момент присутствовал, но всё нужно было «доставать»: туфельки, шляпки, перчатки. Приходилось что-то шить, перелицовывать, вязать, кроить. Вот тут мне помог мой гарнизонный кружок кройки и шитья, но в основном мама, которая приезжала к нам на побывку и частенько что-нибудь шила мне и детям из старых запасов или купленного материала. Считалось, что я модно одеваюсь. Сама же я кропала кое-какие и даже милые вещички для детей.

Зарплаты нам действительно хватало только-только. Иногда и не хватало.

Помню забавное происшествие на ипподроме. По воскресеньям мы обычно ездили в центр, ходили в кино или в театр, в парк, на выставки, повышали свой культурный уровень, как тогда говорили. На всё это были нужны хоть и маленькие, но всё равно кое-какие денежки. И вот случилось так, что денежки кончились вообще до такой степени, что в кармане у мужа осталась последняя трёшка на три дня, практически на хлеб и молоко, а в моих карманах вообще ветер гулял. Мы решили пойти на ипподром и посмотреть на бесплатное зрелище, что же такое бега, тем более, что жили по линии троллейбуса к ипподрому и не надо было нигде пересаживаться на другой транспорт. (До такой степени нужно было тогда сэкономить!)

Зашли мы на территорию ипподрома. Витя крепко взял Алёнку за руку, народу уйма, все суетятся, шумят, громко переговариваются, обсуждают стати лошадей, возможности жокеев, ставки, бегут в кассы, обмениваются какими-то только им понятными знаками. Я начала продираться к ограждению, надеясь посмотреть лошадок и сами бега. Подошла, вытягиваю шею, ничего не вижу и, обращаясь к стоявшему рядом мужчине, спрашиваю: «А откуда они побегут-то?» Мужик нетерпеливо машет рукой куда-то влево, потом медленно оборачивается, внимательно, несколько ошеломленно, смотрит на меня и недоверчиво спрашивает: «А вы что в первый раз тут?» «Да, в первый». Он резко придвигается ко мне и заполошенно говорит: «Так ставьте же, ставьте!» И видя, что я не понимаю его, разъясняет: «Покупайте билет и играйте, новичкам всегда везет!»,

Я, азартный человек, мигом поворачиваюсь к мужу и говорю: «Витя, дай мне три рубля!» На что Витя хмурится, отодвигается как можно дальше, как будто опасаясь, что я силой вырву у него последнюю трешку, и возмущенно говорит: «Ты что? Играть сюда пришла?» И отходит ещё дальше.

Я оборачиваюсь к своему бескорыстному советчику и смущенно развожу руками. Мужик не успокаивается, часто переступает ногами, как застоявшийся конь, и нервно продолжает:

– Ну что? Что? Ну, хотите я вам займу?

– Нет, нет, что вы! Не нужно!

– Хорошо! Скажите же, какой номер ВАМ нравится?

Ощущение такое, что у человека горячечный бред. Он уже привлекает внимание других посетителей ипподрома, и около меня постепенно начинает загустевать толпа молчаливых завсегдатаев. Они внимательно слушают нашу беседу, вполголоса передают друг другу по цепочке как заклинание: «Она здесь в первый раз» и подходят всё ближе и ближе. Все почему-то хотят узнать мое мнение о лошадях. МОЁ мнение!!!? Сначала мне становится смешно – мое мнение!, потом дискомфортно, а моего муженька с дочкой что-то не видно. Ладно, придется выкручиваться самой. Я поворачиваюсь к беговой дорожке, где уже все подготовлено к гонке, тыкаю пальцем в первую попавшуюся на глаза очень статную и симпатичную коняшку и, стараясь говорить непринужденно, произношу: «Вот эта лошадка в пятнышках!». Все вдруг от меня отшатываются и куда-то бегут.

Уже на бегу, мой нервный собеседник раздраженной скороговоркой бросает: «Это жеребец! И не в пятнышках! В яблоках! В одинаре 128 рублей!!!»

И исчезает. Для меня – полная неразбериха. Ещё раньше испарились молчаливые мужики, как только услышали про лошадку с пятнышками.

Потом прозвучал гонг, побежали лошади, заорали, засвистели и затопали ногами игроки. Забег кончился, что-то забубнило радио.

«Эй! Девушка! Девушка!» Размахивая программкой, ко мне протискивался счастливый мужичок и снисходительно приговаривал: «Жаль! Жаль!

Хоть бы рубль поставили – выиграли бы 128! Я десятку поставил! А какой номер вам ещё нравится? А?»

Я мысленно умножила 128 на десять и обомлела! 1280! Тысячу двести восемьдесят рублей выиграл мужик с моей подсказки!! Кажется так расшифровывается «одинар». По крайней мере я ТАК решила.

«С-с-самашедшие деньги!» Зарплата моя и мужнина почти за три месяца… Меня начала душить жаба. Но поезд ушел. Боясь, что сюда сейчас соберутся все те, кто слышал «Она здесь в первый раз!», я быстренько стала выдираться из толпы, надеясь найти свою семью. Витя был насуплен и молча направлялся к выходу. Я же укоризненно сказала:

«Эх ты, перестраховщик, пожалел рубль, а можно было получить такие деньги!».

Мой правильный супруг стал подробно и занудно объяснять, как втягиваются в игру и что за этим следует. Конечно, конечно, он был прав, абсолютно прав, стопроцентно прав, но, Боже, как это было скучно! Долго я потом в шутку напоминала ему возможный выигрыш в 128 рублей при наличии в кошельке трешки за три дня до зарплаты.

Узнав, что мы переехали в столицу, к нам в первое время зачастили друзья. Приятели, прибывавшие в Москву за покупками, как обычно, экономили на гостиницах и останавливались у нас. По молчаливому согласию с нашими молчаливыми соседями (их тоже не обходили визитами) мы ставили приезжающим раскладушку в учебной комнате, к счастью, там были стулья и стол. Все приезжающие очень интересовались, в каком таком закрытом институте стал работать Курьянов. Увидев раз-другой, как по утрам из подъездов вываливается угрюмая толпа мужиков одного возраста, 32-35 лет, почти одной неприметно-непритязательной внешности, сугубо нейтральной, как раз подходящей для шпионов, хорошим прикрытием как для военных разведчиков, так и для работников КГБ: и захочешь вспомнить, да не вспомнишь. Слушатели обладали нужной ординарной внешностью, о которой в милицейских протоколах пишут «особых примет не имеется».

Слушателям академии был присущ тот самый «резидентский» невыразительный вид, который никак не бросается в глаза даже при первом знакомстве. Одеты они тоже были одинаково: в цивильной форме среднего достатка. Скорее всего польского или финского производства: одних и тех же полупальто на поролончике, всепогодное, зимой поддевалась подстежечка на «рыбьем» меху; шляпах темно-бутылочного цвета, зимой шапка «пыжик» из кролика; практичных штиблетиках и в одинаковых шарфах. Увидев всё это, наш приезжий знакомец задумчиво сказал: «Ну, теперь понятно, в какой конторе ты работаешь!», – и вопросительно посмотрел на Виктора. До этого он тщетно пытался расколоть друга, почему тот вдруг, якобы, уволился из армии и стал работать в каком-то загадочном НИИ.

Витя уже научился умненько и нейтрально улыбаться, не отвечая на поставленный вопрос, или перевести тему разговора. Не дождавшись ответа, бывший сослуживец ещё раз повторил: «Ясненько!»