не дала бы другим воровать. Знаю, царь, что ты и так немыслимо богат, но подумай о дочери — царевне Сельде потребуется огромное приданое, дабы достойно представлять вашу фамилию в высоких кругах других королевств. Во-первых, ей нужна будет специальная ванная для путешествий, в которой постоянно будет свежая морская вода, во-вторых, их дети, вероятно, будут особыми, и условия им так же потребуются особые, в третьих…

— Довольно! — Морской стукнул трезубцем о мраморные плиты с такой силой, что пробил дыру. — Ты, человек, пришел в мой дом и сломал все царившие здесь устои. Ты освободил моих пленников, поднял город со дна, привел его к берегу, а теперь хочешь поменять наш образ жизни? Правильно ли я все понял?

— Я всего-навсего хотел получить ожерелье, — негромко, но твердо ответил Игги, вполне представший, чем грозит ему гнев Морского. — Испытания для меня ты придумал сам. И, считаю, что я с ними справился…

— Еще и ожерелье! — царь даже опешил от подобной наглости и покачал головой. — А ты изрядный наглец, добрый молодец!

Джубе нечего было на это возразить. Он чувствовал, что он долгого висения вверх тормашками, кровь начинает приливать к голове.

Морской выпрямился во весь рост. Был он грозен, а трезубец в его руках сверкал невиданными молниями. Даже будь Игги свободен от цепей, со столь сильным противником он бы не совладал.

Все замерли в ожидании. Сейчас судьба подводного города будет решена. И всякое решение станет окончательным. Морской уже не отступит от данного слова, такой у него был характер.

— Значиц-ц-ц-а так! — громовым голосом начал царь. — Торжественно объявляю, что с моими заданиями ты справился! Опустить его вниз!

Цепи звякнули, и Игги рухнул на холодные плиты, но он не роптал, нет. Он был доволен.

— Ожерелье твое, делай с ним, что душе угодно. Но есть одно условие — никогда, слышишь, никогда больше не приближайся к моему городу! Увижу — повешу! И еще у меня будет к тебе одно поручение, добрый молодец. Пленники теперь свободны, но те, кто решат остаться и служить мне за злато, вернутся в свои дома. Остальных же ты лично проводишь к царю Громославу! Пусть принимает новых подданных!..

***

В Велиграде жизнь текла своим чередом.

Первым выполнил поручение певец Елисей. В один прекрасный день он просто пришел к царю и доложил, что ни крыс, ни мышей в городе не осталось. Чтобы не получилось, как в прошлый раз, с собой он привел сотню свидетелей. Громослав отправил своих слуг для проверки, и те вскоре вернулись, растерянно разводя руками, мол, правда, всех извел… но как, непонятно.

Пришлось признать, что и второе поручение выполнено. Осталось ждать третьего, а пока нечего топтать грязными лаптями чистые полы терема.

Елисей пожал плечами и удалился. Был он мрачен и недоволен собой, и это Громослава насторожило. Что-то не так с этим народным певцом, это было видно невооруженным глазом. Требовалось разобраться!..

Вторам явился Святополк и заявил, что можно принимать испытание. Громослав под руку с Веселиной прошлись по новому дворцу, восхищенно прицокивая языками. Царевне нравилось здесь все, хотя виду она не подавала, наоборот, хмурила лицо и отворачивалась, когда видела особо красивые вещи.

Зато Громослав был щедр на похвалы. Он даже подумал было, не переехать ли самому в новый дом, но потом решил, что его терем все же попривычнее будет, а молодым лучше жить в свежепостроенном, с иголочки, дворце.

— А в этой комнате нужник устроен по новому принципу! — громко похвастался Святополк.

Веселина чуть не поперхнулась семечкой от подобных откровений, а вот царь заинтересовался.

— Ну-ка, ну-ка покажи-ка! И что вот прямо на этот… хм… трон садиться требуется?

— Да, подобное устройство называется «ватерклозет». Его мне устроил один заморский архитектор, который украл проект в Галлии. В это углубление камни горячие кладу, чтобы зимой тепло было! А вот эту веревочку надо дернуть, польется водица и все смоет, чего тут быть не должно более! А внизу золотарь уберет и почистит. До двора ходить не нужно!

— Очень удобно! Пожалуй, прикажу и в царском тереме подобную комнату соорудить!..

В зал вбежали несколько слуг, вид у них был весьма взлохмаченный.

— Царь, царь! Там такое! Вам нужно это видеть!

Громослав нахмурился. Сюрпризов он не любил.

Царская карета ждала прямо возле ступеней. Богатыри из дружины охраняли Громослава и Веселину от надоедливых просителей и фанатов.

Часть Велиграда карета промчала, не снижая скорости, ну а потом пришлось притормозить. Дальше проезда не было, все улицы перегородила толпа, которая только росла. И все же до царского терема они пробились, и то ладно. Негоже Громославу говорить с людьми, находясь с ними на одном уровне, всегда требуется быть выше, поэтому он тут же вышел на балкон — отсюда и видно хорошо, и никто со спины не подкрадется.

— Докладывайте, что происходит! — приказал он, но тут же увидел, что по центральной улице неспешно едут телега и повозка.

Первой правил огромный крестьянин в коротковатой кольчуге, а второй — местный богатырь, Джуба, кажется. Сбоку на лошади ехал неказистый сынок боярина Крива, последний оставшийся претендент на руку царевны.

А вот за ними шли люди: мужчины, женщины, дети. Были они бледными, чуть растерянно глазели по сторонам, словно давным-давно не видели ничего подобного. И было их много, очень много…

Процессия остановилась на площади, прямо под царским балконом, вперед выехал Кудр, спрыгнул с лошади и низко поклонился Громославу.

— Царь! Я выполнил твой приказ! Я добыл ожерелье Морского царя!

Он раскрыл небольшую деревянную коробочку и на солнце ярко блеснули жемчужины. Громослав понял, что тут все без обмана, других таких не сыскать на всем белом свете. Глаза у него заблестели, но оставался еще один вопрос:

— А что за люди с тобой?

На этот раз ответил ему Джуба, причем, сделал это, не слезая со своей повозки:

— То твои новые подданные, о великий царь! Принимай!

Глава двадцать вторая. ДАЖЕ ГЕРОЯМ ИНОГДА ТРЕБУЕТСЯ ПЕРЕДЫШКА

Уже целую седмицу Джуба валялся дома в постели, практически не вставая, разве что дабы спуститься вниз, зацепить там на кухне отрез бараньей ноги, да пару бутылок вина, и быстро подняться обратно в свою комнату.

Прочая же территория его дома были оккупирована наглыми захватчиками… точнее, захватчицей.

Сказать, что Мика отстала от него, когда все бывшие пленники благополучно добрались до Велиграда, значит, соврать. Каким-то неведомым образом она захватила единственную гостевую спальню в его тереме и съезжать, судя по всему, не собиралась.

А нервов от нее Игги