* * *

К столице твердыни подошли ещё засветло.

И первое на что обратили внимание — стояла почти полная тишина. Лишь изредка ветер завывал над заснеженными полями…

На невысоких стенах иногда мелькали факелы, да едва уловимо пахло дымом. Но ни о какой осаде даже речи не шло. Если таковая когда-то и имела место быть, то её следы скрыли обильные снегопады.

В момент, когда Макс сидел и созерцал эту безмятежность — прямо перед ним, из ниоткуда, образовался новый сугроб.

Первой мыслью было выхватить нож и попытаться сократить дистанцию, чтобы не дать неизвестному поднять шум. Но это оказался Кеншин. Тьху! Мало того, что по снегу подкрался и не хрустнул ни разу, так ещё и со стороны взгляда. Только шагов с пяти и заметил. Вот как так можно⁈ Словно призрак из страшилок!

— Не спи, замёрзнешь. — прозвучал издевательский подкол наставника, но парень его проигнорировал.

— Что там?

— Не знаю, я близко не подходил. Не рассмотреть. Надо возвращаться и наших останавливать, пока они на это поле не вышли, а то я даже одного тебя с сотни шагов заметил. Потом обратно пойдём. Стены невысокие, этажа три-четыре, от силы. Попробуем языка взять.

Так и поступили.

Самым трудным во всём плане — было не разминуться с разведчиками Кеншина. Мало того, что шли слишком широкой цепью, так ещё и все предосторожности соблюдали. Одно из звеньев вообще удалось заметить только с десятка шагов. И слава Свету, что сами они бдительностью не отличались. Иначе Макс бы в себе разочаровался.

Но, как бы там ни было, а справились! За одно и с Даджоем повидались. Он издалека на слух понял, что что-то происходит не по плану и лично выдвинулся чтобы разобраться. Кстати, несмотря на габариты, он перемещался почти бесшумно и при этом быстро.

Пока великан организовывал наблюдателей на опушке леса и отправлял гонцов в арьергард, разведчики выдвинулись на свою авантюру.

Площину Гореву от занятого леска отделяло примерно километровое поле. Вроде и разумно на случай обороны, но серьёзных войн то на Архипелаге не было со времён ига империи Циндао. Поэтому, смысл оставлять такие площади без лесопосадок и кустов, виделось глупостью. Ведь ветры никто не отменял. Чернозём на раз выдует.

Ладно, может и не на раз, но за долгие годы — точно.

Учитывая это, пустые просторы виделись пришельцам самым настоящим сельскохозяйственным преступлением.

* * *

Поле казалось бесконечным. Лёгкий ветер врывался под забрало и, кажется, продувал даже маскхалат из пропитанной ткани. В добавок, когда порывы стихии усиливались, начинала подкатывать тревога, словно резкие дуновения служили предупреждением об опасности.

И только силуэт наставника за соседним сугробом, нерушимый уже добрую четверть часа, внушал хоть какую-то уверенность. Развлекаться в мороз на ярмарке или возвращаться с гулянки через заснеженную пахоту это одно. Но совсем другое — лежать в снегу глубокой ночью, почти утром, и пытаться сохранить бдительность, наблюдая за факелами на стенах.

Ещё и рассвет скоро! Дождутся, что придётся ползти по полметра в минуту, чтобы не быть обнаруженными.

Отвлекаться от противной холодной влаги удавалось только благодаря счёту. Считали — время между проходами часовых и их общее количество. Последнее определяли по скорости самих патрульных. А благодаря факелам было видно, что на стенах ходят по одному.

Снег, попавший под манжеты рукавов и за шиворот, уже перестал таять, когда Кен наконец зашевелился:

— Что скажешь?

— По куртине перед нами ходят трое. Один — нормальный, второй — мёрзнет, третий — или хромой или калека. — сразу же ответил Макс, словно давно этого ждал.

Объяснения проистекали из наблюдения за скоростью и поведением огней на стене. У «нормального» шаг был самым равномерным. У «мёрзнущего» — постоянно менялся темп, чем дальше от башен и караулок — тем быстрее он шёл. И, само-собой, тратил на переходы меньше всего времени и дольше остальных грелся. Ну а с «хромым» — проще всего: отблеск его огонька всё время скакал, словно факелом чуть ли не жонглировали.

— Молодец. — коротко похвалил наставник. — Кого из них лучше брать?

— Откуда я это должен знать?

— Думай.

— Кен, мне холодно.

— Если не подумаешь — я лично помогу тебе согреться!

Угроза прозвучала строго и не имела ничего общего с шуточками Лайонела. Так что пришлось и впрямь напрячь мозги. Да только сделать это не так-то просто, когда у тебя подбородок дрожит, а мужское естество стремится скукожиться и принять форму точки.

— Офицера. — Макс брякнул первое, что пришло ему на ум. В общем-то и не странно, учитывая его азарт в попытках выбивать знать во время любого боя.

— И как мы должны узнать, кто их них офицер?

— Хромого берём. Среди рядовых такого бы точно не держали, значит чем-то отличается от остальных.

Прежде чем ответить, Кеншин несколько секунд обдумывал услышанное.

— Хорошая попытка. Но нет. Может его в карауле потому и держат, что он не для чего не годится, кроме как тревогу поднять собственным предсмертным криком. Или, например, одной ноги нет, но стрелок хороший. К тому же, вероятно, что он будет отличаться от остальных выдержкой. Боль, издевательства сослуживцев, умение преодолевать трудности несмотря на ущербность. Всё это закаляет характер.

— А это тут при чём?

— Я тебя сейчас снегом накормлю! Мы его пытать будем или светские беседы вести?

— Понял. — на всякий случай Макс немного отполз в сторону. Угрозы от наставника редко носили демонстративный характер. — Ладно, а кого тогда?

— Мерзляка будем брать.

— Объясни.

— Он уже показал нам меньшую терпеливость. А значит и допрос вести проще будет. Может даже простого избиения хватит. Куртку отберём, в сугроб голой задницей сунем, отпинаем — запоёт как миленький.

Что ж… Несомненно, логика в таком решении была.

* * *

Примерно рассчитав время прохода постовых, наёмники в три перебежки подобрались к самой стене. Дождались следующего короткого «окна» и закинули наверх крюк с верёвкой.

Выполнять эту задачу Кен доверил ученику. И тот не подвёл, справился с первого раза. Однако, не всё прошло гладко. Ползти вверх по тонкому шнуру, да в рукавицах, было решительно неудобно, а без них — холодно. Ещё и задубевшие волокна беспощадно резали кожу. И это несмотря на все наработанные мозоли!

Времени до появления «мерзляка» оставалось ещё достаточно, так что разведчики осмотрелись. Внутренняя часть столицы была погружена во тьму. Лишь кое-где Светились несколько окон.

Дурной знак. Даже в Тэрре во время осады освещения было не в пример больше по ночам.

Что же до стены, то её не чистили от снега. И это был ещё один звоночек. Когда что-то захватываешь огнём и мечом, то относиться как к своему начинаешь ещё не скоро. Да и откуда бедуинам знать, что снег принято