В этот раз по раскисшим дорогам добирались до деревни Ходока пять дней. Встретили нас ещё радушнее, чем в прошлый приезд. Мы привезли кучу подарков: бабе Воже — красивый расписной платок, деду — трубку с набором курительных принадлежностей, детишкам — сладости и игрушки в виде глиняных свистулек. Машулю тоже не забыли, парочка новых сарафанов на лето ей просто необходима: из старых она выросла.

На хуторе я первым делом наведался на золотой прииск и к бобрам. Там тишина, следов пребывания посторонних не наблюдается. И Волчий ручей, и ручеёк, в котором осенью золото намывали, порядком выросли. Снег частично сошёл, но место раскопок залито водой. Всё, что откопали непосильным трудом, природа опять схоронила. Ничего, руки есть, наладим добычу заново.

Сперва я, конечно, неделю охотился, создавал запас продовольствия на первое время, а дальше пошли трудовые будни по отмыванию нашего будущего благосостояния: не покладая рук копаю пески и отношу их Машке на промывку. Периодически захожу к Ходоку за яйцами и молоком; Феря, к сожалению, уже месяц не доится, пропало у неё молоко. С дедом на охоту, бывает, выбираемся, но редко. В воскресенье тренировки провожу. Бизоны навещают регулярно, но вдвоём: старший брат, как и намечал, подался с золотничниками на заработки. Так и живём.

Через два месяца тяжёлой пахоты я не выдержал и объявил три дня отдыха, тем более что повод имелся: мы нашли сразу два небольших самородка. Сначала сестрёнка отмыла блямбу грамм на пятьдесят и прибежала ко мне с глазами по пять копеек, а потом и мне удалось, на всякий случай переворошив ранее откинутые камушки, найти кругляш грамм на восемьдесят.

На бурное празднование силёнок не хватило, но красивый стол, с карасями в глине и шашлыком, я организовал. Два следующих дня вкушал прелести жизни: лениво плавал в пруду и загорал… ну, в смысле дрых без задних ног, загорая. Лишь после длительной нудной работы понимаешь, какой всё-таки кайф, когда ты можешь просто лежать на солнышке и ни черта не делать. В дальнейшем следует раз в месяц в обязательном порядке устраивать по два, а то и по три выходных. Золото подождёт, незачем нам здоровье раньше времени гробить.

Ещё бы всех летающих и кусающих насекомых уничтожить, и жизнь стала бы совсем замечательной. Достали, гады! Днём слепни постоянно беспокоят, вечером и утром — мошка и комары. Даже намазывание знахаркиными отварами не всегда помогает: стоит хорошенько пропотеть от работы, и ты опять становишься добычей кровососов. Соответственно, беги мойся и мажь себя отваром по новой.

В первую субботу июля Софа предложила пообщаться с Мишкой: наступило самое удачное время. Давно пора! Подготовка заняла всего пару часов. Наблюдая за действиями знахарки, с любопытством ожидал возникновения в голове потусторонних голосов. Прикольно было бы услышать радостный детский возглас: «Здорово, Алекс! Передаю тебе огромный привет от твоих родственников и корешей. Все живы-здоровы, дела идут нормально. Заводик твой я, извини, проср…» Э-э-э, вот последнего не надо!

Пока витал в облаках, знахарка закончила свои астральные дела, открыла глаза и принялась задумчиво меня рассматривать. Не понял! Отключили связь за неуплату? Или помехи помехуют? Оказалось, Мишки больше нет. Точнее, он вроде бы есть, но в то же время его как бы и нет. Объяснение у Софы только одно: он перестал быть отдельной личностью, но не ушёл за грань, а растворился в окружающем пространстве. Наверно, поэтому у моего организма иногда непонятные реакции всплывают. Эх, жаль! Надеялся, моя тушка в двадцать первом веке им занята, созванивались бы изредка. Мои друзья ему не дали бы пропасть.

Годовщину попадалова не отметил, просто забыл про неё. А в начале сентября золотая россыпь подошла к концу: все пески, содержащие драгоценный металл, мы промыли. Можно, конечно, ещё поскрести по сусекам, но смысла в этом особого я не вижу, золота остался мизер.

Эх-х, закончилось лето трудовых подвигов, пора вещички паковать! Чувствую себя как после сезона в студотряде. И впереди нас ждёт очередная сессия углублённого изучения французского языка. Правда, девчонки уезжать категорически отказываются, прям на дыбы встали. Где это видано — уехать из леса без даров этого самого леса?! Ё-малай, да какая, на фиг, разница, где грибы и ягоды собирать?! На мои взывания к разуму внимания никто не обратил, вдобавок лекцию прочитали на тему «Прекрасная здесь природа, не то что рядом с городом».

Не, ну я понимаю: в прошлой жизни экология пригородных лесов отличалась от экологии леса, расположенного рядом с глухой деревушкой. Но сейчас-то в чём проблема? Попытался образумить: мол, у нас там стройка горит, ехать быстрее нужно. А-а, куда там! У одной травы для косметологии не все скошены, у другой табуны грибов и россыпи ягод не оприходованы. Дошло до того, что мне предложили одному ехать. Нормально, да?! Катись, Саша, колбаской и переживай за этих трудоголиков.

Старался втолковать балбескам: случись заглянуть сюда варнакам, а меня не будет рядом, они ж и пикнуть не успеют. Не-ет, Софа уверена, что она поставит на место любого агрессора. Даже вредная мелочь порывалась показать, как вилами вертеть умеет. Насмотрелась на мои тренировки, что ли? Детский сад какой-то, честное слово! Ага, фигли нам, красивым бабам, бояться страшных мужиков? Ладно Машка — товарищ по малолетству неадекватный, но от Софы я такой безответственности не ожидал. Ну может она кое-что, ну остановит посылом одного-двух, а если толпой навалятся? В результате пришлось задержаться до конца сентября.

Уже почти перед самым отъездом, как раз после именин Софьи Марковны, я устроил отстрел бобров. Со старшей самкой проблем не возникло: подловил её вечером недалеко от запруды, и хоть жалко было, всё ж таки год за ней наблюдаю, но осознание того, что в ближайшее время нам каждая копейка нужна будет, пересилило.

А вот с молодыми неувязочка вышла. Пришёл с утречка, прокараулил часа два, аж слегка задрёмывать стал. Потом смотрю, выползают оба сразу, и от их вида тотчас словно ржавым гвоздём по сердцу резануло. Сидят у запруды два столбика с тоскливыми мордочками, попискивают, маманю зовут, во взглядах вся печаль мира скопилась. Руки стрелять отказались напрочь. Надо же, столько зверья за зиму перебил, и никаких угрызений совести, а сейчас будто заклинило: не могу, и всё тут! Понимаю, что их жизни могут помочь мне в делах, и всё равно не могу.

Сбоку раздался приглушённый рык, и зубастики мгновенно нырнули в ручей. Метрах в десяти от меня из кустов выглянула рысь. Оп-па, на боку тёмная полоска, на шрам похожая. А не та ли это красавица, от которой я зимой по спине когтями получил? Уж больно полосочка царапину от пули напоминает. Ладно, бог с вами, бобрики, растите, денег у нас, надеюсь, и так хватит. А к тебе, рыжая, вопросы имеются.

Не успел ружьё развернуть, как она скрылась. Эх, Саша, быстрее за ней! Мухтар с ходу взял след, теперь не уйдёт. После нескольких минут преследования понял: неправильная кошара мне попалась. Обычно рысь при опасности на дерево залезть старается, а эта, зараза, петляет и петляет меж деревьев, не подпуская к себе на прямой выстрел.

Через полчаса погони собрался уж разворачиваться домой, да Мухтар точно с цепи сорвался: полетел вперёд, лает, оглядывается. Иду к нему, а он отбежит метров на десять и опять лает. Неужто зовёт куда-то? Что ж его так взбудоражило? По следу кошки шёл тихо, да он вообще мало лает, а тут… Ну, не голоси, не голоси, иду я за тобой, иду.