Я мрачно посторонилась. Мужчина с «веником»был мне неизвестен, хотя невозможно же перезнакомиться со всеми жильцами башни.

— Мне на третий, — отдуваясь,сообщил мужик. Я промолчала, но дядька оказался настроен решительно:

— Ау, выйди на связь! Мне на третий.

— Нажимайте, — буркнула я.

— Вам выше?

Вот уж дурацкий вопрос. Нет, ниже, просто хочупрокатиться с ним, таким красивым, вверх, а потом вернуться.

— Так выше? — не успокаивалсямужичонка.

— Да.

— А на какой?

— Вам на третий? — обозлилась я.

— Ага.

— Вот и поезжайте спокойно.

— Ну, не сердись, — усмехнулсянезнакомец. — Может, ты мне понравилась, познакомиться решил. Нельзя такгавкать, счастье отпугнешь.

Я крепко сжала зубы и сделала вид, чтооглохла. Продолжая глупо улыбаться, дядька нажал на самую верхнюю кнопку.

— Вы ошиблись, — возмутиласья, — или цифры не знаете?

— Сначала тебя провожу.

Мой палец мгновенно ткнул туда, где стояло"3", лифт странно дернулся, на секунду замер, потом нехотя изменилнаправление движения. Мужчина моментально повторил маневр с верхней кнопкой,подъемник скрипнул. Решив не сдаваться, я вновь вдавила "3", и тут кабиназамерла.

— Ну, довыпендривалась! — нервновоскликнул дядька. — Застряли.

— Вы первый начали! — возмутиласья. — Следовало спокойно отправляться на нужный этаж.

— Хотел воспитаниепродемонстрировать, — ответил незнакомец, — кто ж знал, что тыистеричка.

— Идиот! — рявкнула я.

— Дура!

— Болван!

— Кретинка!

Обменявшись любезностями, мы замолчали, ачерез секунду дядька выпалил:

— Юрик.

— А ну прекратите ругаться! —взвилась я.

— Так я не ругаюсь, — слегкаобиженно протянул мужик, — знакомлюсь. Меня зовут Юрий, но лучше Юрик. Разуж вместе в кабине зависли, лучше подружиться.

— Вилка, — машинально ответила я.

— Где? — начал озираться Юрий.

— Что?

— Где вилка? Из сумки у тебя выпала?

— Меня так зовут. Виола! Но знакомыекличут Вилкой.

— А-а-а! Не расстраивайся, — бодровоскликнул Юрик, — у нас на работе тетка есть, вот где горе-то! Она людямпредставиться стесняется. Люди слышат имечко и ржут. Ну ни один не удержался!

— И как же зовут коллегу? —заинтересовалась я.

— Физдипекла Кошкина.

— Врешь!

— Чтоб мне провалиться! — мотнулголовой спутник и топнул.

— Эй, эй! — заволновалась я. —Мы в лифте, застряли довольно высоко, лучше обойтись без резких движений.

— Верно, — быстро согласилсяЮрик. — Как же нам отсюда выбраться?

Я нажала кнопку с надписью «Вызов», но никакихзвуков до уха не донеслось. Стены кабины представляли собой абсолютно гладкиепанели, никаких зарешеченных окошечков с надписью «Диспетчерская» и в помине небыло. К тому же, я очень хорошо знаю, на данном этапе в нашем подъезде нетконсьержки. Не так давно на собрании жильцов дома обсуждалась величина зарплатыдежурных, старушки потребовали прибавки, но основная часть проживающих резкоотрицательно отнеслась к такой инициативе. Бабушки в гневе покинули зал, гдепроисходило совещание, и объявили забастовку. Вот уже неделя, как они не моютлестницу и не следят за подъемниками. Поэтому сейчас ждать помощи неоткуда.Если только кто из жильцов вдруг не удивится, почему один из лифтов недвижется, и не попытается внести ясность в ситуацию.

— И чего нам делать? — растерялсяЮра, после того как я растолковала ему положение вещей. — Сидеть тутмесяц?

— Столько навряд ли, — с сомнениемответила я.

— Придумал! — завопил мужчина ивытащил из кармана сотовый. — Только бы его не заглючило… Нет, работает.Алло, Танюшечка! Это я! Понимаешь, какая глупость, ха-ха-ха… Поехал наочередной обмер и в лифте застрял. Да в двух шагах от дома, на нашей улице,угловая башня. Знаешь, там еще напротив тонар с хлебом. Во, точно! Спасибо,кисонька!

С абсолютно счастливой улыбкой Юра сунул мобильныйна место и повернул голову в мою сторону.

— Ща Таняшка, жена моя, проблему решит.Она у меня… ух! Все может, просто смерч. Я вообще-то в фирме работаю, мыкухнями торгуем. Люди выберут модель, предоплату внесут, потом я приезжаю итщательно стены измеряю. Важное дело. Ошибешься на полсантиметра — и такойгеморрой. Ой!

— Что такое? — насторожилась я, апотом, заметив, как Юрик быстро бледнеет, слегка испугалась и поинтересовалась:

— Надеюсь, не страдаешь клаустрофобией ине собираешься сейчас обвалиться в обморок?

— Ой, — повторил Юра, — ой, нуя идиот!

— Не стану спорить. Вполне вероятно, чтозамечание абсолютно верно.

— Сейчас же сюда Танька заявится! Bay!

— Верно, ты сам ее позвал из плена мужавыручать.

— Ой! Ой! Ой! — попытался заметатьсяпо крошечной кубатуре мужик. — Спрятаться-то негде!

— Отчего ты так испугался?

Юрик присел на корточки.

— Вот, — в полном отчаяниивоскликнул он, — букет и торт! Видишь?

— Конечно.

— Значит, и Танька заметит. Или вдругнет?

— Если она не слепая, то, ясное дело,обратит внимание на растения и сладкое, — пожала я плечами.

— Все. Пропал, — обморочным голосомсообщил мой «сокамерник». Потом он очень аккуратно поставил картонную коробкуна пол, положил сверху гвоздички, обхватил руками голову и принялся стонать наразные лады:

— Конец… Конец… Конец! Убьет! Убьет!Убьет…

— Объясни толком, что случилось, —потрясла я дядьку за плечо, — хватит истерить!

Напуганный, похоже, до последней степени мужикначал свой полусвязный рассказ. Очень скоро я разобралась в трагикомическойситуации, простой, как калоша.