class="p1">–Подтверждаю, что гордость это качество вызывающее уважение, но в данных условиях, – я повел рукой по кругу, типа указывая на обстановку пыточной, – ее показывать немного неумно. В настоящий момент ты меня заинтересовал и при определенных условиях можешь выйти отсюда живым и даже относительно невредимым. Хамство и отсутствие почтительности дальнейшему присутствию интереса не способствуют.

Я дал паузу и перебил попытку что–то сказать от Брана.

– Короче так, мужик. Будешь хамить, вздерну на дыбу и выжму из тебя все, что мне интересно другим способом, доброй воли у меня не бесконечное количество. А потом то, что от тебя останется, сгниет в безымянной могиле и ни твоя семья, ни родственники, ни другие люди так и не узнают, что с тобой произошло и где лежат твои кости. Лишь только то, что ты все что знал, выдал и всех людей кто вокруг тебя продал. Об этом я лично позабочусь. Понятно?

Он не ответил.

– Я хочу услышать ответ! Понятно?

– Да Ваша Светлость…. – Хрипнул Бран, опустив взгляд.

Ну вот, а вы сразу бить и на дыбе растягивать. Хотя мог бы и господином назвать.

– Итак, господин в третий и последний раз задает очень простой вопрос. Ты жить хочешь, Бран Эбер?

– Жить то хочу, Ваша Светлость, – у Брана, остались силы на легкую издевку. Молодец мужик! – Но вот за свою жизнь чужими заплатить не готов.

– Я так и знал, что мы найдем общий язык! – Хмыкнул я. – Гейр, друг мой, развяжи почтенного Брана и дай ему какую дерюгу прикрыться. – Поняв сомнения. – Не беспокойся, после вчерашних подвешиваний ему только на орков и бросаться. Сомневаюсь, что он руки–то высоко поднять может. Если я ошибся и общего языка мы все–таки не найдем, подвесить его будет недолго.

Я подождал, пока приказание будет исполнено и указал Брану на некое неприятного вида кресло с кучей прибитых к нему ремней для жесткой фиксации пассажира:

– Присаживайся, в ногах правды нет. Разговор у нас предстоит долгий, и, я надеюсь очень для нас двоих полезный. – Бран с понятными сомнениями осторожно последовал моему совету. Дядя не знал что делать. Висеть на дыбе и играть в Мальчиша–Кибальчиша перед буржуинами куда проще, чем идти против инстинкта самосохранения в неопределенной ситуации. Его пока даже никто ни о чем не спрашивает. Для человека уважающего свое достоинство, а мой противник из таких, выглядеть глупо часто более страшно, чем рисковать жизнью.В целом это выглядело забавно.

– Итак, мы пришли к общему мнению, что жить ты все–таки хочешь. Убеждать тебя в этом ни мне, ни твоей жене с детьми, – Эбер слегка дрогнул лицом, но промолчал, – не пришлось. Как я понял, ты почтенный Бран хотел мне сказать, что выживание любой ценой тебя не устраивает? Я правильно понимаю?

– Да… вы правильно понимаете, – прохрипел Бран, ага, в горле пересохло у бедолаги. В браке он по собранной информации был счастлив. А что господин не добавил, это нехороший знак, пытается заставить себя следовать ранее избранному сценарию, либо хочет торговаться, если просчитал мои действия.

– Ну что я могу сказать…. Давай договоримся так, я тебя немного введу в курс дел, и попутно буду задавать вопросы. Если ты, на какой из вопросов отвечать не захочешь, скажи почему. Может быть, окажется, что ты совсем не прав и ответить тебе всё же стоит. Договорились?

– Лучше уже сразу подвешивайте, Ваша Светлость. – На этот раз, Бран, справился с собой. – Не пойду я добровольно на предательство. Знаю, о чем вы будете спрашивать….

– Надо же, человек с принципами, – последнее слово машинально прозвучало по–русски, в местном синонима не было.– Но ты ошибаешься, мой глупый недруг. О чем я буду тебя спрашивать, ты не знаешь. А подвесить я тебя успею. – Я злорадно ухмыльнулся. – Убедил ты меня. Сделаем так. Я тебе кое–что сейчас расскажу. Потом я дам тебе время подумать, и ты мне ответишь, хочешь ли закончить жизнь в этой конуре, оставив детей нищими сиротами, любимую жену потерявшей состояние вдовой и мечтая перед смертью только о ее приходе, а она все не будет и не будет приходить.

Эбер опять промолчал. Я осуждающе покачал головой.

– Так ты меня выслушаешь? – Такая вежливость, оппонента пугала.

Я мысленно ухмылялся, хотя он держался неплохо, но противопоставить мне ему было нечего. Вопрос стоял только в том, когда он сломается и как. Народ тут излишне образным мышлением не страдает, но для того представить что с человеческим телом можно сотворить имеющимися в данном помещении инструментами много мозгов иметь не надо.

– Тут от моих желаний ничего не зависит, Ваша Светлость… – Попытался меня лягнуть Бран.

– Ну, зачем же так говорить, почтенный Бран! Ты меня можно сказать своими словами обидел! Если не сказать что даже оскорбил!

Я ухмылялся уже открыто, умышленно нагоняя на оппонента нервоз своими словами и поведением, после чего продолжил, резко убрав ухмылку и сделав каменное лицо.Освещения должно было хватить, чтобы заметить резкую смену масок.

– Мы пришли на Архипелаг, и пришли надолго. Отбиться от нас герцогу не удалось и сейчас все его мысли только о том, как из замка Даркмур голову свою глупую унести. Ваше разбитое ополчение разбежалось по островам защищать родных. – Тут я, правда, немного приврал, все было сложнее. – Так что выбор перед вами невелик. Либо покориться, либо воевать дальше уже без герцога, его рыцарей и его воинов.

–Мы это сможем! – Веры в фразу не было ни на грош.

–Увы, воевать у вас получается плохо. Всем архипелагом, – тут я опять приврал для воздействия на мозг, – с нами справиться не получилось, а ополчение рано или поздно спасет родную землю?

Бран не ответил.

– Может и спасет, если раньше не кончится. Ты понимаешь, о чем я? – Эбер слушал меня внимательно и утвердительно кивнул, видя, что я жду ответа. – А теперь переходим к главному, мой бородатый недруг. Будем смотреть как у тебя работают мозги.

– Благосостояние жителей островов зависит от рыбы, морского зверя, торговли и морских грабежей, – Бран офигел, собственно я умышленно перегружал его мозг