«Я перевел их все с некоторой помощью, но шведских слов я пока не знаю. Я часто слушаю это, чтобы лучше понимать. То же самое с новостями по телевизору. Я мало что понимаю, но постепенно становлюсь лучше».

«Эта песня, Så e' Livet, о двух влюбленных девушках, с которыми плохо обращаются».

«Да, она о Сузи и Лене, которых прогнали из их квартиры, потому что какой-то старушке не нравится то, что они делают».

«И, конечно, ты знаешь Poängsamling. Ты же не ведешь счет, правда?» — поддразнила она.

«Я не болтаю о том, что я делаю или с кем я был, кроме моей младшей сестры и моей лучшей подруги дома».

«Твоя лучшая подруга — девушка?»

«Все мои действительно близкие друзья — девушки, я думаю. Есть, конечно, и парни, но с девушками я лажу гораздо лучше».

«Может быть, это объясняет, почему ты знаешь, как вести себя с девушками и разговаривать с ними. У большинства шведских парней нет друзей-девушек».

«Ну, у меня уже есть ты, София и Фреда Рёккерт в качестве друзей здесь, а я здесь не так давно. У меня также есть подруга из Хельсингборга, с которой я познакомился всего через несколько дней после приезда сюда. Кроме Патрика Йонссона, у меня нет парней, с которыми я общаюсь. Так же и дома. В основном я все время общаюсь с девушками».

«Ты разговариваешь со своей сестрой о девушках и о том, что ты с ними делаешь?».

«Мы с ней очень, очень близки. Не так, как с братом, с которым я совсем не лажу. Но моя младшая сестра просто замечательная. Сейчас ей двенадцать, но мы очень близки уже давно».

«Я бы хотела быть ближе с братом, но он слишком часто ведет себя как придурок!».

«Так помоги ему не быть придурком!»

«Может быть, стоит позволить ему быть рядом с тобой, и он сможет увидеть, как ему следует себя вести».

«Пригласи его с нами в Лисеберг».

«Это все испортит!»

«Я так не думаю. Нет, если ты будешь с ним вежлива. Иди и спроси его, хочет ли он поехать. Доверишься мне? Доверишься милому американскому мальчику?»

Она хихикнула, встала, вышла за дверь и вернулась через несколько минут.

«Он был удивлен, но сказал, что хотел бы поехать. Но Софии это не понравится».

«Дай мне поговорить с ней. Я встречаюсь с ней завтра. Ты просто пригласи ее, ОК?».

Встав, она позвонила Софии, пригласив её, и вскоре вернулась обратно.

«Она сказала «да», конечно», — сказала Петра, садясь обратно.

Я заметил, что она села так близко, что наши плечи теперь соприкасались. Быть «хорошим парнем» в ее понимании означало, что я не должен ничего пробовать, или это означало, что она была не против, если я это сделаю. Я, конечно, не хотел показаться придурком, но я также не хотел упустить возможность поцеловать ее, если бы мог.

Я заметил и кое-что еще. Я понятия не имел, была ли Петра опытной или нет. Если подумать, я не знал, была ли София опытной. София делала все медленно, но кроме этого, я ничего не знал. Петра казалась застенчивой при первом поцелуе, но вчерашний поцелуй был интенсивным и не похоже, что она впервые так целовалась. Мой радар был выключен и я летел вслепую. Это был новый опыт.

Я решился на полумеру и обнял ее правой рукой. В ответ она придвинулась немного ближе ко мне, так что наши бедра теперь тоже соприкасались. Восприняв это как положительный момент, я наклонился и нежно поцеловал ее. Она положила правую руку мне на грудь, а затем ее губы тут же разошлись и мы разделили интенсивный французский поцелуй. Хотя мой радар мог быть выключен, было совершенно ясно, что Петра будет не промах, если дело пойдет дальше.

Она не разрывала поцелуй и он становился все более интенсивным, передавая то, что казалось серьезным сдерживаемым желанием. Если и существовал способ попросить заняться любовью с помощью поцелуя, то это должен был быть именно он. В этот момент музыка остановилась, она разорвала поцелуй, встала и перевернула альбом на другую сторону.

Я понял, что моя первоначальная оценка того дня в сауне могла быть совершенно неверной. Я считал Софию опытной, а Петру — невинной. Но их действия за последние несколько дней говорили о другом. София не торопилась, была очень осторожна в том, что позволяла мне делать. Петра явно двигалась вперед и пока не показывала никаких границ или пределов.

Когда она вернулась, вместо того, чтобы сесть спиной к стене, она села боком, улыбнулась мне, затем легла на подушку, вытянув свои ноги через мои. Приглашение было ясным, поэтому я лег на бок рядом с ней, положив голову на руку, опираясь на локоть. Я наклонился и снова поцеловал ее, наши языки снова исследовали рот друг друга.

Я положил левую руку на ее живот и медленно повел ее вверх к груди, остановившись чуть ниже нее. Наши языки продолжали яростную борьбу и я переместил руку, чтобы накрыть ее упругую, маленькую грудь. Я почувствовал, что ее сосок затвердел, и слегка надавил на него рукой. Она приподнялась и потянула меня за плечо. Я полулёг на нее, поставив одну ногу между ее ногами и прижав свой быстро твердеющий член к ее бедру.

Петра прервала поцелуй и тихо спросила: «Хорошие мальчики любят так же хорошо, как целуются?».

«Лучше», — ответил я, так же тихо.

Она слегка толкнула меня и я подвинулся, чтобы она могла встать. Она выключила проигрыватель, включила радио и немного увеличила громкость, затем заперла дверь и закрыла жалюзи. Я смотрел, как она снимает топ и шорты, затем белый кружевной бюстгальтер и подходящие трусики. Я видел ее тело в сауне и бассейне — стройное, с маленькой грудью и небольшой копной тонких волос на лобке.

Я встал и снял футболку, шорты и трусы. Я достал из кармана презервативы, положил их на столик рядом с кроватью, затем Петра опустила одеяло на кровать, и мы забрались внутрь.

«Презервативы? Шведские парни ненавидят ими пользоваться! Некоторые из них скорее пропустят секс, чем воспользуются презервативом».

«Серьезно?»

«Да. Они ждут, что девушка будет на «таблетках» или, если что-то случится, сделает аборт».

«Я действительно начинаю понимать, что ты имеешь в виду про шведских парней!»

«Я принимаю «p-piller», так что тебе не нужно использовать презерватив».

Слово «Бекки» промелькнуло у меня в голове.

«Ты не возражаешь, если я воспользуюсь ими?»

«Тебе не обязательно!»

«Я предпочитаю, ради