Только толку от этого мало. Я не видела, кто её туда засунул. Точнее… я знаю, что это тот же мужчина, который был с ней в коридоре. Но я не смогла его рассмотреть. Снова. Не знаю, почему принёс её именно в комнату Анны. Догадываюсь только, что это своеобразное послание... для меня. Кажется, эта тварь знала, что мы придём. Но в чём смысл этого послания, я не знаю, – вздыхаю, закрывая глаза. – Его будто что-то прикрывает от меня, превращая в смутную неясную тень. Что-то не позволяет мне видеть. Вот когда смотрела на Анну, понимала, что она делала и зачем, что чувствовала при этом. А с ним… пусто. И муторно, будто в какую-то гниль вляпалась и продраться через неё не могу. Наверное, я пока слишком слабая ведьма, чтобы рассмотреть кого-то настолько сильного.

– Или последователи культа в своё время нашли способ закрываться от ваших видений, – задумчиво замечает Федерик, заставляя меня удивлённо распахнуть глаза.

– Думаешь?

Он притягивает меня к себе, обнимая и прижимая к груди. Нежно. Утешающе. Вздыхает мрачно:

– Это логично. Иначе я не представляю, как бы тёмные умудрились извести всех ведьм. Если ваше племя способно видеть столь подробные видения, чувствовать угрозу… сама посуди.

В его словах есть смысл. Если бы ведьмы могли видеть, кто их враг, и в чём его коварный план, то разве позволили бы уничтожать себя? Разве не попытались бы противостоять, или на худой конец спрятаться. А может, и прятались. В таких вот замках, как Мораду. Тёмные не могли не понимать, какими силами обладают ведьмы, и наверняка искали способы скрывать от тех свои намерения. И вполне возможно преуспели.

Вот только, если это так, то мои дела ещё хуже. Как узнать, кто мне угрожает, если мои видения тут бессильны? Надежда только на расследование Федерика. 

– Ну да. Действительно, – киваю хмуро. – И что теперь делать?

– Тебе идти спать, – уверено заявляет муж. – А я отнесу твои гримуары в архив и вернусь в замок Мораду, чтобы тщательно изучить место преступления. Должны остаться магические следы.

Спать… будто я смогу. А вот насчёт следов, будет хорошо, если они что-то найдут, если уж я больше ничего толкового сказать не могу.

– И в том коридоре? – вскидываю вопросительно брови.

– Да. Я, правда, ничего там не обнаружил, что могло бы нам помочь – тёмный затёр всё очень тщательно. Но если там остались хоть какие-то улики, мои люди их найдут.

Это он, наверное, о тех, кого приказал вызвать из столицы.

– Пойдём, я проведу тебя, – увлекает муж меня к открытому люку.

Как же здесь хорошо после того мрачного склепа, в котором выросла Анна. Шагая рядом с Федериком коридорами и галереями Анжерона, наблюдая за слугами и стражниками попадающимися нам по пути, гадая, чем занимались сегодня девочки и спят ли уже, уставшие за день, я всё больше прихожу в себя, очищаясь от дыхания смерти, коснувшегося меня в замке Мораду. Тут всё живое. И я постепенно оживаю, напитываясь... энергетикой этого места, наверное. 

В наших покоях растерянно стою посреди гостиной некоторое время, не шевелясь и краем сознания отмечая, как Федерик сначала всё проверяет, потом отдаёт распоряжения стражникам, и лишь после этого подходит ко мне.

– Мне нужно идти. Дэмиэно уже наверняка прибыл в Мораду, – неохотно произносит он, нежно погладив мою щёку. Хмурится: – Ты как? Сможешь уснуть одна?

Беспокоится обо мне. Это чувствуется, и... Приятно, чего уж там.

– Я нормально. А насчёт сна… Не знаю, – пожимаю плечами. – Постараюсь.

Сейчас, под его пристальным взглядом, мне становится немного неловко. День сегодня выдался тяжёлый. И мы друг друга увидели с новых сторон. Не только я его, но и он меня. И эти новые стороны не всегда были нам приятны. Как это всё повлияет на наши отношения? На его отношение ко мне?

– Ты очень храбро сегодня держалась. Другая на твоём месте уже билась бы в истерике, а ты довольно спокойно всё восприняла, хоть и подавлена. Не перестаёшь меня удивлять, ведьмочка, – слышу неожиданный комплимент.

Хм, могу себе представить. Наверное, я для него ещё тот чудик отмороженный, если сравнивать с нежными аристократами. 

– Я была… лекарем, – признаюсь с кривой усмешкой. – В моём мире нет магии. И в лечении людей можно полагаться лишь на свой ум, свои руки и фарм… лечебные снадобья. Долго учиться этому умению. При необходимости резать, чистить, пилить… складывать переломанные кости, сшивать ткани, сосуды… Мне много чего доводилось и видеть и делать своими собственными руками, так что мёртвым телом меня не испугаешь.

– Лекарь, значит, – тянет Федерик. – Это многое объясняет. – Хмыкает: – Тогда можно не волноваться о том, что ты сорвёшься в истерику, как только я уйду?

– Можешь не волноваться – не сорвусь, – фыркаю с демонстративным возмущением. Чтобы не думал даже, будто я тут без него расклеюсь. – Я сейчас искупаюсь, переоденусь в чистое и пойду проведаю девочек, раз тебе срочно нужно уходить. Потом возможно заставлю себя что-нибудь поесть, чтобы поддержать организм. И лягу спать.