Киршин вновь остановил взгляд на Пайнсе и пару секунд раздумывал, после чего кивнул собственным мыслям.

– Господин Пайнс, за оскорбление чести и достоинства мисс Дарх мной лично будет подана жалоба в суд. Свидетелей у меня достаточно. Вам есть что сказать по этому поводу?

Судя по продолжительному молчанию, Пайнсу сказать было нечего. По крайней мере, при свидетелях.

На этом собрание было объявлено оконченным, и сотрудники один за другим покинули конференц-зал. Киршин не спешил, да и я не торопилась, лишь отправила Томми проследить за самыми ярыми сплетниками, поэтому всего через несколько минут мы остались с шефом одни.

Мне до сих пор было откровенно не по себе из-за того, что меня прилюдно унизил какой-то идиот, презирающий женщин просто за то, что они женщины. Меня оскорбляли и раньше, в основном обучающиеся в академии студенты, особенно жестокие к тем, кто был не таким, как все, но еще ни разу я не чувствовала себя так погано.

Умом понимала, что все это чушь несусветная, но стоило только вспомнить, как смачно обсасывали несуществующую интимную связь остальные, так становилось еще гаже.

– Селин, шла бы ты домой. – Я не заметила, как приблизился Киршин и сел рядом, после чего еще и за руку взял. – Сильно расстроилась?

Я судорожно кивнула, чувствуя, что действительно расстроилась слишком сильно. Чуть ли не до слез. Но за что? Я ведь ничего ему не сделала! Не заняла место, не мешаю работать! И тут такое… Мерзкое и гадкое.

– Ну все, все… – Шеф мягко привлек меня к себе и провел ладонью по спине. – Не думал, что дойдет до такого, иначе вызвал бы на индивидуальную беседу. Хотя, может, и к лучшему?

– К лучшему? – Я подняла голову и недоверчиво взглянула на шефа. – Это с какой стороны?!

– С той, что теперь каждый знает: любая грязная сплетня о тебе может стоить им места, – криво усмехнулся Киршин. – Поверь, большинство из них в курсе, что слов я на ветер не бросаю и держу рядом с собой лишь тех, кто действительно этого достоин. А кто не в курсе и не внял, тем действительно здесь не место. Пусть уж лучше в моем секторе будет нехватка кадров, чем такой дурно пахнущий зверинец.

Я улыбнулась подобному сравнению. Глубоко вдохнула и отстранилась.

– Спасибо. Спасибо за то, что заступились и объяснили этому недоумку истинное положение вещей. Я еще не сталкивалась с такими… мм… неадекватными людьми. – Вздохнула снова и призналась: – Если бы не свидетели, я бы его просто убила.

– И замарать руки об эту падаль? – притворно изумился шеф.

– Зачем марать? – удивилась я в ответ и хитро усмехнулась. – А Вонг мне на что?

– Хм, действительно. – Киршин понимающе прищурился и вдруг подмигнул. – Мисс Дарх, имейте в виду: если все-таки придется кого-то убить, можете всегда рассчитывать на меня. Ну, труп там закопать, улики уничтожить… Договорились?

– Господин Киршин, а вы точно полудемон, а не бес-искуситель?

Шеф заразительно рассмеялся, а за ним не удержалась и я. Сначала просто улыбнулась, а затем подхватила его смех. Все-таки хороший он начальник. Повезло мне.

На этой положительной ноте шеф вдруг решил настоять на том, чтобы я отправилась домой: как-никак нервное потрясение, а мне сейчас волноваться нельзя. Но я сказала свое решительное «нет» и через полтора часа хвалила себя за стойкость.

Чарра решила, что пришло время рожать.

Я в этот момент была у себя в кабинете, начав по просьбе шефа составлять предварительный план для массовой переаттестации. Нужно было учесть кучу моментов, поэтому я пока делала наброски, изучая переданные мне миссис Хрипкинс списки сотрудников и исполняемые ими обязанности.

Неожиданно я почувствовала легкий дискомфорт в груди и внизу живота. Стало тревожно, но при этом пришло и осознание, что это не мои эмоции. Странно. Заглянула в себя поглубже, попыталась проанализировать и понять, от кого ловлю боль, но не успела додумать мысль, как меня едва не согнуло пополам от нового приступа. Хмыс! Да что ж такое-то?!

Рядом из зыбкого марева выскочил Хьюго, почувствовавший, что с его хозяйкой творится неладное, а Томми засуетился на столе, не представляя, куда бежать и за что хвататься.

– Что? Что? Что случилось??

– Не пойму…

Хьюго ткнулся мне носом в ладонь, а затем и в лицо. Обнюхал чуть ли не всю, зарываясь в волосы и под пиджак, после чего уверенно констатировал:

«Чарра!»

– Ох, Бездна! Томми, остаешься здесь!

Пока бежала в зверинец, кажется, перепугала всех, кого встретила по пути, особенно охрану на внутреннем пропускном пункте, потому что в вольер я ввалилась уже в боевой ипостаси. Пиджак треснул на плечах, а брюки в боковых швах по бедрам, но я не обращала на эту ерунду внимания. Гончая рожала!

Насколько я успела изучить свою подопечную, она была уже не юной девочкой, и роды были как минимум вторые, а то и третьи, но все равно давались гончей непросто. Ее буквально раздирала боль от схваток, но она никак не могла разродиться первым щенком. Он то ли лежал неправильно, то ли был слишком крупным, но как бы Чарра ни тужилась, становилось лишь хуже и больнее.

И я решила рискнуть.

– Я помогу. Позволь. Я смогу.

В обезумевших от страха глазах гончей плескался океан боли, но меня она услышала. Заскулила, признавая своей старшей, и подставила под мои руки свой огромный живот, ходящий ходуном от прерывистого сиплого дыхания. Несмотря на запрет шефа заниматься магией, здесь и сейчас ситуация требовала иного, и я не раздумывала ни секунды. Нагнала силу в руки, экстренно вспоминая основы целительства и акушерства, после чего начала действовать строго по инструкции. Забирала боль, снимала лишние спазмы, восстанавливала кровоток и определяла положение ближайшего плода. Щенок действительно оказался слишком крупным даже для первенца, еще и лежащим поперек, но благодаря моей помощи у Чарры все получилось, и вскоре я уже дала ей вылизывать своего сынульку. Через сорок минут родилась девочка. Еще через тридцать – второй мальчик. Четвертым снова появился мальчик помельче, а к концу третьего часа роды завершились пятым щенком. Девочкой. Она оказалась самой мелкой, и мне не понравилось, как медленно бьется ее сердечко, так что я просидела с ней не меньше часа, подпитывая демонической магией, прежде чем окончательно убедилась, что ей ничего не грозит.

– Ну вот и все. – Я передала последнюю малышку Чарре, чтобы та ее вылизала и признала своей. – Ты молодец.

«Благодарна. – Гончая ткнулась носом мне в ладонь, а затем и вовсе лизнула. – Мать».

Я была так шокирована признанием меня старшей в ее стае, что минут пять просидела в ступоре.

Гончая больше не обращала на меня внимания, полностью сосредоточившись на новорожденных щенках, но у меня не было сил даже на то, чтобы просто встать. Непривычное применение силы в боевой ипостаси, огромная эмоциональная отдача и просто усталость брали свое – я могла лишь сидеть и смотреть, как вылизанные щенки, ведомые инстинктом и подталкиваемые носом матери, присасываются к налившимся молоком соскам и довольно причмокивают.