Минина, идут спешным шагом, не вместе, но на небольшом расстоянии.

– Данил Валерьевич, узнаете кого-то? – спросил лейтенант.

Перед моими глазами появились эти трое в черных костюмах и балаклавах – хоть по лицам я их не смогу узнать, но телосложениями они были похожи. Я кивнул.

– Это хорошо. Ваше признание очень нам помогло, ранее зацепок не было, а после – осталось только проследить за нужными людьми, – подвел итог лейтенант Смирнов. – Уголовное дело возбуждено, предварительное следствие и дознание почти закончены. Мы направим материалы уголовного дела в суд. Вам необходимо найти адвоката и готовиться к заседанию. Но об этом сообщу позже. У вас есть хороший адвокат?

– Есть, – бескомпромиссно ответила Инна. Я с удивлением уставился на нее.

– Инна Дмитриевна, вы по-прежнему не хотите начать расследование по вашей ситуации?

Я недоуменно посмотрел на Инну: «Когда она успела сказать, что не будет заявлять на отца Маши?»

– Нет, лейтенант, – она перевела беспокойный взгляд с меня на Сергея, – максимум, выступлю в деле Дани, как свидетель или кто-то еще, отдельно я заявлять не хочу.

– Хорошо, мы приложим ваши материалы к делу, вас тоже вызовут в суд, – согласился лейтенант.

Когда он вышел из палаты, я грозно посмотрел на Инну и спросил:

– Почему ты не хочешь, чтобы он был наказан? Ему что, позволительно тебя душить и доводить до смерти?

– Никто меня до смерти не доводил, – Инна посмотрела на меня не менее жестко. – Даня, это мое право. Павел Олегович будет наказан, но это не моя война, прости.

Я не понимал, почему она была так благосклонна к своему мучителю, к тому же, мне было обидно: она знала, что этот человек чуть не убил меня, и не желает отомстить ему за своего любимого. Я отвернулся от Инны, а она встала и сказала:

– Отдохни пока, я пойду с мамой созвонюсь, она приедет сюда с адвокатом, у нее много друзей с юрфака, отличные социалисты в Нижнем.

Я успел только проводить Инну взглядом, как нервы уже переключились на новый страх: знакомство с ее родителями.

Вернувшись, Инна сообщила, что мама подъедет в ближайшие дни со своим хорошим другом и очень успешным адвокатом, она передала им телефон лейтенанта.

– Ты уже рассказала родителям обо мне? – я старался сделать спокойный вид, но жилка на виске предательски нервно пульсировала.

– Конечно, – бескомпромиссно ответила Инна. – Еще когда мы вернулись из Павлово, я показала им твои фото. Они одобрили.

– М-м, ясно, – только и ответил я.

– Ты стесняешься? – Инна отложила простынь, которую стряхивала, и заулыбалась. – Это мило. Но ты, правда, думал, что мои родители не знают, где я уже месяц пропадаю днями и ночами?

– Я просто не в лучшей форме для знакомства.

– Прекрати, сейчас ты выглядишь просто отлично! – подбодрила она меня.

Был пятничный вечер, Инна днем уехала домой, чтобы полежать в ванной, поменять свою одежду и постирать мою. Я лежал и представлял, как хорошо было бы сейчас прогуляться после работы по ветреной набережной, держа Инну за руку, съесть мороженое, облизывать пенку латте с ее кукольных губ, целовать веснушчатый нос, чувствовать, как ветер развевает ее ароматные волосы по моему лицу, крепко прижимать ее к себе за тоненькую талию, ощущая упругую большую грудь, вбирать ее в себя полностью вместе с солнцем, свежестью, ветром с реки и ощущением полной свободы и безграничного счастья. Но в моей реальности была только душная палата, надоевшая мне до тошноты кровать со смятыми подушками и знакомые голоса медперсонала в коридоре.

– Привет, – донеслось от двери. Я открыл глаза и повернул голову, на пороге стоял Лёня, подавленный и помятый, что на него было совсем не похоже.

– Привет, друг, – я начал присаживаться, а он медленно подошел ко мне.

– Маша рассказала, зачем ее вызывали, – он устало сел на стул и тоскливо продолжил, – всю ночь у меня проплакала. Ее отца арестовали.

– Я знаю, лейтенант с утра приходил.

– Скажи мне, только не надо больше о том, что не можешь ничего говорить, – он выставил перед собой ладонь, – это он с тобой сделал?

– Да.

– Черт, – сокрушительно воскликнул друг. – Как же так? Почему только сейчас ты признался? У меня такая каша в голове: Маша мне мозг вынесла весь, дай мне хотя бы ты что-то внятное, я ничего не понимаю.

– Лёнь, я не хотел его обвинять, он же полицейский – кто его посадит. Но когда пропала Инна…

– Причем здесь вообще Инна? – разъяренно проговорил он. Я видел, что друг устал, и не винил его в срыве голоса.

– Она работала у него дизайнером в загородном доме, – ну что ж, следовало открыть и эту тайну. – Она намекнула ему, что знает про меня, он ее придушил и довел до эпилептического припадка, ее госпитализировали.

– Твою мать, – протянул Лёня и рухнул на спинку стула, отчего тот истошно скрипнул. Он с мучительной гримасой на лице закрыл глаза.

Мы остались сидеть в молчании, в какой-то момент я подумал, что Лёня заснул, но спустя время он продолжил с закрытыми глазами:

– Маша тебя винит во всем. Она рассказала, что отец пошел с ней в участок, устроил там скандал, а когда выяснил, что это по твоему делу, закрылся с главным следователем в кабинете и запретил Маше что-либо говорить, больше Маша не увидела отца, его посадили под арест, – друг устало открыл глаза. – Ты уверен, что это был он?

– Да, – снова ответил я. – Но еще я уверен, что он уйдет от наказания, с его-то связям.

– Мне жаль, Дань. Если это правда, то надо все силы приложить, чтобы наказать виновного, – Лёня облокотился на борт кровати. – Он избил тебя за то, что ты бросил Машу?

– Видимо, да. Меня избили в тот же день. Он не бил, там были более подготовленные типы, но он был рядом.

– Опасные связи, – сарказм просочился в усталый голос друга.

Мы проговорили до самого вечера, стараясь избегать темы Маши, ее отца, избиения и ареста.

– Лёнь, можно тебя попросить об одолжении?

– Конечно, что такое?

Я взял телефон, открыл запароленную папку и передал ему телефон.

– Ого! Все так серьезно? – Лёня начал листать скриншоты. – Ты в курсе, что у тебя нет вкуса на ювелирку?

Он засмеялся и протянул мне телефон с открытой фотографией кольца с небольшим извилистым сердечком и изумрудом внутри.

– По-моему, красивое, – я смутился. Конечно, у меня не было вкуса, я же никогда раньше не выбирал обручальные кольца.

– Ты знаешь ее размер?

– Нет, наверное, какой-то маленький, у Инны худые пальцы.

– Я прикину, она сегодня еще придет?

– Угу. Так какое выбрать? – я с такой любовью отбирал варианты, что не мог смириться с тем, что ни