316 Современный цивилизованный человек вынужден отказаться от этой примитивной, но, тем не менее, замечательной системы обучения. Как следствие, анима в форме материнского имаго переносится на жену, и мужчина, как только он вступает в брак, становится ребячливым, сентиментальным, зависимым и покорным, а в ином случае грубым, деспотичным, гиперчувствительным, постоянно думающим о престиже своей маскулинности. Последнее, конечно, есть просто обратная сторона первого. В образовании современного мужчины щит от бессознательного, которым выступала его мать, ничем не заменен; посему его идеал брака бессознательно устроен так, что жене приходится брать ее магическую роль на себя. Под покровом брака он ищет защиты своей матери, а потому играет на руку собственническим инстинктам своей жены. Его страх перед темными силами бессознательного дает жене необоснованную власть над ним и создает такой опасно тесный союз, что брак постоянно грозит взорваться из-за внутреннего напряжения. Даже если исключительно из протеста мужчина впадет в противоположную крайность, результат будет тот же.

317 Я придерживаюсь мнения, что представителям определенного типа современного мужчины абсолютно необходимо признать их отличие не только от персоны, но и от анимы. По большей части наше сознание (в истинно западном духе) обращено вовне, а внутренний мир остается во мраке. Однако преодолеть эту трудность достаточно легко, если только мы дадим себе труд критически подойти к психическому материалу, который проявляется в нашей частной жизни. Мы так привыкли хранить стыдливое молчание об этой другой стороне – мы даже трепещем перед нашими женами, как бы они не выдали нас! – и в случае разоблачения горестно признаваться в «слабости», что, казалось бы, есть только один способ с этим бороться, а именно – максимально подавлять или вытеснять слабости или, по крайней мере, скрывать их от общественности. Но это не выход.

318 Возможно, лучше всего объяснить, что нам нужно делать, на примере персоны. Здесь все просто и понятно, в то время как с анимой все темно, во всяком случае для глаз западного человека. Когда анима постоянно перечеркивает благие намерения сознательного разума, выстраивая частную жизнь, которая резко контрастирует с ослепительной персоной, происходит то же самое, что и с наивным индивидом без намека на персону, который сталкивается с самыми мучительными трудностями на своем жизненном пути. Действительно, есть люди, у которых нет развитой персоны – «канадцы, которым неведома показная вежливость Европы», – и которые совершают один социальный промах за другим, совершенно безобидные и невинные, одухотворенные зануды или трогательные дети, или, если это женщины, призрачные Кассандры, внушающие ужас своей бестактностью, вечно не понятые, никогда не ведающие, что творят, всегда принимающие прощение как должное, слепые к миру, безнадежные мечтатели. На их примере мы видим, как работает обделенная вниманием персона и что нужно сделать, чтобы исправить это зло. Такие люди могут избежать разочарований и бесконечных страданий, сцен и социальных катастроф, только научившись понимать, как люди ведут себя в мире. Они должны уяснить себе, что ждет от них общество; они должны осознать, что в мире есть факторы и люди, намного сильнее их; они должны знать, что то, что они делают, оказывает влияние на других и так далее. Естественно, все это детские игры для человека с правильно развитой персоной. Но если мы перевернем картину и столкнем мужчину, обладающего блистательной персоной, с анимой и, для сравнения, поставим его рядом с мужчиной без персоны, то мы увидим, что последний так же осведомлен об аниме, как первый – о мире. И тот, и другой, разумеется, могут использовать свои знания во вред, и скорее всего, так оно и будет.

319 Человек с персоной слеп к существованию внутренних реальностей, тогда как человек без персоны – слеп к реальности мира, которая для него имеет ценность просто забавной или фантастической игровой площадки. Однако факт внутренних реалий и их безусловного признания, несомненно, есть sine qua non[148] для серьезного рассмотрения проблемы анимы. Если внешний мир для меня – просто фантазм, то как мне выстроить сложную систему отношений и адаптации к нему? Равным образом, установка «ничего, кроме фантазии» никогда не убедит меня считать манифестации моей анимы нечто большим, нежели глупой слабостью. Если, однако, я принимаю точку зрения, что мир находится снаружи и внутри, и что реальность присуща им обоим, я должен логически заключить, что сбои и неприятности, которые поступают ко мне изнутри, суть симптомы недостаточной адаптации к условиям этого внутреннего мира. Подобно тому как удары, которые обрушиваются на невинных за рубежом, нельзя исцелить моральным вытеснением, так же мало проку и в безропотном составлении перечня своих «слабостей». Вот причины, намерения, последствия, которые могут быть преодолены волей и пониманием. Взять, к примеру, «безупречного» человека чести и общественного благодетеля, истерики и резкая смена настроений которого пугают его жену и детей. Что же здесь делает анима?

320 Мы увидим это сразу, если позволим событиям идти своим чередом. Жена и дети станут чужими; вокруг него образуется вакуум. Сначала он будет оплакивать бесчувственность своей семьи и будет вести себя еще более мерзко, чем раньше. Это сделает отчуждение абсолютным. Если добрые духи не покинули его полностью, он через некоторое время заметит свою изоляцию и в своем одиночестве начнет понимать, чем вызвано такое отчуждение. Возможно, придя в ужас от себя самого, он воскликнет: «Что за дьявол вселился в меня?» – конечно же, абсолютно не понимая смысла этой метафоры. Затем последуют угрызения совести, примирение, забвение, вытеснение и, в мгновение ока, новый взрыв. Ясно, что анима пытается навязать разделение. Эта тенденция не отвечает ничьим интересам. Анима втискивается в середину как ревнивая любовница, которая пытается отлучить мужчину от его семьи. Официальный пост или любая другая выгодная социальная позиция могут сделать то же самое, но там-то мы можем понять силу притяжения. Но где анима берет силу, чтобы обладать такими чарами? По аналогии с персоной на заднем плане должны таиться ценности или другие важные и влиятельные факторы вроде соблазнительных обещаний. В таких вопросах мы должны остерегаться рационализаций. Наша первая мысль – мужчина ищет другую женщину. Это возможно; это может быть даже подстроено анимой как наиболее эффективное средство достижения желаемой цели. Такая схема не должна трактоваться как самоцель, ибо ни в чем не повинный джентльмен, заключивший брак в соответствии с законом, может быть разведен в соответствии с законом, что ни на йоту не меняет его основополагающей установки. Старая картина просто получает новую раму.

321 На самом деле, эта схема – очень распространенный способ осуществить разделение и воспрепятствовать окончательному разрешению проблемы. Посему более разумно не предполагать, что такая очевидная возможность является конечной целью разделения. Гораздо лучше попытаться выяснить, что стоит за тенденциями анимы. Первый шаг – то, что я бы назвал объективацией анимы, то есть категорический отказ рассматривать тенденцию к разделению как собственную слабость. Только после этого можно обратиться к аниме с вопросом: «Зачем тебе это разделение?». Личная постановка вопроса дает большое преимущество – она позволяет признать аниму как личность. Чем более личным будет подход, тем лучше.