– Прямое. Наверное, где-то в подсознании я уже сложил всю мозаику, потому и был уверен, что артефакт поможет.

– Вернемся из Зоны, в институт Сербского тебя направлю, по блату, – Бибик покрутил пальцем у виска. – Пусть столичные психиатры мозги тебе вправят да подсознание к сознанию пришьют суровыми нитками. Не то совсем с катушек съедешь, экспериментатор чокнутый.

– Уже не съеду. – Андрей попытался сквозь бинты почесать нос, но удовлетворения не получил. – Как я выгляжу? Бражников уцелел?

– У майора ни единой царапины, а ты выглядел, как освежеванная дичь. Сейчас чуток получше. Время, как говорится, лечит. Ну и артефакт старается на всю катушку. Так доктор считает. Сам-то что чувствуешь? Болит?

– Нет. Даже странно. Давно валяюсь?

– Восемь часов. Ночь на дворе.

– Мы на складе у Федора?

– На складе, только не у Федора. Теперь тут хозяина нет, пустой склад. В смысле полный контрабандного товара, только безлюдный, если нас не считать.

– А что, уже пора не считать нас за людей?

– К словам не цепляйся, ладно? – Бибик поморщился. – «Ангелы» осаду устроили. Ультиматума пока не предъявляли, но и так все ясно. Не вернем Татьяну, нам крышка. В любой момент могут на штурм пойти. Вот тогда-то и можно будет нас со счетов списывать. Три офицера, полудохлый сталкер и доктор – это не сила, долго не продержимся. И смотаться потихоньку не выйдет, пока ты на ноги не встанешь. Чурка ты все-таки с глазками, Лунев! Дубина стоеросовая! Склеил бы ласты, кому приятное сделал бы?

– Хватит меня воспитывать! – вяло возмутился Андрей. – Выжил ведь! Я знал, что так будет, знал, пойми ты наконец! Наткнувшись на мой артефакт, вихрь выключился, будто лампочка. Раз, и нет их. Ни вихря, ни артефакта! Почти вмиг. Мне чисто по инерции досталось, как раз во время этого «почти». Лучше скажи, ты как здесь очутился?

– А-а, – Бибик махнул рукой. – Загубили мою «Молнию» архаровцы. Я за нее такие деньги отдал, а они ее ко дну… совсем нет совести у людей. Только мы тебя высадили, рванули, глядь, из-за «пирса» нам наперехват три калоши выскочили. У каждой на баке по пулеметной спарке. Ну, куда деваться, я развернулся и назад, прямиком к этому складу. Причалили, только успели до ворот добежать, калоши тут как тут. Одна с ходу в корму моей ласточке и въехала. В общем, грустная история. Почти как ваша. Ты, думаешь, почему здесь?

– Если говоришь «ваша», значит, Бражников меня не бросил.

– Не бросил. – Бибик кивнул. – Но толку чуть. Вывезти тебя он не смог. Едва сам ноги унес.

– Вертушки сбиты?

– Даже не взлетели. «Ангелы» подошли к делу серьезно. «ПРЗК» притащили, почти в упор шарахнули, никакие тепловые ловушки не помогли. Тебе да Бражникову с доктором повезло. Остальные сгорели на месте.

– Война, однако, – заметил Лунев.

– Само собой, – Бибик кивнул. – Только «ангелов» это, по-моему, мало волнует. Да и некому на Большую землю сообщить, что тут творится. Наши коммуникаторы не работают, а телефона в этом складе нет. Так что война с «черными ангелам» и откладывается на неопределенный срок. Завтра еще и Выброс грянет. Двое суток до войны, как минимум.

– А если попробовать послать гонца?

– За бутылочкой винца? – Бибик вздохнул. – Не получится. В осаде мы, не слышал, что ли? Не вернем дамочку, будет штурм и так далее. Да и если вернем, не отпустят нас «ангелы» живыми, слишком много знаем. Если б кого-нибудь постороннего попросить со штабом связаться, только как его попросишь?

– Война из-за какой-то дамочки? – Лунев недоверчиво хмыкнул. – Странно все это.

– Ты же вроде разобрался, что тут к чему клеится.

– В глубине души, а мозгом пока не могу ухватить, – Андрей поднял руку, будто пытаясь поймать улетающую мысль. – Как ты сказал? Слишком много знаем? Пожалуй, так. Вот смотри! Меня они не выпустили, допустим, из мести, тебя из-за Татьяны. А Бражникова к чему было заземлять? И связь они здесь глушат давно и серьезно, я угадал?

– Костин сказал, что со связью сразу было плохо, а часа два назад вообще как отрезало.

– А что еще он сказал? Он ведь здесь свою группу потерял, да? Можно с ним поговорить?

– Нельзя, пока доктор не разрешит. Капитан что-то насчет артефактов бормотал. Очень уж они его зацепили. Спрашивал, если, как ты предположил, артефакты имеют натуральное происхождение, не Зоной и «Черным Ангелом», а самой землей-матушкой произведены, почему их так уважают мутанты? Они-то как раз детища Зоны, теоретически должны звереть при виде «Джокера», а они слушаются, если его в кулаке зажать.

– Действительно интересно, – задумчиво произнес Андрей. – Но сейчас у нас другая головная боль. Допустим, с нами все ясно, «ангелы» не хотят, чтобы хоть кто-то выбрался из Зоны раньше времени. Но для чего черным понадобилась Татьяна? Просто как воздух понадобилась. Почему? У нее самой не спрашивал?

– Спрашивал, молчит, будто обиженная рыба, – Бибик поднял руку. – Это все интересно, Андрей, только вторично. Первично другое: в складе нам долго не продержаться, связи нет, а прорваться нереально, «ангелы», как один, укомплектованы «Джокерами» и почти неуязвимы.

– Неуязвимы?

– А ты думал, один такой модный? Нет, парень. Противник у нас очень серьезный. И как быть?

– Пока не знаю. У тебя есть варианты?

– Как тебе сказать… в общем-то есть, но…

– Не мнись, полковник, предлагай.

– Если все так, как мы себе представляем, «Джокер» становится не просто дорогим и универсальным, но еще и стратегически важным артефактом. Во-первых, это пока единственное средство, чтобы хоть как-то противостоять аномальным детишкам Зоны, а во-вторых, серьезное оружие. Да и «черные ангелы» в новом ракурсе становятся крайне опасными. Мы явно подобрались к какому-то их секрету. Пока непонятно, к какому, но для нас это сейчас и не столь важно. Вопросы масштаба всей Зоны и Приграничья будут решать в Киеве. У нас дела мельче и насущнее. Как ты сказал – другая головная боль. Но донести информацию до Остапенко необходимо все равно, пусть и с больной головой. Заодно и теорию насчет расширения Зоны изложить. Генерал такие задачки любит.

– Разобраться и донести надо, согласен. Но и «ангелы», и наверняка люди из синдиката дежурят у ворот. Какой выход из этой «насущной» ситуации?

– Ну, какой выход? Обычный, запасной. – Бибик подошел к двери и выглянул в основной отсек. – Эй, Бражников, врача позови. Что? Ну, пусть Костин за дамочкой присмотрит. Зови.

Доктор Фомин, как он представился Андрею, пришел только минут через пять. Он вообще все делал неспешно. Бибик всем своим видом намекал врачу, что дорога каждая секунда, но того поведение целого полковника ничуть не взволновало. У доктора были свои понятия о цейтноте. Вернее, они начисто отсутствовали. Наверное, и под артобстрелом он выполнял бы свою работу в том же темпе, абсолютно не нервничая от близких взрывов.