Чёрт, никак не успокоюсь, мысли зайцами скачут. К каким же выводам мы пришли? С дворянством дело чисто, не стал бы иначе хитрый чиновничек отказ от наследства и документы по опеке визировать своей подписью. О прокрученной сегодня махинации он никому и слова не скажет, да и нам с Софой рты заткнул, если бы мог, хоть и понимает, что болтать не в наших интересах. К тому же нужны мы ему: вдруг кто из родственников объявится и попытается оспорить мой отказ от наследства, тут я и понадоблюсь для подтверждения. Причём усатый советник уверен: родичи обязательно должны приехать. Ну жучара! Чего ж ты там спёр такого ценного?

По достижении восемнадцати лет, то есть по бумагам Александра Патрушева через полтора года, я могу поехать в Санкт-Петербург за паспортом (сейчас его разрешается получать лишь там, где родился). Хм, Александр Полтоцкий тоже оттуда родом… м-м-м… и Мишка. Круто всё переплелось. Значит, мне теперь за четверых жить придётся. О-хо-хо!

Конечно, паспорт дворянину необходим только для дальних путешествий и выезда за границу, а для жизни и ведения дел вполне хватает документов о дворянстве, но лучше подстраховаться, лишняя бумажка не помешает.

О семье Патрушевых нас просветили достаточно подробно: мать давно умерла, а отец с сыном пять лет в Сибири живут, и никто их за это время не навещал. Лицом я немного похож на погибшего паренька, и волосы у нас одного цвета, но есть небольшая неувязка: он был на полголовы выше. В сущности, не страшно, с моими темпами роста на обильном питании я за полгода-год таким и стану. Главное — не засветиться раньше времени перед теми, кто видел Александра Патрушева.

Поэтому, кстати, Пётр Иванович настоятельно посоветовал нам уматывать из Канска, а когда узнал о предстоящем переезде в Красноярск, очень обрадовался: и подорожную моментально начирикал, и почтовую кибитку прислал всего час спустя после нашей встречи. Мы с Софой еле успели в церкви помолиться за благополучное завершение нашей авантюры. По логике встаёт вопрос: что делать с усатым дядей дальше, лет через несколько? Ну… отложим это. Полагаю, на пару лет о нём можно забыть.

На второй день поездки наше настроение улучшилось, у меня мысли перестали носиться, как тараканы. От вчерашней глухой тоски осталась лишь лёгкая грусть. В конце пути и она ушла; мы ожили, начали обсуждать планы на будущее.

И вот наконец-то показался так понравившийся нам в прошлый приезд Красноярск. Въезжали радостные, будто все печали по дороге растеряли. Семейство портного встретило нас как родных, да у меня и самого было ощущение приезда к близким родственникам. Весь вечер просидели, делясь новостями. Мария Львовна жалела, что мы Машку не захватили. Ха, когда привезём маленькую занозу, она ещё не раз с грустью вспомнит спокойные деньки.

У строителей всё приготовлено, стройматериалы закуплены. На пустыре меж домами возвышается огромная гора камней для фундамента, а рядом свалена груда брёвен для стен. На завтра мы наметили разбивку территории под дом и дворовые постройки.

И понеслись трудовые будни. Котлован потихонечку углубляется. Температура на улице уже слегка выше нуля, но земля пока не оттаяла, приходится прогревать её кострами и усиленно долбить кирками. Землекопов хватало, поэтому за три дня управились, и без задержек к работе приступили каменщики. Тут уж я с ними почти целыми днями просиживал. Подвал и фундамент — основа дома, следить за процессом их закладки надо внимательно, тем более у меня там мастерская и маленькая лаборатория запланированы.

В работе местных умельцев поразило, сколько яиц используется для приготовления кладочного раствора. Мне такого количества и за год не слопать. Подозреваю, подвал получится прочнее железобетонного.

В один из дней решился вопрос продажи «наследственных» драгоценностей. Ближе к вечеру я надумал сходить проконтролировать построенное за день. Пошёл предупредить хозяев, что отойду, заглянул в открытую настежь дверь примерочной и увидел осматривающую себя в зеркале тучную даму, перед которой, как кузнечик на сковородке, приплясывал портной.

— Что вы, что вы, голубушка! Жемчуга не подойдут, только цепочка и брошь. Взгляните сами.

— Ах, милейший Валерий Яковлевич, брошь слишком мала. В кружевах её не видно.

Каприз дамы удивил и развеселил. Ничего себе, брошечку ей не видно! Да эту блямбу даже из прихожей разглядеть можно. Куда больше-то? Хотя клиент всегда прав, мне ли этого не знать. Вкусы у людей разные, иногда такую глупость жаждут, не передать словами. Чувство гармонии не у всех развито. Помню, один раз на заказ брошку в полгруди делал. Тот ещё «шедевр» получился.

Но приютивший нас хозяин вроде не простой портной. Он как бы местный стилист, создатель моды, а такие люди не должны потакать несуразным прихотям клиентов. Или я чего-то недопонимаю? Впрочем, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Чтоб не мешать творческому процессу, отошёл в гостиную, но через пару минут туда же выскочил Валерий Яковлевич.

— Ах, как подводит меня Николай Михайлович, как подводит! — причитал портной, не замечая меня.

Решил поинтересоваться:

— Что случилось? Могу я чем-нибудь помочь?

— Александр, простите великодушно, мне нужно отойти к нашему соседу-ювелиру. Он по болезни задерживает обещанные кулон с брошью, а клиентка приехала до срока и ждать не станет. Прошу вас приглядеть за ней и развлечь. К сожалению, Софья Марковна с Марией Львовной с обеда в город отошли.

Замечательно! И как эту тётю прикажете развлекать? Стоп! Валерий Яковлевич к старику-ювелиру собрался, значит, он кроме одежды ещё и драгоценностями приторговывает. Оп-па! Любопытно. А не предложить ли цацки Натальи Полтоцкой? Брошка там немаленькая точно имеется.

— Конечно пригляжу, Валерий Яковлевич. Но я случайно услышал ваш разговор с клиенткой о брошке и вспомнил, что намеревался распродать часть украшений, оставшихся мне от матери. Среди них есть неплохая брошь; если не сочтёте неудобным, я предложил бы её на продажу.

— Ох, Александр, вы меня очень обяжете! — обрадовался портной. — А… — он на секунду замер, задумавшись, — Софья Марковна не воспротивится вашему желанию?

— Что вы! Продать некоторые украшения мы давно собирались: строительство дома весьма затратное дело.

— Да-да-да, вы правы. Ну, несите, несите её скорее!

Я рванул наверх, пока он не передумал. Чёрт, почему сразу-то не сообразил о столь удобном варианте? Хотел всё в магазин на комиссию сдавать, а правильное решение проблемы — вот оно, под носом оказалось.

Служитель нитки и иголки, осмотрев принесённую вещицу, пришёл в восторг и пообещал за неё вдвое больше деньжат, чем мы с Софой предполагали. Слегка растерявшись, я согласился, а услышав, как брошь отдают за названную мне сумму, задумался.

Фигня выходит, Саша. Сейчас тебе побрякушку по дружбе дорого продали, себе ни копейки не взяли. Но ведь в ближайшее время изделия из намытого песочка сдавать начнёшь, понадобятся долгие и продуктивные отношения, следовательно, нужно заинтересовывать человека процентом со сделки. Судьба опять подкинула тебе удачный шанс, так цепляйся за него руками и ногами.