Интересно, вроде бы не так давно был нарушен привычный курортный быт, а внешность людей уже изменилась. Никакой косметики, волосы слиплись от пота и пыли, на майках разводы соли… Гламур сходит быстро, и человек предстает в истинном виде. Только попасть ниткой в иголку с годами становится сложнее. Но хорошо, вдаль глаза еще видят.

– Что ты шьешь? – Дина поднялась сюда же. Остальная троица ее компанией не являлась. Между собой-то они были знакомы. И даже дело не в том. Александр был не главным и все-таки принадлежал к верхушке небольшого коллектива отдыхающих. Или уже не коллектива – отряда.

– Лифчик мастерю. В смысле нагрудник под магазины и прочее. Мы их так прозвали еще в старые годы. Раз пришлось вернуться во времена молодости, требуется нормально экипироваться на всякий случай.

– Думаешь, ничего не кончилось? Вообще, какие у нас планы?

– Мои личные или общие? – улыбнулся Александр. – Если общие, то сегодня предпринимать что-либо поздно, а с утра кто-нибудь отправится в город на разведку и постарается разжиться автотранспортом. Перекатом, как сейчас, далеко не уедем. Есть небольшая надежда, что прилетят за летчиком, тогда хоть кого-то смогут прихватить за компанию, да не летят пока. В общем, будем пробовать пока по земле.

Он говорил обыденно, словно по нескольку раз в год попадал в аналогичные ситуации и не было в них ничего страшного, сплошная рутина, как в московской пробке.

– А можно мне? – Дина кивнула на автомат, предусмотрительно положенный на куртку. – Никогда не стреляла. Один раз в Израиле дали подержать «узи», и все.

– «Узи» по сравнению с «калашниковым» – игрушка. Стрелять, к сожалению или счастью, нельзя, звуки разносятся далеко, а общие правила…

Чего не сделаешь ради понравившейся женщины! Александр отсоединил связанные скотчем магазины, щелкнул затвором, поймал вылетевший патрон. Автомат теперь выглядел как-то не так. После краткого колебания мужчина взял запасной рожок и тщательно опорожнил его.

– Смотри. Вставляешь магазин. Снимаешь с предохранителя. В этом положении одиночный огонь, в этом – автоматический. Теперь досылаешь патрон. Вот так. Затем целишься. Левая рука на цевье, правая на рукояти. Здесь – защелка для отсоединения магазина. Понятно? Теперь повтори. Без всего этого стрелять не будет.

Девушка повторила, вскинула автомат к плечу.

– Сильнее прижимай. У него отдача. Еще сильнее. И учти: после первого же выстрела его поведет вверх и в сторону. Потому прицельно летит только первая пуля. Ну, если повезет, вторая. Правда, разбросом тоже можно кого-нибудь зацепить, но так, случайно. Дальше. Это – целик, это – мушка. Мушка должна быть вровень и по центру…

Говорил, а сам думал: хоть бы ей это не понадобилось! Не женское дело – воевать. С другой стороны, не помешало бы провести курс молодого бойца для всех путешественников. Шансов против профессионалов у них не будет, за несколько часов и даже дней настоящего солдата не сделаешь, но хоть что-то… Все равно внизу сидят трое и ничего толком не делают. Женщины ладно, а вот взять Игоря. Здоровый с виду парень, а ведь понятия не имеет о настоящем оружии. Ладно, хоть переводчиком побыл. Скажем прямо, в далеко не простом случае. Видеть методы экстремального допроса…

Человек в прошлом военный, Александр прекрасно знал роль случая на войне. Пуля не выбирает, и ее жертвой может пасть любой. И все же в первую очередь под нее попадают люди неумелые, не знающие, почем фунт лиха, все, кого не гоняли изо дня в день, заставляя отрабатывать каждое движение до полного автоматизма. Беда лишь, что и себя бывший капитан к особо умелым отнести уже не мог. Сколько лет утекло! Им восхищались, а он знал: вся недавняя автоматная пальба далась с трудом, и шанс промахнуться, даже с такого расстояния, был немалый. Исключительно по отсутствию практики, а равно – из-за возраста. И глаза не те, и координация не та…

– Наши едут. – Ухо уловило далекий, на грани слышимости, гул мотора.

Насколько проще было бы без женщин! Да и без некоторых мужчин! Хотя даже в нынешней ситуации можно благодарить судьбу за невольный подарок.

* * *

– Понимаешь, мы с ней дружили лет десять или больше, – Вика никак не могла заснуть, и Игорю приходилось сидеть рядом. – Она была такая хорошая, внимательная… Только с мужиками ей вечно не везло. Чуть поживут вместе, и уже уходят. А Таня замуж хотела, хотела семью, ребенка… Как раз сошлась с одним, даже думали вместе сюда поехать, но у него какой-то завал на работе, не отпустили, ну и поехала я… А ее закопали. Даже без могилы, как собаку. Умерла так умерла… Ну почему попали именно в нее?

– Судьба, – что тут еще можно сказать? – Видишь ли… Мы не можем оставлять следов, а везти с собой по жаре тело… Оно ведь распухнет уже в первый день. Не зря у здешних народов принято хоронить до захода солнца.

Об обычаях мусульман и о причинах этих обычаев Игорь узнал недавно, когда пришлось зарывать несчастную женщину, зато теперь невольно козырял полученным знанием. Как любому мужчине, ему хотелось казаться значительнее в глазах женщины, выглядеть умелым в боевом искусстве, раз жизнь поменялась, но для этого требовались подготовка и долгие труды. Приходилось брать иллюзией осведомленности. Еще очень хотелось забыть невольное унижение и беспомощность перед лицом нападавших, а уж о допросе не стоило и вспоминать. Чеченец постарался на славу, демонстрируя огромные познания в человеческой анатомии, а уж сколько было кровищи…

Лучше поскорее все это забыть. Прилюдное избиение, когда ничего не можешь сделать зарвавшемуся наглецу, а затем без малого расчлененка что-то сломали в Игоре. Раньше он никогда не боялся. Или – почти не боялся, как каждый нормальный человек, а вот сейчас мог вздрагивать от каждого шороха. Ведь повторись ситуация, и пытать могут уже его. С них-то станется. Раз стольких перебили, оставшиеся превратились в свидетелей. Но он, Игорь, не все, он… Или?

– Но почему ее? Не меня, еще кого-то?

Вопрос не имел вразумительного ответа. Можно рассуждать о теории вероятности, проводить запоздалое изучение траектории пуль и расположения людей, но кому станет легче от всяких математических обоснований, когда речь идет о жизни и смерти?

– Судьба, – повторил Игорь. – Могло и кого-то из нас…

Могло вообще всех. Он-то слышал откровения переодетого американского спецназовца. И ничего еще не кончилось. Вдруг Татьяна оказалась самой счастливой из всей компании? Даже понять ничего не успела, а что ожидает остальных? И лицо саднит. Вот ведь попал под раздачу!

– Постарайся заснуть. Завтра трудный день, понадобятся силы, а ты будешь клевать носом. Нам еще идти и идти. А потом, когда все успокоится и образуется, обязательно вернемся сюда и перезахороним Таню. Я и место запомнил.

По правде говоря, Игорь был вообще не уверен, будто можно найти что-то в здешних песках. Только стоит ли говорить об этом расстроенной женщине?

И ночи такие холодные! А вроде бы юг, днем никуда не деться от жары…