и трусиков. Она продолжала целовать меня и гладить руками мою спину, поэтому я просунул руку еще ниже и обхватил рукой ее гладкую, упругую попку. Я просунул другую руку в ее шорты, обхватил ее другую ягодицу и притянул ее к себе, моя эрекция давила на ее бедро.

Левой рукой я провел по ее спине, затем по животу и поднялся к груди, обтянутой лифчиком. Я ласкал ее через тонкий материал, проводя большим пальцем по кругу вокруг соска. Она тихо застонала, когда я пощипал ее сосок между пальцами. Я разорвал поцелуй и отпустил ее, обойдя ее сзади. Я снова притянул ее к себе и положил одну руку на каждую грудь вне футболки. Я медленно переместил обе руки вниз к ее талии и, просунув их под футболку, положил руки ей на живот, упираясь эрекцией между ее ягодицами.

Я переместил левую руку вверх по лифчику и нежно ввел пальцы в верхнюю часть правой стороны, мои пальцы окружали ее упругую плоть, пока я целовал ее шею. Затем переместил руку, лежащую на ее животе, вниз и просунул пальцы под резинку ее шорт, а затем в трусики, продолжая медленно двигаться, пока мои пальцы не наткнулись на мягкие волосы на лобке, а затем на влажную щель.

София вздохнула, когда я начал нежно поглаживать ее и слегка раздвинул половые губы пальцем, которые быстро стали мокрыми от ее соков. Я осторожно прощупал ее и обнаружил, что она действительно все еще девственница. Я нашел ее выдающуюся пуговку и нежно провел пальцем по ней, заставив ее подпрыгнуть. Я продолжал водить пальцем вокруг ее соска и тереть клитор, и она застонала, а затем задрожала, когда кончила. Я перестал тереть ее сосок и просто обхватил ее полную грудь, а другую руку положил неподвижно на ее лоно, проведя пальцем между половых губ. Я поцеловал ее в шею несколько раз, затем отпустил. Она повернулась и нежно поцеловала меня. Я поднес свой скользкий палец ко рту, и она смотрела, как я слизываю металлический привкус с пальца.

«Я бы с удовольствием провел языком и попробовал тебя на вкус, София», — мягко сказал я.

«Да!» — прошипела она. «Сделай это!»

Я схватил ее шорты и трусики и потянул их вниз, и она вышла из них. Я осторожно подвел ее к краю кровати и заставил сесть. Я опустился перед ней на колени и нежно лизнул края ее киски, затем провел кончиком языка между половыми губами у основания щели и потянул его вверх. Когда я коснулся ее клитора, она слегка подпрыгнула.

«Det känns så härligt!»

Я знал от Пии, что София говорит мне о приятных ощущениях. Я лизал и сосал ее половые губы, затем накрыл ее киску своим ртом и втянул ее клитор в свой рот, щелкая его языком. Меньше чем через минуту она громко застонала. Я перестал лизать и просто нежно посасывал ее клитор во время оргазма.

«Du smakar jättegott!» — сказал я. («Ты очень вкусная!»)

Я встал и поднял ее трусики, помог ей надеть их обратно, а затем сделал то же самое с ее шортами. Я не хотел, чтобы в таком состоянии она сделала что-то, о чем может пожалеть. Я притянул ее к себе и обнял. Она не сделала ни одного движения, чтобы прикоснуться ко мне, и я не собирался настаивать на этом. Когда я вернусь домой, мне нужно будет помастурбировать, но я был не против, чтобы София оставалась на той безопасной почве, которая ей нужна.

Я поцеловал ее несколько раз, а затем взял ее за руку и повел на кухню, чтобы что-нибудь выпить. Это был мой способ сказать ей, что она мне ничего не «должна». Мы выпили по бутылке колы, а потом сели на диван и стали разговаривать. Перед самым ужином я поцеловал ее и пошел обратно вверх по холму к Йонссонам. Я быстро принял душ и сбросил напряжение, которое накопилось с Софией. Я был уверен, что в один прекрасный день она захочет этого и я буду ждать, как это было с Джойс и Анной.

В среду я пропустил свою утреннюю рутину, чтобы встретиться с Софией, Петрой и Томашем на автобусной остановке в 7:00 утра. Мы сели на автобус Särö до Linnéplatsen, затем на трамвай № 2 до Centralstationen, затем на трамвай № 4 до Liseberg. Девочки сидели вместе, пока мы ехали, а я сидел с Томашем и разговаривал. Он был довольно хорошим ребенком и был ровесником Стефани — двенадцать лет. Его английский был не так хорош, как у девочек, но между его английским и моим ограниченным шведским, это сработало. Я рассказал ему, как хорошо я лажу с сестрой и как это здорово, и призвал его сегодня быть вежливым с сестрой и Софией. Я сказал ему, что все будет совсем по-другому, если он так поступит.

Я обнаружил в нем немного высокомерия шведского парня и поговорил с ним о том, что вежливое отношение к девушкам сильно изменит их отношение к нему. Он удивился, что большинство моих друзей — девушки, и сказал, что у него их нет. Мы поговорили об этом и я посоветовал ему выбрать девушку и просто быть с ней очень милым, стараться быть ее другом и ничего больше. Я не был уверен, что добился успеха, но я знал, что хотя бы на один день я смогу повлиять на него.

Мы отлично провели время, девочки в основном катались вместе, а я в основном катался с Томашем. Он был добр к ним и они были добры в ответ. Мы вчетвером смеялись и наслаждались аттракционами, особенно «Флумеридом», горкой с бревном, и «Бергбананом», американскими горками. К концу дня мы устали от аттракционов, прогулок и солнца и вернулись в Ховос на трамвае и автобусе.

Мы вместе дошли до дома Софии, а Петра и Томаш попрощались с нами. Мы договорились, что нам было очень весело и что в выходные мы соберемся вчетвером, чтобы покататься на коньках. Похоже, я добился серьезного успеха с Томашем. Мне нужно было только убедить Петру продолжать быть с ним милой и хорошие отношения расцвели бы. Я обнял Петру, быстро поцеловал ее и они пошли дальше к своему дому.

София пригласила меня на чай. Я поприветствовал ее родителей и брата, затем мы пошли на кухню, чтобы приготовить чай, а потом сели за кухонный стол пить его. Мы допили чай и пошли в ее комнату, чтобы