Внезапно раздался громкий треск, и шея Энта с серыми кулаками сломалась, а Томас Гэбриэл оторвал существу голову. Обезглавленное тело упало на колени, и рука, держащая Тёмную Бутылку, раскрыла ладонь, когда труп рухнул на землю.

Джонс наблюдал, как Томас Гэбриэл рванулся вперёд и вытянул свою нормальную руку, чтобы поймать падающую Тёмную Бутылку, прежде чем упасть на землю. Джонс победно махнул кулаком, а затем услышал рядом глухое рычание.

Перед ним стоял Скакка. На мгновение время, казалось, остановилось, а затем существо напало, и в эту секунду Джонс подумал, какой короткой оказалась его жизнь и сколько всего он хотел сделать.

Громкий выстрел заставил его вздрогнуть, и Скакка мгновенно рухнул на землю. В ушах всё ещё звенело, а руки тряслись, но Джонс оглянулся на Руби, которая, широко расставив ноги, держала обеими руками револьвер.

– Ты ничем не хуже любого Опустошителя, которого я когда-либо встречал, – тихо сказал Джонс дрожащим голосом, и Руби улыбнулась в ответ, когда револьвер начал орать на неё за то, что она только что сделала.

К тому времени как действие вудуэппеля прошло, Джонс избавился от тел Скакка и Энта с серыми кулаками, превратив их в огромные линии белых пенистых пузырьков, которые лопались, пока тела исчезали. Но на кладбище творился страшный беспорядок, и с этим ничего нельзя было поделать. Надгробия валялись на траве, разбросанные и разломанные. В землю врезались большие борозды. Гробы были разбиты на части и разбросаны, словно выброшенные на берег коряги. Старые кости блестели в лунном свете.

Джонс и Руби видели хаос, пока шли к Томасу Гэбриэлу, который уже принял свой привычный облик и стоял в лохмотьях с Одноглазом на плече над телом Симеона. Рядом с ним выстроились в линию старые седые чертенята. Они шмыгали носами и вытирали глаза, в то время как Томас Гэбриэл опрокинул небольшой горшок с пылью, который держал в руках. Коричневая пыль засверкала. Наблюдая, как растворялось тело его мастера, Томас Гэбриэл произнёс:

Джонс и Руби держались на почтительном расстоянии, пока тело Симеона не исчезло.

Когда Томас Гэбриэл был готов, он повернулся и подошёл к ним. Он улыбался, когда разжал кулак и оттуда выпал серебряный ключ, подпрыгивающий на цепочке.

Револьвер в руке Руби мгновенно возмутился:

– Орднунг запрещает ученику брать ключ без благословения своего мастера. Это может повлиять на Инициацию. Вы должны доложить Ордену, что случилось. Что Симеон мёртв.

Томас Гэбриэл невинно улыбнулся.

– Думаю, я заслужил ключ, не так ли?

– Скажи ему, Джонс, – не унимался револьвер. – Предупреди его, что так нельзя делать.

Джонс уставился на ключ и пожал плечами.

– Это не моё дело. Кроме того, я не думаю, что Орднунг вообще достоин обсуждений, а ты? – Он посмотрел на Руби, которая покачала головой.

– Значит, мы обо всём договорились, – сказал Томас Гэбриэл, и он помахал серебряным ключом перед револьвером, как будто насмехаясь над ним. – В любом случае, моя Инициация – очень хорошее дело, – объявил он. – Если Джонс захочет вернуть своих родителей до того, как эта ведьма успеет их съесть сегодня ночью, ему понадобится кто-то, кто может использовать магию. – Он перестал махать ключом и посмотрел на Руби и Джонса. – Тебе понадобится вся возможная помощь, чтобы убить миссис Истон, и я буду рад помочь, потому что я хочу, чтобы эта ведьма покинула мой этеланд.

В Лондон Джонс и Руби поехали в фургоне, они не стали использовать шлепковую пыль, в отличие от Томаса Гэбриэла, который желал поскорее вернуться домой и пройти Инициацию. Не хотелось оставлять фургон в поле, где он мог бы привлечь внимание, да и Джонсу нужно было взять с собой всё необходимое, учитывая задачу, стоявшую перед ними в Хэмпстеде.

Они ехали весь остаток ночи; Джонс моргал усталыми глазами, пытаясь сосредоточиться на дороге, а Руби составила ему компанию, читая всё, что было написано про ведьм в карманной книге, револьвер же храпел в рюкзаке у её ног. В какой-то момент Джонс остановился, и они выпили жёлтый тоник с горьким вкусом, налив немного из бутылки в ложку. Джонс заверил Руби, что питьё придаст ей сил. Он был прав, и Руби вскоре почувствовала, что усталость отступила.

Они подъехали к дому Симеона рано утром было уже очень светло, и поток транспорта уже выстраивался к лондонскому утреннему часу пик. Томас Гэбриэл оставил высокие ворота открытыми, что позволило им въехать на полукруглую подъездную дорогу перед домом. После того как Джонс заглушил двигатель, Руби захлопнула карманную книгу.

– Ну? – спросил Джонс.

– Ведьмы едят тех, кто им дольше всего прислуживает, каждый год в канун святого Иоанна в течение так называемого Часа ведьм, то есть часа после полуночи. Оказывается, об этом есть известная книга, которая называется «Сила часа». Еда должна помочь ведьме усилить виккакрафт на будущий год.

– Там сказано, как использовать Тёмную Бутылку?

Руби покопалась в старом потрёпанном рюкзаке и достала бутылку. Схватив пробку, она вытащила её.

– Видишь? – Джонс кивнул, когда она показала ему острый клинок, чёрный, как ночь. – Ведьма помещает свои самые большие страхи в такую бутылку, и я думаю, что кинжал каким-то образом заражён ею. Приложи к нему ухо. – Джонс услышал слабый шёпот и отодвинулся, напуганный говорящим клинком. Руби осторожно вставила острую пробку обратно в горлышко бутылки и прежде чем убрать её, убедилась, что та плотно притёрта. – Ударь миссис Истон этим клинком, и она умрёт. Самые большие страхи и убьют её.

– Вот так просто?

– Вот так просто. – Руби нашла в себе силы улыбнуться, а Джонс не сумел. Он хотел рассказать Руби, как сильно он боялся – не ведьмы, не смерти, а того, что никогда не станет обычным мальчиком. Ведь именно этого он желал больше всего нас свете. Хотя Симеон и сказал ему, что его родители могут оправиться от проклятия миссис Истон, если убить её, он думал о том, сколько времени это может занять и каким тяжёлым будет период восстановления. Джонса пугала мысль, что убийство ведьмы ничего не изменит, если его родителям понадобятся годы, чтобы снова стать нормальными. Что если он будет уже совсем взрослым, когда это произойдёт?

Томас Гэбриэл постучал в окно фургона и заставил их обоих подпрыгнуть. Он ухмыльнулся им и показал «Чёрную книгу для обучения колдовству». Одноглаз взволнованно порхал вокруг него.