– Случилось. – Даша забросила ногу на ногу. – Вернее, нет. Еще не случилось… Но мне бы хотелось… Хотелось, чтобы это случилось.

– Что именно?

– Ты, помнится, говорил вчера в «Затяжном прыжке» о некоем райском уголке, куда хотел бы забрать меня с собой. Я подумала и решила, а почему бы и нет. И для начала этот наш с тобой райский уголок мог бы быть в Швейцарии… Ты ведь туда направляешься?

– Да. Сегодня вечером. Надо встретиться с другом… Уже где-то через пару часов. Билеты должны быть у него… Но если бы ты знала, как мне не хочется оставлять тебя. Мое сердце…

– Об этом я и говорю, Костя.

– О чем?

– Ты можешь взять меня с собой?

«Чего хочет женщина, того хочет бог». Охотник почувствовал, как его сознание погружается в непробиваемый блок. Кто он? Бездушная машина? Человек, лишенный всего человеческого? Нет, дело не в нем. Все дело в них. В женщинах.

Карие глаза подернулись дымкой. Он смотрел на нее и затягивался мерцающей на кончике сигаретой. Один раз, второй, третий. Едва ли не выверенная по секундомеру пауза. В ее кристально чистых зрачках обозначилось его отражение. Он больше не видел ее глаз. Он видел в них себя. И это полностью удовлетворяло его.

– Почему бы нет, солнышко? Мне эта идея нравится. Чертовски нравится! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Всю жизнь! До конца моих дней. Дай-ка мне мой мобильник. Я позвоню Леониду и постараюсь утрясти этот вопрос. Вряд ли он станет противиться.

Даша встала и сняла со спинки стула его брюки. Ухватила тонкими пальчиками гладкий корпус телефона.

– Херня какая-то получается! Как же так?! – в сердцах молвил Крячко и от переизбытка чувств даже ударил себя широкой лопатообразной ладонью по отставленному колену. – Почему, Петя?

– Не выражайся, Стас. – Орлов недовольно зыркнул в сторону подчиненного. – И так тошно, а тут еще ты со своими эмоциями.

– Но…

– Никаких «но», полковник Крячко, – подчеркнуто официально оборвал его генерал-лейтенант. – Я уже объяснил вам. И Леве сразу сказал по телефону. Посадить Артюшина мы не можем. Пока не можем. Улик против него никаких…

– А показания Юданова?

– Стас, ты же не ребенок. И не вчера родился. Работаешь в органах давно, понимать должен… Для него эти твои показания Юданова – тьфу! Плюнуть и растереть. Знаешь каких он адвокатов притащит? Зубры матерые! А ты говоришь, показания Юданова.

Беседа с Олегом Даниловичем Артюшиным в кабинете Орлова, на которой присутствовали и Гуров, и Крячко, не привела ни к чему конкретному. Генерал-лейтенант даже не смог предъявить своему давнему знакомому никакого обвинения. Так, сняли с Артюшина кое-какие показания и отпустили. Разумеется, знакомство с Романом Юдановым Олег Данилович напрочь отрицал, при упоминании мифического Охотника и вовсе пожал плечами. Дескать, может, и знаком. Назовите имя, фамилию.

У Гурова возникло ощущение, что Артюшин просто внаглую изгаляется над ним. Мол, нет у вас ни хрена, господа сыщики. Нет и быть не может. Руки у вас коротки, чтобы без пяти минут депутата Государственной думы достать. И ведь прав оказался, мерзавец.

Гуров больше молчал, взвешивая в уме все «за» и «против». И по всем раскладам получалось, что единственным свидетелем против Артюшина мог быть только Охотник. Без исполнителя нет выхода и на заказчика. Это всем известная догма. А строить догадки можно до бесконечности…

– Что же делать? – не унимался тем временем Крячко, неизвестно зачем напирая на ни в чем не повинного Орлова. – Плюнуть на все? Спустить дело на тормозах? Позволить ему и дальше продавать наших девушек в Арабские Эмираты?

За генерал-лейтенанта ответил Гуров. Его длительное сосредоточенное молчание наконец вылилось в сформулированное резюме:

– Охотник, Стас. Вот кто нам нужен. Возьмем Охотника, тогда будет на чем и Артюшину обвинение строить.

– Браво, Лева, – мрачно откликнулся Орлов. – Замечательная мысль. Только что-то я не вижу пока никаких сдвигов в данном направлении. Когда ты собираешься пообщаться с освобожденной в Самарканде Кулеватовой?

– Как только она будет к этому разговору готова, – лаконично ответил Гуров. – У девушки существенно пошатнулась психика. Трудно сказать сейчас, сколько времени потребуется для ее восстановления. С ней сейчас занимается опытный и высококвалифицированный врач.

– Время работает не на нас, Лева. Я бы даже сказал, что у нас его вовсе нет.

– Я знаю. И мы делаем все возможное…

– Значит, сделайте невозможное!

Крячко издал какой-то неопределенный звук, не поддающийся характеристике, но ни его соратник, ни Петр Николаевич не обратили на это внимания. Гуров пожал плечами, продолжая открыто смотреть в глаза Орлову.

– Я вот еще о чем подумал, Петя, – сказал он. – Мы можем поставить мобильник Артюшина на прослушку. Негласно, так сказать. Не привлекая излишнего внимания. У тебя же есть знакомые в ФАПСИ. Я имею в виду, хорошие знакомые, умеющие держать язык за зубами.

– Знакомые-то есть. И в принципе сделать то, что ты предлагаешь, не проблема. – Орлов барабанил пальцами по полированной поверхности своего рабочего стола. – Но все это дурно попахивает, Лева. Чревато последствиями нехорошими. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Но, по моим прикидкам, долго эту прослушку держать не придется.

– Ну-ка, ну-ка, – Орлов заинтересовался, – проясни свою глубокую мысль.

Гуров поскреб пальцами подбородок.

– Я так полагаю, что Артюшин – единственный, у кого может быть связь с Охотником. Не односторонняя, как в случае с Дмитруком, а нормальная. Двухсторонняя. Мы сегодняшней беседой с Олегом Даниловичем разворошили осиное гнездо. Внешне-то он нисколько не обеспокоился, но вполне может отважиться на звонок Охотнику и отдать ему распоряжение лечь на дно. Временно. Затаиться, так сказать. А это, во-первых, ставит под угрозу нашу спланированную операцию с Дмитруком, чего мы допустить, понятное дело, не можем. А во-вторых…

– А во-вторых, мы таким образом можем вычислить самого Охотника через этот звонок, – подхватил мысль напарника Станислав, просияв при этом, как новехонькая монета.

– Верно, Стас. Плюс прямое доказательство связи Охотника с Артюшиным.

Орлов вскочил. Затем тут же сел и ухватился рукой за трубку телефонного аппарата.

– Ты у нас гений, Гуров! Я всегда это говорил. Сейчас все оформим. Если Артюшин будет звонить этому вашему Охотнику, то в самое ближайшее время.

– Согласен, – кивнул Гуров.

В этот момент зазвонил его собственный мобильник, и полковник достал аппарат.

– Лев Иванович, – живо затараторил собеседник. – Это Алябьев вас беспокоит. Он позвонил. Только что!