Конечно, это было невозможно, как бы я ни хотел. В моем паспорте была четко проставлена виза, не позволяющая мне стать иммигрантом, так что мне пришлось бы вернуться домой, несмотря ни на что. И несмотря на мои плохие отношения с мамой, Дженнифер, Стефани и мой ребенок будут ждать меня, когда я вернусь. В худшем случае мне придется общаться с мамой только до конца мая, когда закончится школа. Тогда я смогу уехать из дома и делать все, что захочу. Я не беспокоился о колледже — я был уверен, что дон Джозеф позаботится об этом, пока я буду продолжать работать на него.

Я понял, что должен регулярно писать ему записки, чтобы он знал, что дела идут хорошо, просто для поддержания отношений. Я достал одну из своих карточек, написал дюжину предложений, похожих на предыдущую карточку, затем адресовал ее Дону. Я ничего не упомянул о Джойс; я решил оставить это на ее усмотрение, потому что технически именно она разорвала отношения. Отсюда я мало что мог сделать, а восстановить отношения так, как хотел дон Джозеф, скорее всего, было не в моих силах.

Размышления об этих отношениях заставили меня задуматься о Пии. Я не говорил ей, что встречаюсь с другими девушками. В прошлом я всегда давал девушке это понять, но я боялся, что она может этого не одобрить. Это была еще одна вещь в моих отношениях с Пией, которая напоминала мне о моих отношениях с Джойс. Это заставило меня задуматься, почему я продолжаю отношения, которые, скорее всего, не имеют долгосрочного будущего. И ЭТО заставило меня вспомнить о Бекки.

Стефани и Дженнифер предупреждали меня, что я, как мотылек, тянусь к пламени Бекки, но я их игнорировал. Что заставляло меня возвращаться к ней, не в силах окончательно порвать с ней, не в силах сказать ей «нет» без обиняков? Даже когда мы расстались в июне, я продолжал с ней общаться. Я позвонил ей, когда умерла Биргит, я увиделся с ней и мы подтвердили наш разрыв, но даже тогда я согласился снова увидеть ее и снова заняться с ней сексом. Почему? Что побудило меня сделать это?

Мне нужно было разобраться в этом, а также в том, почему я продолжал отношения, у которых, скорее всего, не было будущего. У меня была Дженнифер, зачем мне нужно было что-то еще? Я мог считать отношения в Швеции временными, поскольку, скорее всего, они закончатся следующим летом и никогда не возобновятся. Но дома у меня были открыты двери с Кэти Уилл, Бетани и Элис. Я мог сказать себе, что это потому, что Дженнифер может не быть рядом, но было ли это просто оправданием? На самом деле, был ли поиск связи просто предлогом для того, чтобы заняться сексом с как можно большим количеством девушек?

Мне было интересно, почему Дженнифер это терпит. Я мог понять положение Биргит: она была так далеко от меня и у нас не было реальной перспективы построить отношения в течение многих лет. Когда мы с Дженнифер впервые занялись любовью, она сказала мне, что хотела бы стать моей любовницей, такой же, какой была Мелани. Теперь, из признания самой Дженнифер, я знал, что на самом деле ее мотивы были совсем другими. Она любила меня и поэтому сделала это.

Странная мысль пришла мне в голову — Бекки отдала мне свою девственность с надеждой заявить права на меня. Неужели так же поступила и Дженнифер? Я знал, что чувствую себя виноватым за то, что лишил Бекки девственности, но, как отметили Дженнифер, Мелани и Стефани, она отдала ее добровольно. И все же, я все еще чувствовал себя виноватым за это. Это было бессмысленно, потому что я был с более чем дюжиной девственниц и не чувствовал за них никакой вины. В чем была разница между Ким, Мишель, Синди, Эрин или любой другой и Бекки?

Как я смог оттолкнуть Эрин, но не Бекки? Я до сих пор не мог точно определить, в чем дело. Точно так же, что привлекло меня к Бетани и Элис? Это должна была быть связь, хотя и не такая сильная, как с Дженнифер. Была ли она у меня с Бекки, но я этого не осознавал? Было ли это? Нет, я был уверен, что это не так. Когда-то я назвал ее страстью, и наши первые занятия любовью были интенсивными и эротичными. Было ли это оно? Был ли это просто секс? Но если так, то почему Бекки?

Мысли в голове крутились, пытаясь разобраться во всем этом. Я не мог винить в этом только желание получить как можно больше секса. Дома у меня был доступ к большему, чем я мог бы справиться. Даже здесь, похоже, я имел доступ к тому, что хотел. У меня была Пия, Фреда была доступна, но под запретом из-за моего собственного правила, Петра и София, безусловно, были потенциальными партнершами, а я еще даже не начал учиться в школе.

Несмотря на то, что я отверг совет Джойс, все, что она сказала, и все, что сказала Дженнифер, вертелось у меня в голове. Как я могу быть преданным мужем и отцом, если я хочу трахать каждую девушку, с которой вступаю в контакт? На самом деле это был совет Стефани — заниматься сексом на стороне столько, сколько Дженнифер будет терпеть. Какова была мотивация Стефани? Что ею двигало? Почему она решила, что это лучший подход? Выяснение этого вопроса может стать ключом к разгадке всего дела.

Я исписал дюжину страниц в журнале, пытаясь разобраться в этом, и пришел к одному и тому же выводу. Стефани каким-то образом была ключом ко всему. Я просто не знал, какую дверь отпирает этот ключ, хотя был уверен в одном — это дверь в мое будущее.

Книга 3 - Пия. Глава 11: Конец лета, часть III

Август 1979 года — Ховос, Швеция

Это была последняя неделя перед тем, как я начну ходить в школу. В понедельник утром, после пробежки и игры в гольф, я пошел с Патриком в магазин, чтобы купить тетради, ручки, карандаши, ластики и другие принадлежности, необходимые для школы. В Швецию я взял с собой калькулятор TI-30, поэтому мне не нужно было его покупать. Я также купил небольшую спортивную сумку на молнии, чтобы носить домашние задания в школу и обратно. Мне