Что касается Йемена, то это арабское феодальное государство, освобожденное от ига Османской империи после Первой мировой войны, привлекло мировые державы своим важным стратегическим положением. Прежде всего, здесь скрестились интересы соперничавших между собой Англии и Италии. Начиная с 1918 года йеменский народ вступил в жестокую и неравную борьбу с английскими колонизаторами. Англо-йеменские противоречия весьма выгодно использовала Италия. Признав в 1926 году независимость Йемена и обещав ему широкую экономическую помощь, фашистская Италия стала направлять туда «специалистов», которые занимались шпионажем и политическими интригами. Позиции Италии в Йемене, ослабленные в 1928–1934 годах британскими колонизаторами, резко изменились накануне Второй мировой войны. Возросла угроза независимости и целостности Йемена со стороны Италии. Пользуясь «договором о дружбе и торговом соглашении» 1937 года с Йеменом, итальянский фашизм все более и более подчинял его своему диктату.

После поражения Франции отношения Германии и Италии с арабским миром вступили в новую фазу. Это было обусловлено необходимостью «урегулирования вопроса» о французских колониях, протекторатах и подмандатных территориях на Ближнем Востоке и в Африке. Муссолини планировал создание опорных пунктов в районах Алжира, Орана и Касабланки, а также оккупацию Корсики, Туниса и французского Сомали. В конце июня 1940 года за Италией было признано право контроля над французскими вооруженными силами, дислоцировавшимися в средиземноморских портах (в Алжире, Марокко, Тунисе и Сирии). После этого итальянские фашисты и вовсе обнаглели. Теперь притязания Муссолини распространились на Ниццу, Корсику, Мальту, Тунис, часть Алжира (район Константины), широкую полосу, соединявшую Ливию с Эфиопией, значительную часть англо-египетского Судана, британское и французское Сомали, Аден, острова Перим и Сокотра, а также на расширение территории Ливии (за счет французской Экваториальной Африки) вплоть до озера Чад. В сферу влияния фашистской Италии по сговору с Гитлером попадали, кроме того, остров Корфу (за это Греции отдавался Кипр), Хадрамаут, Йемен, весь Синайский полуостров. Партнеры по «оси» планировали отдать Турции Халеб в Сирии, а в Саудовской Аравии — Акабу и Трансиорданию.

После осуществления своих замыслов, санкционированных старшим партнером по «оси», фашистская Италия собиралась (что было предусмотрено планом агрессии) заключить двусторонние соглашения с новыми «союзниками» — Египтом, Палестиной, Трансиорданией и Ираком. С последним планировалось достигнуть соглашение об установлении контроля Италии над нефтеносными районами ценой уступки Ираку района Джазиры в Сирии.

В августе 1940 года итальянские фашисты, после ряда захватов в Восточной Африке и на побережье Красного моря, оккупировали британское Сомали и окружили французское Сомали с суши. В результате дальнейших агрессивных действий все африканское побережье Красного моря и Аденского залива было захвачено итальянцами. Весьма значительное место в планах Италии занимал теперь Йемен, который они рассчитывали превратить в плацдарм будущей агрессии на Аравийском полуострове[85].

К 1941 году в отношениях между Германией и Италией стала вырисовываться тенденция к взаимному обману и совершению секретных акций в странах Ближнего и Среднего Востока. Гитлер не очень баловал Муссолини откровениями, и многое для последнего оставалось тайной. От итальянских фашистов не ускользнул, однако, тот факт, что их партнеры по «оси» взяли курс на ускоренное расширение «германо-арабского учебного подразделения при „Особом штабе Ф“» и одновременно форсировали вывод из Италии находившихся там индийских солдат, которые, сражаясь в рядах английской армии, попали в плен к итальянцам в Северной Африке. Немцы, после соответствующей обработки, намеревались использовать этих военнопленных в национальных подразделениях, готовившихся на мысе Сунион, в частности, планировалось сформировать «Индийский легион» (впоследствии 950-й Индийский полк вермахта). Со своей стороны, итальянское правительство обратилось к Гитлеру с просьбой, чтобы находящиеся в руках немцев военнопленные и другие арабы возможно скорее были отправлены в Рим. Эта просьба была вызвана решением итальянских фашистов создать «Арабский легион» после их сговора с муфтием аль-Хусейни и другими арабскими националистическими лидерами.

Следует сказать, что антибритански настроенные арабские националисты охотнее прислушивались к Гитлеру, нежели к Муссолини. Аль-Хусейни, аль-Гайлани и другие арабские националистические лидеры надеялись, что победа германского фашизма над Великобританией освободит их страны от английского колониального господства. Но они опасались (и не без оснований), что Италия задастся целью занять место Англии на Арабском Востоке.

В своей ближневосточной политике итальянский фашизм щедро рассыпал обещания предоставить независимость всем арабским странам. Об этом, в частности, свидетельствует следующий факт. 6 августа 1940 года личный секретарь аль-Хусейни, платный агент Министерства иностранных дел Третьего рейха Осман Кемаль Хаддад информировал германского посла в Турции Палена, что «в ходе переговоров с иракским правительством Италия дала письменное обязательство предоставить независимость всем арабским странам, которые находятся еще под протекторатом Англии или Франции». Хаддад сообщил, что, «вооружившись этим обязательством, иракское правительство желает возобновить отношения с Германией, разорванные 19 сентября 1930 года».

В конце концов Верховное главнокомандование вермахта и Министерство иностранных дел признали весьма целесообразным сотрудничество с Италией в создании «Арабского легиона». Однако фактически дело обстояло совершенно иначе. В этой сложной дипломатической игре не последняя роль отводилась аль-Гайлани и аль-Хусейни: и ОКВ и ведомство Риббентропа в вопросе формирования «Арабского легиона» пытались заручиться согласием великого муфтия и аль-Гайлани на сотрудничество исключительно с Германией.

Заметим, что в этот период генералы Гробба и Фельми, ответственные за проведение всех мероприятий Третьего рейха на Ближнем Востоке, предпринимали неоднократные попытки достигнуть необходимого для Германии соглашения с муфтием и аль-Гайлани. Последние к тому времени (весна 1942 года) вернулись из Рима в Берлин. Однако попытки Гробба и Фельми не увенчались успехом. Главной помехой для реализации планов «Особого штаба Ф» было категорическое условие великого муфтия и аль-Гайлани о предварительном подписании договора «о военном сотрудничестве». Не меньшим препятствием было дальнейшее ухудшение отношений между муфтием аль-Хусейни и аль-Гайлани[86].

14 мая 1942 года между Риббентропом, Гробба и Фельми состоялась встреча, на которой обсуждался вопрос о «германской подготовке к вступлению в арабские страны». При этом главное внимание было уделено подогреванию антианглийских настроений, расширению очага беспорядков в Ираке посредством воздействия германской пропаганды, проводимой по инициативе «арабского комитета» по радио и путем разбрасывания с самолетов листовок. На этой встрече рассматривался также вопрос о «безоговорочном включении аль-Хусейни и аль-Гайлани в состав группы по ближневосточной пропаганде».