Джек крепче стиснула ее руку:

– Хочу, чтобы ты знала – мне стыдно за этот год.

Фрэнки сделалось дурно.

– Нет, правда, – продолжала Джек. – Я понимаю, что бросила тебя, пренебрегла нашей дружбой ради Леонарда. – Она притянула Фрэнки ближе. – Никогда больше не забуду, как ты мне дорога, клянусь.

– И ты не злишься? – не выдержала Фрэнки. – Что я вот так пропала?

– Вне себя от ярости, – отозвалась Джек и вопреки собственным словам улыбнулась. – Не смей больше выкидывать такие фокусы.

– Обещаю. И мне тоже стыдно. За то, как я себя вела – и с тобой, и с Леонардом.

Джек кивнула и поднесла к губам чашку.

– Ну и ну. Я тебе говорила, что палаццо передумали покупать?

– Серьезно? – спросила Фрэнки. – Они же вроде залог внесли?

– Внесли, и возвращать его мы не собираемся, но как же неохота все начинать заново. – Джек скривилась. – Дом сильно пострадал от наводнения. Покупатели не захотели заниматься восстановлением, и я их не виню.

– Настолько все плохо?

– Просто ужас. – Джек покосилась на Фрэнки. – И кстати…

– Что?

– Владельцы соседней квартиры наняли людей, чтобы оценить размер ущерба. – Она медленно выдохнула, словно собираясь с духом. – Как выяснилось, ты была права.

Фрэнки не сразу сообразила, о чем речь.

– Права?

Джек посмотрела ей в глаза:

– Там и правда кто-то жил.

У Фрэнки кровь отлила от лица.

– Дверь оказалась не заперта. Хозяева на всякий случай держали запасные ключи во дворе – они думают, что кто-то их нашел и пробрался внутрь. Говорят, на всех трех этажах были мокрые, грязные следы.

– Правда? – Фрэнки вспомнила, как бродила по соседской половине, как зашла туда с дождя, грязная и промокшая до нитки. – А это точно не от наводнения осталось?

– Могло быть и так, только вот в квартире застали постороннего человека. Все страшно перепугались. Выскочили на улицу, стали звать на помощь. На счастье, мимо как раз проходили карабинеры, успели его схватить.

– С ума сойти, – задумчиво отозвалась Фрэнки, взвешивая новости, пытаясь прикинуть, что это значит для нее, для Гилли, для того, что произошло между ними. Тут же ее пронзила мысль: если она видела его со двора, не мог ли и он видеть ее сверху, из окна? Фрэнки похолодела.

– Мне ужасно неловко.

– За что? – рассеянно отозвалась она, все еще обдумывая услышанное.

– Ты мне столько раз говорила, что видела соседей, а я все смеялась. Надо было тебя слушать. Бог знает, что это за человек, может, маньяк какой, пришел бы тебя убивать среди ночи.

– Ладно уж драматизировать.

– Ну, власти скоро разберутся.

– Власти? – спросила Фрэнки, резко повернувшись к подруге.

– Да. – Джек вгляделась в ее лицо. – Ты в порядке?

Фрэнки кивнула, изо всех сил стараясь притвориться, будто этот разговор ее нисколько не тревожит, будто вся ее жизнь, ее будущее не зависят от одного-единственного человека, который был или не был в палаццо во время наводнения, видел или не видел, что там произошло.

Джек глотнула еще виски.

– Думаешь, стоит позвонить той девушке?

Фрэнки невольно дернулась.

– Какой?

– Гилли, – поморщилась Джек.

– Нет, – вырвалось у Фрэнки. – В смысле, я уверена, что у нее все хорошо.

– Вы с ней потом виделись? После нашего отъезда?

– Нет, – с усилием проговорила Фрэнки. – А что?

– Да так, надеюсь, она не пострадала.

– Все с ней в порядке. Наверняка она уже вернулась в Лондон. Я бы ей позвонила, но мы не обменялись ни номерами, ни адресами. Думали, еще успеется.

– Ладно, – поразмыслив, согласилась Джек. – Она все-таки взрослый человек.

– Именно, – солгала Фрэнки.

Джек передернулась:

– Не знаю, что ты думаешь, а с меня Венеции достаточно. Я уже готова кому-нибудь приплатить, лишь бы избавиться от этого треклятого палаццо. Подарила бы тебе, но что-то мне подсказывает, что ты не меньше моего была рада оттуда смыться. – Джек откинулась на спинку дивана. – Ладно, давай сменим тему. Расскажи лучше, какие у тебя на сегодня планы.

Фрэнки помолчала, впервые по-настоящему задумавшись, каково будет вернуться к той жизни, что была прежде.

– Еще не решила. Надо, наверное, на рынок сходить, а потом…

Джек подняла на нее взгляд:

– А потом?

– В библиотеку, пора браться за роман.

Несколько мгновений Джек ничего не говорила, а затем улыбнулась от уха до уха.

– Звучит замечательно, Фрэнки. Но ты должна мне кое-что пообещать.

– Что угодно.

– Я до смерти устала от книг, в которых тридцатилетних женщин считают старухами, а сорокалетних – динозаврами. Недавно попался один роман, я три четверти прочла в полной уверенности, что героине минимум семьдесят, прежде чем автор сподобился сообщить, что ей тридцать восемь. – Она помолчала. – Тридцать восемь! Все с ума посходили в погоне за молодостью? Может, мне пора уже саван заказывать?

Фрэнки рассмеялась совершенно искренне, но все же ее смех прозвучал чуточку резче обычного, а перед глазами стоял призрачный силуэт в окне палаццо.

На автобус до библиотеки она так и не села, вместо этого отправившись пешком в «Кингс-Хэд».

В этот паб, ближайший к дому, Фрэнки прежде ни разу не заглядывала, но, будь она из тех, кто коротает вечера в пабах, могла бы, на правах местного жителя, стать завсегдатаем. Получается, здесь она в некотором роде своя – эта мысль отчего-то грела. И даже незнакомые, пропитанные пивным духом стены представлялись родными.

Был еще только полдень, но внутри оказалось людно, за столиками теснились в основном мужчины, заскочившие перекусить в обеденный перерыв, и компании стариков. В углу Фрэнки заметила группу пожилых леди, которые потягивали из щербатых чашек чай – не то просто крепкий, не то крепленый. Заказы только начинали разносить, крохотное помещение наполнилось уютным запахом жареных блюд. Впервые за много дней у Фрэнки заурчало в животе.

Она расположилась в дальнем углу, на столике перед ней потела пинта «Гиннесса». После утренней порции виски алкоголя совсем не хотелось. Хотелось просто сидеть, не думать ни о чем, не гадать, окончательно ли разрушена жизнь, на строительство которой ушло столько сил.

Фрэнки отпила из бокала. Ощутив на языке насыщенный, сливочный вкус с тонкой металлической ноткой, она на мгновение позволила себе отвлечься и заскользила взглядом по залу.