– Домой? Что ты! Да мне довелось побывать не только на закрытой части Ларка, но ещё и получить визу на Цварг! Да все мои умрут от зависти, когда узнают, что я здесь побывал. Кстати, когда меня сюда везли, я из окна флаера видел озеро и детей, купающихся в нём. Вы так закаляете их?

Я мысленно усмехнулась. В каком бы плачевном состоянии не пребывал таноржец, больше всего его интересовало не собственное самочувствие, а всё вокруг.

– Нет, это термальные озёра, они тёплые.

– А как же талая вода с гор? Она же должна остужать… – начал было Джереми, но в этот момент к нам беззвучно подъехал робот с подносом.

Аппетитный запах яичницы с зеленью и свежими помидорами защекотал ноздри. Таноржец забыл свой вопрос и радостно набросился на еду. Я вспомнила, что с утра ничего не ела, и присоединилась к учёному.

– Как же здорово есть нормальную еду! – смакуя помидор, произнёс Джереми.

– Да вроде бы на Ларке нас неплохо кормили, – произнесла я, вспоминая походные костры и ягодный морс.

– На Ларке-то да, там еда вообще превосходная, – закивал собеседник с набитым ртом. – Я говорю про корабль. Пока тебя на орбите ждали и три недели до Цварга летели, весь мой паёк составляла какая-то пластмассовая бурда из тюбиков. У меня в институте тоже, конечно, не домашней едой кормят, но всё же чем-то натуральным. Да и на таноржском Спэйс-Иксе, если помнишь, у нас в штате повар имелся.

Перед глазами встала пухлощёкая и общительная Танита, которая с удовольствием поддерживала дискуссии таноржцев по вечерам. Я улыбнулась воспоминаниям уголками рта и развела руки.

– Это стандартное питание сотрудников СБЦ. Там есть необходимое количество витаминов и минеральных веществ, а уж о вкусе они не заботятся.

– Тогда понятно…

Ещё какое-то время мы говорили ни о чём, а потом я всё-таки решилась:

– Джереми, скажи, а что моё начальство от тебя хочет? – аккуратно поинтересовалась.

– Да ничего особенного. – Учёный пожал плечами. – Попросили рассказать всё, что мне известно о песчаных червях. Ну, и встречу с тем хтэрром на Ларке описать.

– И это вы трое суток обсуждали? – поразилась я.

– Да? Прошло уже трое суток? – Джереми выглядел не менее удивлённым. – Я думал, что только полдня… Хм-м-м… – Он задумчиво почесал взлохмаченную голову, отчего его причёска и вовсе стала напоминать какое-то безобразие.

Я поджала губы. Выходит, цварги не только воспользовались знаниями учёного, но ещё и так хорошенько «порылись» у него в голове, что стёрли воспоминания о прошедших сутках. Не удивлюсь, что слова Аарона: «Я уже провёл с ним соответствующую беседу» означали не дружескую беседу, а сильное внушение, подкреплённое бета-колебаниями.

– А что ты им рассказал? – продолжила свои расспросы.

– Да, в общем-то, всё то, что ты и так знаешь. – Мужчина пожал плечами и незаметно для себя принялся за вторую порцию яичницы. – Что это доисторические животные, которые населяли планету десятки тысяч лет назад, ещё до появления первой разумной жизни. Про их непробиваемую шкуру тоже упомянул.

Я хотела задать очередной вопрос, но почувствовала на себе чей-то взгляд. Высокий черноволосый цварг стоял в дверях кафетерия. Судя по тому, какие глубокие полосы шип Аарона оставлял на полу, коллега был очень недоволен. Пальцы нащупали в кармане кулон. Я мысленно выругалась. Шварх! Надо было сразу же оставить его в хранилище отдела, а не тащить с собой. Любой передатчик можно использовать как геолокатор.

– Лейла, что ты тут делаешь? – Аарон спросил без какого-либо приветствия. – У тебя же отпуск. Разве ты не должна быть дома? Почему ты в офисе СБЦ?

Я как можно безразличнее пожала плечами.

– Отпуск на то и отпуск, чтобы проводить его так, как хочется. И я сейчас не в офисе СБЦ, а в кафетерии завтракаю со своим другом.

Аарон демонстративно фыркнул, даже не взглянув в сторону Джереми, будто его здесь и не было.

– Я понимаю, что ты морально ещё не отошла от задания. Но поверь, что дальнейшие дела СБЦ, связанные с Ларком, тебя не касаются. А теперь доедай свой завтрак, и я отвезу тебя домой.

Такое общение со мной, будто я уже его жена, и во всём должна слушаться, откровенно задело. Там, на Ларке, я была нужна Аарону, а тут я даже не имею права голоса. От обиды я сжала под столом кулаки.

– Но я могу помочь…

– Не ка-са-ют-ся! Что из этого тебе непонятно?! – Голос Аарона зазвенел холодным металлом. Чёрные зрачки расшились, и я утонула в непроглядной тьме. – Вставай. У меня мало времени. А ты, Джереми, иди обратно в аквариум. Тебя уже все заждались.

Таноржец закивал как болванчик и быстро вскочил со своего стула, оставив вторую порцию яичницы недоеденной. Я с грустью посмотрела на худощавую спину поспешно удаляющегося таноржца. Было что-то неправильное в его поведении.

– Он так беспрекословно слушается тебя, потому что ты устроил ему взлом сознания? – неожиданно осенила меня страшная догадка.

Аарон поморщился.

– Ты забываешься, Лейла. Здесь слишком много посторонних ушей.

С этими словами, не спрашивая моего разрешения, он подхватил меня под локоть и поволок к лифтам, бросив несколько смятых купюр на стол.

– Я могла бы сама расплатиться, – запротестовала, чувствуя неожиданно накатившую слабость во всём теле.

Эмоциональный взлом сознания на Цварге запрещён законом. Его позволено применять только к особо опасным преступникам, чья вина перед планетой неоспорима. Сделать такое по отношению к обычному человеку, да ещё и учёному с Танорга, готовому сотрудничать, которого мысленно я стала называть другом – неоправданная жестокость, помимо того, что такое резкое вмешательство всегда накладывает на сознание жертвы отпечаток на всю жизнь.

– Не могла, – жёстко оборвал меня Аарон, ведя меня через обтекающую толпу цваргов. – Я твой жених, так что привыкай. Что касается таноржца, то да, я сделал ему качественное внушение, постаравшись не сломать психику. Ты не полевой агент и всё равно не поймёшь, это было необходимостью…

– А стирать память за последние дни – тоже необходимость?! – зло зашипела я на напарника, пытаясь выпутаться из его захвата. – Или тебя заставили это сделать?!

Мне было плевать, что на нас стали оборачиваться. Да, мне с пелёнок внушали, что показывать свои эмоции неприлично и недостойно уважающей себя цварги, но до сих пор никто не позволял так себя вести со мной. Будто я малый неразумный ребёнок, который не в состоянии отвечать за свои поступки. С моим мнением считались, лишь пока я была нужна для операции.

Сильная рука Аарона впивалась в мой локоть, и в голове проскочила и затухла мысль, что даже несмотря на врождённую регенерацию, синяки на какое-то время всё равно останутся. Цварг резко остановился, рывком развернул меня и замер на неприлично близком расстоянии. Между нашими лицами было не более десятка сантиметров. Я отчётливо различила, как начинают расширяться и краснеть сосуды в глазах Аарона.