лизнул и, задумчиво покривившись, сплюнул. Сар был явно не в настроении, поэтому юный лаборант решил лишний раз не раздражать наставника "глупыми" вопросами.

— Вот отчет, мастер Сар, — промямлил шокированный лаборант, который давно уже стоял, протягивая бумаги главе Академии.

— Просто скажи результат.

— Вам лучше посмотреть, — настаивал Кальмин.

С недовольной физиономией Маной выхватил кипу бумаг и со вздохом начал читать. Однако по мере чтения фармагик быстро менялся в лице. Закончив, он с возбужденным бормотанием вернулся к подопытному и удостоверился, что тот действительно следит за движущимися перед глазами объектами.

— Любопытно. Немного не то, на что я рассчитывал, но уже близко. Значит, будем развивать пятую формулу, — смягчив тон, произнес Маной и развернулся к лаборанту. — Видишь что-нибудь необычное в этом человеке?

— В отличие от предыдущих экспериментов, он остался жив? — неуверенно предположил Кальмин.

— Да? Проверь.

Лаборант немного не понял странный тон главы факультета, но послушно подошел к подопытному и стал его разглядывать. Привязанный мужчина поворачивал голову, спокойно дышал. Внезапно Кальмин обратил внимание на рану от скальпеля на его плече, которую он оставил, когда проверял чувствительность тела. Испорченная кровь не сворачивалась, порез был очень глубоким, но не кровоточил. Побледневший от своей догадки лаборант осторожно проверил пульс человека — его сердце не билось. Кальмин медленно повернул голову и увидел, что подопытный смотрит слепыми глазами прямо на него. Белобрысый парень в ужасе отпрянул от стола, Маной едва успел поймать его, пока тот не разворотил половину лаборатории.

— Как? — ошалело спросил Кальмин.

— Ты не поймешь. Этот шедевр тебе еще долго не постичь, — с самодовольной улыбкой ответил Маной Сар.

Глава Академии взял с полки чистый пузырек и сделал несколько быстрых движений руками. Подопытный забился в жутких судорогах, кровь из ушей и носа хлынула новым потоком, а изо рта через кляп пробивалась багровая пена. На его теле начали выступать капельки прозрачной вязкой жидкости, яда, который использовал в этом эксперименте Кальмин. Взгляд мужчины начал проясняться, но теперь вместо странной слепоты в его глазах заплясало безумие боли. Это продлилось недолго, как только последняя капля токсина покинула измученное тело, человек умер.

Медленно выдохнув, Маной закупорил пузырек и вручил его лаборанту, а затем достал чистый лист бумаги и стал быстро писать новые инструкции.

— Попробуй сделать так, это усовершенствованная формула. Завтра проверю.

— Но у нас больше нет материала… — неловко возразил бледный лаборант.

— Найди на улице. Если, конечно, не хочешь оказаться добровольцем на этом чудесном столе.

Кальмин еще сильнее побледнел и нервно сглотнул.

— Это шутка, — криво улыбнулся Маной, кивнув в сторону трупа. — Попробуй найти человека такого же возраста и веса, нам важна точность в экспериментах. С вариациями условий для универсальной формулы будем разбираться потом.

Скрипнула дверь и в подвал ворвался легкий ветерок, с новой силой поднимая и перемешивая смрад лаборатории. На лестнице показалось несколько оживленно беседующих фармагиков. Заметив главу факультета, они замолчали и вытянулись, ожидая выговор за прогулку в рабочее время. Маной только отмахнулся от них и поспешил выйти на свежий воздух. Его настроение заметно улучшилось — опыты наконец начали давать положительные результаты. Погода располагала к неторопливой прогулке, поэтому он решил пройтись пешком до зданий Академии в Новом Крустоке.

Тяжелый городской запах столицы Евы казался приятным и освежающим после зловонной лаборатории. Фармагик неторопливо шел по улице, выделяясь на общем фоне своими зелеными одеждами, но ему не было до этого никакого дела. Кажется, все начало идти так, как он задумал. По стране расползалась болезнь, готовящая население Алокрии к совершенно новому токсину, который уже почти доведен до совершенства.

"Эти глупцы из Комитета считают, что могут использовать фармагиков, откупившись никчемным прикрытием и финансированием Академии. Даже Шеклоз на самом деле знает не так много, как пытается показать всем вокруг. Как мелочно, — подумал Маной Сар с самодовольной улыбкой. — Скоро мне не надо будет скрываться, да и деньги больше не понадобятся".

За приятными мыслями фармагик не заметил, как оказался перед своим кабинетом в Академии. У дверей стоял Этикоэл Тон, который что-то раздраженно ворчал себе под нос.

— Значит, господин глава Академии может позволить себе быть где угодно посреди дня, но не в самой Академии, — буркнул он, увидев Маноя.

— Между прочим, я остаюсь руководителем факультета фармагии, и у меня могут быть свои дела, — ответил Сар и с примирительным жестом пригласил реаманта в кабинет. — Тем не менее, прошу прощения за задержку, мастер Этикоэл.

— Такой обходительный, аж противно, — скривился старик и вошел внутрь.

Чистый и просторный кабинет фармагика не шел ни в какое сравнение с забитым мусором закутком в соседнем доме, где пришлось разместиться главе факультета реамантии.

— О чем вы хотели поговорить? — спросил Маной, достав небольшой кувшин. — Не волнуйтесь, это вино из Илии, а не местная кислятина.

— О чем? — проигнорировав вино, Этикоэл обвел рукой кабинет. — Да вот об этом!

— Что-то не так?

— Мы покинули башню Академии в Донкаре слишком поспешно, не успев забрать все необходимые моему факультету книги, но даже сейчас вы не позволяете вернуться за ними в столичную библиотеку!

— Насколько я знаю, у вас всего один ученик. Зачем вам вообще нужна библиотека Академии, если вы сами можете ему все рассказать? — с улыбкой поинтересовался фармагик. — Если вы не можете реализовать реамантию как науку без огромного количества книг, то это означает, что она перенасыщена пустыми фактами из теорий далекого прошлого. Пора бы двигаться вперед, мастер Этикоэл, ведь у талантливых людей всегда есть при себе все, что необходимо для продуктивной работы.

— Сказал выскочка, который не поскупился на два здания с огромными аудиториями и пять лабораторий для своего факультета.

Улыбка сползла с лица Маноя.

— Знайте свое место, мастер Этикоэл Тон.

— Стоило бы сказать тебе то же самое, но намного раньше, — огрызнулся реамант. — Как ты вообще стал главой Академии, молокосос?

— А кого бы вы предложили? Себя? — фармагик подался вперед, и на его лицо легла тень, подчеркивающая хищный оскал, позаимствованный у Шеклоза, и пронзительный взгляд. — Вы хоть понимаете, что вашей никчемной науке даже не место в Академии? Да что я говорю — в ваших дешевых фокусах нет и намека на науку. Можете благодарить меня за то, что не вышвырнул ваш цирк на улицу, как только стал здесь главным. Бесполезная реамантия только и годится, чтобы ублажать прихоти богачей, желающих подогнать одежду по размеру или добавить в свои напитки какие-нибудь веселые пузырьки. И пока они платят нам за услуги реамантов, я позволяю вам и вашим шарлатанам оставаться в составе Академии, раз от вас есть хоть какой-то толк.