с госканалов, может что интересное расскажут. Как они меня раздражают, эти бездари, – он принял чашечку эспрессо, сделал глоток и брезгливо поморщился. – Что это за пойло? Я еще утром сказал вам купить нормального дорогого кофе.

– Это Эсмеральда97. Почти двенадцать тысяч за упаковку, – извиняясь, ответил помощник.

– Да? – поднял брови Игорек и еще раз попробовал напиток. – Вот блин. Еще только обед, а у меня настроение вконец испорчено. Достали они меня своими катастрофами.

Он поднес чашечку ко рту, чтобы сделать еще один глоток, но тут в кармане куртки завибрировал смарт. Игорек достал аппарат, посмотрел на экран и нахмурился. Звонил Хобс, и это не предвещало ничего хорошего. Несколько месяцев назад он выполнил просьбу старого американского приятеля и во время приватного ужина снова свел бывшего премьера с действующим. После этого назойливый дипломат, плетущий свои темные интриги, надолго пропал. И вот объявился снова.

– Мистер Хобс, – без особого энтузиазма поздоровался шоумен.

– Нам срочно надо встретиться, – не ответив на приветствие, заявил американец не допускающим возражений тоном.

– Я как раз собирался пообедать. Эта катастрофа совершенно расстроила мои планы на день.

– Ты о чем! – не сдержавшись воскликнул дипломат. – Какие планы! Погиб ваш президент. Сейчас страна придет в движение. Проснутся силы, которые способны изменить все. А ты про планы. Давай так… Я сейчас сброшу адрес, где мы можем спокойно пообедать и поговорить. Это рядом с телецентром, так что в пробках стоять долго не придется. Увидимся там. Выезжай сейчас же. Это очень важно.

Через полчаса Игорек уже сидел в шикарно обставленном в стиле рококо отдельном кабинете ресторана дорогущего отеля Савой и рассматривал не менее шикарное и дорогое меню. Хобс опаздывал, что было на него совсем непохоже. Чтобы скрасить ожидание, он заказал себе порцию гребешков, бокал просекко, сделал селфи на фоне роскошного интерьера, запостил его на своей страничке, чтобы позлить завистников, и принялся листать на смартфоне чаты, которые пестрели комментариями по поводу катастрофы. Все они сводились к тому, что наступают сложные времена. Сейчас политики начнут грызться между собой, и политическая повестка станет основной на ТВ, вытеснив с эфира все остальные. А это плохо для рейтингов его шоу, а значит, и для выручки. Очень плохо. Он уже собрался написать что-то умное в одну из групп, но тут в кабинет ввалился американец и плюхнулся в кресло напротив.

– Уф-ф. Пипец, как я замотался, – он повернулся к услужливо склонившемуся официанту и по-хозяйски заказал: – Любезный, мне пиво и копченого осетра, – а когда тот удалился, расправил расшитую вензелем «Савой» салфетку, небрежно бросил ее себе на колени и, посмотрев на Игорька холодным взглядом, сказал: – Нам снова нужна твоя помощь, мой друг.

– Это связано с катастрофой в Персидском заливе? – осторожно спросил Игорек.

– Сейчас все связано с катастрофой, – хмыкнул дипломат.

– Но как я могу помочь? Я ведь не политик. А насчет связей все, что мог, я уже сделал.

– Можешь помочь. Не сомневайся. Скоро в России будут разворачиваться очень драматичные события. Начнутся массовые протесты против агрессии Кремля на Ближнем Востоке. Власти наверняка применят силу, чтобы их подавить. В этой ситуации все, кто хочет, чтобы страна оставила свое тоталитарное прошлое и пошла по пути свободы и демократии, должны приложить к этому максимум усилий. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Ну… Я в таком разрезе о том, что происходит, не думал. Я вообще стараюсь не лезть в политику. Моя аудитория – ожиревшие домохозяйки и их накачанные пивом мужья.

– Знаю я твою аудиторию, – Хобс взял длинный бокал пива, поставленный перед ним официантом, и сделал несколько глотков. – Сейчас эта аудитория – самая важная в стране. Можешь мне поверить. От ее поддержки будет зависеть, кто будет твоим следующим президентом. Так что тебе придется немного напрячься, чтобы подтолкнуть своих зрителей в нужном направлении.

– Я думал, с преемником все решено, – проговорил сбитый с толку Игорек.

– Нихрена не решено, – сверкнул на него глазами американец. – Ты что, хочешь, чтобы страной руководил генерал? Чтобы великим русским народом командовал нацмен, который снова может превратить Россию в ГУЛАГ?

– Ну-у… – снова протянул шоумен, не понимая, что от него хочет Хобс.

– Ладно. Не буду тебя грузить, – махнул рукой американец, видя, что его не особо искушенный в политике собеседник начинает подвисать. – Просто скажи, ты за свободу, демократию и европейские ценности или за тоталитаризм и культ вождя?

– Конечно, за демократию.

– Прекрасно. Тогда слушай сюда, – дипломат отодвинул тарелку с карпаччо из копченого осетра и, поставив локти на стол, поймал своим взглядом испуганные глазки Игорька. – Сегодня вечером твои коллеги по цеху, все, кому небезразлична судьба России, обратятся к народу и призовут его выступить против развязанной Кремлем войны в Заливе и в поддержку инициативы главы кабмина о выводе войск. Ты очень популярный и авторитетный в своей аудитории ведущий. У твоего шоу топовые рейтинги. Твое мнение для зрителей будет очень важно и сможет повлиять на их позицию в будущем политическом кризисе. Вот твои тезисы. Об этом ты должен будешь говорить.

Понимая, что отвертеться не удастся, Игорек взял листок и пробежался глазами по убористому тексту. Ничего необычного или незаконного. Осуждаю переброску войск. Против войны в Заливе. За мир. Против насилия силовиков. Поддерживаю здоровые силы в правительстве. Верните наших ребят домой. Ну и дальше в том же духе – за все хорошее, против всего плохого.

– Нормальный текст, – он свернул лист и убрал в карман. – Кто еще выступит?

– Сегодня вечером с похожими заявлениями выступят десять человек. Список я тебе сброшу на смарт. Все очень авторитетные люди. Популярные актеры, режиссеры, два эстрадных певца, светские фигуры, звезды соцсетей. Все лидеры общественного мнения, как и ты. Хочешь, можешь пообщаться с ними. Завтра подключатся еще политики и видные деятели культуры. В общем, на центральных и региональных каналах пойдет серьезная антивоенная кампания.

– А кто за это все заплатит? Ведь эфирное время стоит денег.

– Большая часть директоров каналов на нашей стороне. Вернее, на вашей, – быстро поправился американец. – Они осознают необходимость перемен и поддержат либеральное движение. А деньги пойдут из негосударственных и государственных фондов поддержки культуры.

– Государственных? – переспросил шоумен.

– Да, – кивнул Хобс и сделал несколько глотков пива. – Перемены поддерживает председатель правительства. Он сейчас исполняет обязанности президента и представляет исполнительную власть. Он тоже вечером обратится к народу и открыто выступит против войны и жестокости силовиков.

– Что-то я не наблюдал жесткости, пока ехал в «Савой».

– Поверь мне, сегодня вечером и завтра утром в Москве будет достаточно жестокости и насилия. Так что твое выступление будет как