И вот теперь, Саин, совершенно не думая, что делает, опьяненный властью, считая, что теперь он неприкасаемый — настроил всех этих людей против себя. Неро же только с всевозрастающим раздражением смотрел, как его мечта об автономии магов удаляется со скоростью галопирующей лошади.

Последней же каплей в паранойе Неро стало то, что Кири, что жила у него содержанкой и время от времени грела его постель, рылась в его документах. Он буквально застукал ее за этим занятием. Как сказала сама девушка, она просто хотела навести порядок на рабочем столе Неро, которого за бумагами уже и не было видно. Но вторжение в свой кабинет граф Ронтор воспринял однозначно — она что-то замышляет, определенно. Так что он отослал девицу вместе со всеми слугами прочь — в свой загородный дом. Посмотрим, что из этого выйдет, сейчас окончательно решить этот вопрос он был просто не способен.

Девчонка! Она жива! Неро прекрасно понимал, что если знает он — донесли и Саину. А Торлорн оторвет голову любому, кто приблизится к Отавии слишком близко. Она — его освобождение от внутренних распрей, его законный путь на престол Дагерийской Империи. Почему она возвращается? Не столь важно. Важно только то, что он, Неро, оказался в крайне уязвимой позиции.

Он потеряет свою политическую броню. Если сейчас Саин остро в нем нуждается, то после брака с племянницей…

Тяжелая чернильница, что стояла перед ним на столе, полетела в стену, гулко ударившись о деревянные панели и оставив после себя заметную вмятину. Неро посмотрел на дело своих рук и только недовольно фыркнул. Нельзя давать волю эмоциям. Но и спускать это дело на самотек — тоже нельзя. Добраться до Отавии напрямую не выйдет. Значит, надо придумать, как сделать это чужими руками. Да и, строго говоря, если в процессе пострадает и сам Саин — он не будет слишком уж горевать по узурпатору.

* * *

Все в груди Отавии трепетало, когда она зашла под столь родные своды тронного зала дворца на Замковой Горе.

Иногда ей снилось это место. Ее покойный дед сидел на троне, еще не разбитый легочной хворью, сильный, мудрый правитель империи, он смотрел на нее, совсем малышку, что бежит через весь зал. В ее снах отовсюду лил свет, освещая фигуру Форлорна Девятого мягким светом, делая его величественным и каким-то недосягаемым.

Реальность же была иной. Зал выглядел темно и заброшено, будто после похорон императора им пользовались в лучшем случае единожды.

На троне восседала тучная фигура. Отавия сделала несколько шагов, но замерла, уставившись на узурпатора, что развалился на символе власти и величия ее предков. Кровь девушки стала закипать, она уже была готова сорваться на крик, броситься на мятежного герцога или наоборот, удариться в горькие слезы, но сглотнув, она подавила накатившую обиду и, вздернув подбородок, величаво прошла дальше, хоть в ее положении это было и непросто — двигаться с достоинством.

— Принцесса Отавия, — с улыбкой на губах поприветствовал ее Торлорн, поднимаясь с места.

— Императрица Отавия, — дерзко ответила девушка, глядя на узурпатора снизу вверх.

Саин усмехнулся в свои пышные усы, после сделал три шага и спустился с постамента. Они были в тронном зале совершенно одни, даже слуг и помощников, что обычно прятались по нишам за троном, она не наблюдала.

— Зачем нам конфликты? — улыбнулся Саин, приближаясь к девушке и кладя пальцы ей на плечо.

Отавия покосилась на ладонь Саина, но наказать столь фамильярное обращение не могла.

— Мне передали ваше требование, Отавия, — начал Саин, — и я понимаю, почему вы настаивали на приватной беседе. Я вижу, причиной тому стали весьма крупные… обстоятельства.

Он покосился на живот, который уже нет-нет, но выпирал из-под свободной накидки, после чего развернулся и стал прохаживаться туда-сюда.

— У меня есть предложение, — медленно начала девушка. — Я взойду на престол и одарю вас. Титул императорского регента до совершеннолетия наследника, участие в воспитании… Это огромная власть, влияние…

Слова девушки потонули в раскатистом, демонстративном хохоте, который довольно быстро перешел во вполне реальный и искренний смех. Отавия удивленно повернула голову и увидела, как Саин буквально заходится от смеха. Все тело герцога сотрясалось, лицо покраснело, а на глазах даже выступили слезы.

— Ох… — отсмеялся Торлорн, смахивая капли с уголков глаз, а потом посмотрел на Отавию, — О! Так вы серьезно!

И снова расхохотался.

Это длилось дольше, чем того хотела бы Отавия. Это вообще длилось дольше, чем мог смеяться живой человек. Но Торлорн не унимался, хватал ртом воздух, бил ладонями по коленям и буквально почти впал в истерику.

— Ох… — опять выдохнул узурпатор.

— Не вижу тут ничего смешного…

Лицо герцога резко изменилось, стало жестким, сосредоточенным. Он, с непонятной грацией и ловкостью, буквально прыгнул к Отавии, преодолев десяток футов в одно движение и, чуть наклонившись, прошипел ей в ухо:

— Я прямо сейчас могу приказать вывести тебя за городскую стену и закопать в первой попавшейся яме, девчонка. Тебя и твоего нерожденного выродка, которого ты нагуляла за морями. И никто и никогда не узнает о том, как закончила последняя из династии Форлорнов. Так что закрой свой рот и благодари высшие силы за то, что я столь великодушен к тебе.

Отавия медленно повернула голову и посмотрела в пышущее злобой лицо Саина.

— Они знают. Уже знают, что я здесь.

— Кто?! — воскликнул Саин. — Ты буквально ехала с мешком на голове до Шамограда. Тебя похоронили! Ты пропала, и никогда не возвращалась! А по моим каналам, ты вовсе сгорела заживо на островах! Кстати, как ты выжила?!

— Хашты, Фоссы… Многие другие. Они уже знают, что я жива, и скоро будут здесь, дабы засвидетельствовать свое почтение, — ответила Отавия.

— Лжешь!

— А вы проверьте, — усмехнулась Отавия. — Отправьте одного из своих шпионов, разузнать, что творится за Замковой Стеной.

Глаза Саина превратились в две узкие щели. Она ему угрожает? Блефует?

Но если девчонка говорит правду… им придется договариваться.

— Повторяю. Титул регента при наследнике, власть, почет, мое уважение, — сказала Отавия, глядя в глаза узурпатору.

Саин оскалился, но пока ничего не говорил.

— А если нет? — наконец-то изрек мужчина. — То, что тогда? Война?

— Война, — кивнула Отавия. — За меня поднимется половина империи и мы…

— А вторая половина — за меня. И это более богатые и подготовленные к войне люди,