– Такова моя жизненная миссия – напоминать людям, что бывает нормальная еда.

Адам засмеялся, но тут же закашлялся и нащупал коробку с бумажными платками.

– Как Робби?

– Почти закончил читать ту книгу, что вы ему купили в прошлый раз. Кстати, я же вам должна отдать деньги!

– Ни в коем случае! – Он кивнул на полупустую тарелку. – После ваших забот?

– Ладно, давайте так: я оставлю все, что купила, и мы в расчете?

Адам согласился. Доев суп, он устало откинулся на подушки.

– Еще налить?

– Пока не надо. – Глаза у него все еще были обведены красными кругами, однако выглядел он получше. – Как у вас это получается?

– Вы о чем?

– Вы – настоящий ученый, вы – замечательная мать, вы – красивая женщина и к тому же варите изумительный суп. Так не бывает… Трудно поверить, что вы – не плод моей фантазии.

– Надо померить температуру: похоже, у вас начался бред.

– Я серьезно. – Адам смотрел на нее так пристально, что она смутилась. – Мне ужасно хочется вас поцеловать – только не хочу заражать чумой.

Сердце Меган подпрыгнуло, но она ответила непринужденным тоном:

– Вряд ли это чума.

– Не знаю, что со мной, однако я на последнем издыхании, иначе точно поцеловал бы вас. – Адам задумался. – С другой стороны, если бы не жар, я бы не стал это озвучивать…

– Наверное, – мягко ответила Меган.

– И все же мне хочется…

Не отрывая взгляда, она поцеловала кончики пальцев и дотронулась до его лица. Он прижал ее ладонь к щеке, затем к губам, перенес на грудь… Глаза его медленно закрылись, и он снова провалился в сон.

Меган освободила руку и вернулась на кухню. Распределив продукты в холодильник и в шкаф, помыла посуду, затем налила стакан апельсинового сока и отнесла в гостиную. Присев на краешке дивана, она осторожно коснулась плеча Адама и сообщила, что ей пора домой.

– Останьтесь… – пробормотал он сонно.

– Я бы рада, но Робби ждет.

– Передайте ему, что я приеду на следующих выходных.

– Так ведь Рождество на носу!

– Все равно приеду.

– Ладно, передам. – Она погладила его по плечу и встала.

– Меган…

– Да?

– Спасибо за все. За суп, за компанию – за все…

– Не за что.

Снаружи уже стемнело, на зимнем ветру медленно танцевали снежинки. Меган закрыла глаза и подставила лицо под нежные, прохладные поцелуи неба.

– Снежинки, – прошептала она, чуть не рассмеявшись вслух. Вот какой узор ей нужен – самый подходящий символ изменений в ее жизни! Снег, мягким одеялом укрывающий землю, – свежий, чистый, полный новых надежд, как мечты матери о своем ребенке.

Проснувшись утром на Рождество, Донна первым делом вспомнила, что сегодня приезжает Линдси. С легким сердцем она откинула одеяло и поспешила в душ. Наконец-то у них будет настоящий семейный праздник, и плевать на Брэндона!

Мешая тесто для блинчиков, Донна распевала рождественские гимны. Весь Сочельник она простояла у плиты, и дом пропитался запахом имбиря и яблочного пирога. В гостиной уже сияла украшенная елка в окружении разноцветных коробок и пакетов, за окном падал снег, и день обещал быть радостным, полным нежности и смеха.

К завтраку спустились Пол с Беккой, улыбаясь и поддразнивая друг друга. Отец любил подшучивать, будто младшая дочь все еще верит в Санта-Клауса, а та охотно ему подыгрывала.

– По-моему, я вчера слышал топот оленя на крыше, – сказал он, и Бекка подпрыгнула на стуле, словно ей было шесть, а не шестнадцать. Донна засмеялась, радуясь их близости. Не хватает только Линдси – и день удался. Разумеется, она приедет – иначе и быть не может!

Тем не менее, когда зазвонил телефон и Бекка взяла трубку, сердце у нее ушло в пятки. Может, это брат из Калифорнии? Но Бекка уже звала ее, и Донна приготовилась к худшему.

– С Рождеством, солнышко! – пропела она с натужным весельем. – А я думала, ты уже едешь.

– С Рождеством, мам. – Голос дочери был явно напряженным. – Да, мы немножко задерживаемся.

– Ты ведь приедешь?

– Конечно! Рождество я не пропущу. А во сколько вы собираетесь обедать?

– Около двух.

– Ладно, мы приедем в полвторого.

– Но мы хотели до обеда открывать подарки.

– А может, после? – На фоне их разговора послышалось тихое бормотание, затем Линдси прикрыла трубку рукой и что-то ответила. – Это ведь недолго.

У Донны сжалось сердце.

– Скажи Брэндону, что это займет ровно столько, сколько нужно. Сегодня праздник, и я не собираюсь суетиться!

Какое-то время Линдси молчала.

– Ладно. Мы будем в полвторого. Пока.

– Что, опять все отменяется? – спросил муж.

– Нет, приедет.

Бекка облегченно выдохнула, но Пол лишь мрачно кивнул.

Донна вернулась на кухню хлопотать над праздничным обедом, стараясь не падать духом. Подумаешь, запаздывают – что тут такого? В Миннесоте зимой на дорогах просто ад! Нечего делать из мухи слона.

Однако Пол с Беккой тоже погрустнели и, вместо того чтобы смотреть рождественский парад по телевизору, остались на кухне. Пол включил музыку, и они предались воспоминаниям о прошлых праздниках.

Без пятнадцати два машина Брэндона припарковалась у входа.

– Приехали! – крикнула Бекка, бросаясь к двери.

Вошла Линдси, стряхивая снег с белокурых волос. В одной руке она держала подарки, другой обняла сестру. Пол тоже вышел навстречу гостям. Донна затаилась на кухне, прислушиваясь к голосам в прихожей со смутным чувством облегчения. Из-за странного звонка дочери ей подумалось, что Брэндон снова будет в плохом настроении и испортит всем праздник.

Однако будущий зять вошел в кухню, улыбаясь, и даже обнял ее вслед за Линдси.

– С Рождеством! – весело сказал он. – Спасибо, что пригласили. Пахнет обалденно!

Донна так удивилась его неожиданному энтузиазму, что едва смогла пролепетать ответные поздравления. Покосившись на мужа, она поняла: тот удивлен не меньше.

Брэндон попросил Бекку показать ему елку, чтобы оставить под ней подарки. Проводив их взглядом, Линдси снова обняла мать.

– Прости, что мы так поздно.

– Ничего страшного, – успокоила ее Донна. Слава богу, приехали, а остальное – ерунда. Она отодвинулась и осмотрела дочь с ног до головы. – Господи, какая ты худенькая!

Линдси притворно закатила глаза:

– Ты каждый раз так говоришь!