у нас дома, я еще не могла спуститься и присоединиться к разговору, но Ами подслушивала у лестницы.

Хаким во время одного из наших тайных свиданий рассказал мне о своем родстве с правящей семьей. Я не придавала этому особого значения, но лишь до тех пор, пока Хаким не огласил Мэроку свое решение задержаться дома. Верховный не мог приказывать племяннику короля.

Мэрок расспрашивал о случившемся и моем самочувствии, а в ответ получал лишь общие формулировки, не содержащие никаких подробностей. Каик объяснил это тем, что я ничего не успела рассмотреть и тем более запомнить. Вместе с Брайсом они списали все на происки врагов Хакима, которых, кстати, оказалось не так уж мало.

Не обошлось и без расспросов про Ами, упоминая о которых она даже смущенно краснела.

Как итог, Мэрок, конечно же, согласился предоставить братьям столько времени, сколько им потребуется, но недвусмысленно намекнул, что Брайсу надо бы поторопиться с возвращением.

– Я регулярно связываюсь с Хорой, чтобы быть в курсе происходящего. Пока мое вмешательство не требуется.

– Что еще за Хора?

– Она советник Мэрока.

– Красивая?

Во время отсутствия Хакима я убеждала себя, что он в окружении исключительно своих сослуживцев мужского пола. А теперь оказывается, что все было не совсем так.

Я заметила, как дернулись уголки его губ.

– Разве ты не знаешь, что мои глаза видят только тебя? – спросил он, притягивая меня ближе и нежно касаясь щеки.

Обвив руками его шею, я дотянулась до губ, всякий раз доводящих меня до исступления. И за последние дни это был первый поцелуй, наполненный нашим привычным безумием.

Из-за моих чертовых ран Хаким жестко контролировал себя и ограничивался лишь целомудренными поцелуями, опасаясь причинить мне боль. Он не желал даже слушать мои утверждения, что сотни литров отваров и десятки разных мазей делают свое дело.

Но сейчас, застигнутый врасплох, Хаким не успел взять ситуацию под контроль и со стоном сдался под моим напором. Сжав мои ягодицы, он языком исследовал мой рот и вновь застонал, когда я прикусила его губу.

– Как же я скучала, – прошептала я, тяжело дыша и наслаждаясь каждой секундой, пока его губы покрывали поцелуями мою шею. – Я так люблю тебя.

Хаким отстранился и посмотрел на меня чуть затуманенным взглядом.

– В тебе моя сила и моя слабость, – с каждым словом, произнесенным его мягким, но уверенным голосом, я словно взлетала куда-то высоко. – Мое сердце и моя душа. Ты весь мой мир, Лив.

Встав на носочки, я снова прижалась к его губам, вкладывая в поцелуй весь ураган чувств, который бушевал внутри меня, и получая взамен еще больше. Гораздо больше, чем я когда-либо могла желать.

Когда мы зашли в гостиную, намереваясь лично проводить Сайю, оказалось, что она уже убежала домой. Брайс смог вылечить ее руку, благо обошлось без серьезных повреждений, иначе на это бы потребовалось больше времени и еще несколько дней на восстановление.

– Каик и Ами практикуют ментальную в кабинете на втором этаже, – сообщил Брайс.

– Мы прогуляемся в город, – Хаким взял меня за руку и потянул к выходу. – К ужину вернемся.

– Почему мне кажется, что вы собрались туда не просто так?

– Хотим поговорить с отцом Сайи, – ответила я уже у двери, стараясь успеть за одним необычно шустрым магом. – Хаким, куда ты так торопишься? Бежим как на пожар.

– Не упущу возможность побыть только вдвоем. Пусть даже по не самому приятному поводу.

С таким аргументом было трудно спорить. Особенно когда на крыльце, едва закрылась дверь, тебя снова целуют и самым бесстыдным образом забираются под платье, проводя пальцами от бедра до ягодицы.

Кажется, кто-то поверил, что я здорова. Наконец-то!

Да, от ран остались жуткие следы на животе и груди, но Брайс заверил меня, что со временем они исчезнут. Сказал, что мази, которые он приготовил для меня, не оставят даже пятнышка на коже, если неукоснительно следовать его инструкциям.

И в назидание, словно маленькому непослушному ребенку, Брайс показал мне свой шрам, который, по его словам, не обрабатывали должным образом – круглая отметина на боку, которую он с гордостью называл личной луной.

– Хаким! – я возмущенно, но игриво шлепнула по его наглой руке и сбежала вниз по ступенькам, глупо хихикая, словно влюбленная школьница.

Далеко убежать мне не дали. Этот наглец догнал меня в несколько шагов, подхватил на руки и закружил.

– Поймал, – он широко и счастливо улыбнулся.

– Скорее, попался, – весело подмигнув, я снова прижалась к его губам.

– Если ты продолжишь меня так целовать, до города мы не доберемся, – предупредил Хаким тоном, от которого я тут же вспыхнула.

Он поставил меня на ноги, и мы наконец отправились в путь, взявшись за руки.

Я наслаждалась каждым моментом нашей небольшой прогулки, во время которой мы были просто собой. Двое влюбленных, которым сложно оторваться друг от друга. Из-за частых остановок для поцелуев дорога до города заняла больше времени, чем обычно, но мы не жаловались.

Таверна Трима – именно так звали отца Сайи – находилась не в самом дешевом районе, но и не в самом дорогостоящем, расположившись примерно между рынком и центральной площадью с модными лавками.

Рассматривая незатейливую деревянную вывеску: «У Трима», я не сразу заметила, что дверь таверны распахнулась. А потом я сорвалась с места, когда увидела Сайю, бегущую мне навстречу.

– Сайя, – я подскочила к девочке и мгновенно оказалась в ее объятиях. Хрупкое тельце сотрясалось от тихих рыданий. – Милая, что случилось?

Она не успела ответить. Из распахнутой двери на улицу выскочил разъяренный Трим.

– Ты! – взревел он и направился в нашу сторону. Я быстро завела перепуганную Сайю себе за спину. – Уйди с дороги. Сам разберусь с этой мерзавкой.

Он потянулся ко мне, видимо, чтобы отодвинуть или оттолкнуть, но не успел даже коснуться меня. Трим взвыл на всю улицу, когда Хаким заломил ему руку.

– Не вздумай тянуть к ним свои руки, если не хочешь их лишиться, – отрезал он, не ослабевая хватки. – Пойдем. Нам с тобой есть что обсудить.

Я облегченно вздохнула, когда Хаким увел этого подонка внутрь таверны, и снова повернулась к Сайе. И сразу заметила отметину на ее щеке.

– Ох, милая, – вздохнула я. – Не нужно было отпускать тебя сегодня. Знала ведь, что ты умолчала о своей руке.

Девочка всхлипнула.

– Прости, Лив, – сказала она, заикаясь из-за рыданий. – Я не хотела врать тебе. Мне было страшно.

– Понимаю, – я ободряюще ей улыбнулась. – Но запомни вот что. Если тебе когда-нибудь еще будет страшно, неважно по какой причине, обязательно расскажи мне, Хакиму, Ами, Каику или Брайсу. Договорились?

– Да, – Сайя кивнула. – Но я сама виновата, что папа так разозлился.

– Почему ты так говоришь?

– Вчера он сделал мне больно, потому что я весь день провела у вас. А сегодня – потому что рассказала, что Брайс вылечил мою руку.

Мне потребовалось все самообладание, чтобы сохранить спокойствие.

– Милая, запомни раз и навсегда. Твоей вины тут нет, – я смотрела ей в глаза, отчаянно желая донести эту мысль. – Никто не имеет права поднимать на тебя руку. Никто и никогда.

– Но я же…

– Нет, Сайя, – тон был строже, чем я планировала, но это даже к лучшему. – Ни при каких обстоятельствах никто не смеет бить тебя.

– Лив… – девочка замялась, явно не зная, как что-то у меня спросить.

Я коснулась ее подбородка и ободряюще улыбнулась:

– Ты можешь сказать мне все что угодно.

Сайя посмотрела на меня своими перепуганными, полными слез глазами и протараторила буквально на одном дыхании:

– Я боюсь оставаться тут. Можно мне сегодня переночевать у вас?

– Можно, – ответил за меня подошедший Хаким. – И не только сегодня.

– Завтра тоже? – с надеждой спросила Сайя. От меня не ускользнуло, как потеплел взгляд Хакима, когда она подошла к нему.

– Столько, сколько ты сама захочешь, – он провел пальцами по ее щеке, и покраснение начало исчезать. – Тебе нужно забрать какие-то вещи отсюда?

– Все самое важное уже в той комнате, где я ночую, – Сайя смутилась и покраснела до кончиков ушек.

– Отлично, – Хаким улыбнулся ей. – Если хочешь, можешь сразу пойти к Брайсу, ему там одному очень уж скучно. Или прогуляться с нами по городу.

Девочка покосилась на таверну и замотала головой:

– Не хочу тут быть. Пойду к Брайсу.

Сайя обняла нас обоих и чуть ли не бегом отправилась в сторону дома.