«Умничка какой! – едва не прослезился Мирон. – Один минус – послал ему бог женушку без мозгов…»

Они вышли из палатки.

Посреди поляны стояли Вика и реставратор Никита. Вика глядела хмуро, потирала себе запястья.

– Андрей?! – вытаращила Вика глаза.

Господин Бортников в это время переводил взгляд с Вики на реставратора.

Затем передернул плечами, словно его комар укусил, и быстро подошел к жене.

– Вика! – Он обнял ее. – Вот ты где, моя лягушка-путешественница! Ты знаешь, я себе просто места не находил… – Обернулся к Мирону: – Спасибо, что приютили ее! Я уж без нее теперь никуда…

Лицо Фаты Морганы по-прежнему хранило изумленное выражение. Реставратор тоже неважно выглядел, надо сказать.

– Вика, в машину.

– Я не…

– Вика.

– Доброго пути! – помахал ладонью Мирон. – Да, и молодого человека с собой захватите, пожалуйста!

* * *

Сначала они ехали молча. Машину трясло на ухабах.

Вика сидела на переднем сиденье, рядом с Андреем, и время от времени ловила в зеркале заднего вида лицо Никиты – мрачное, удивленное, печальное. Очень чумазое.

«Да я и сама не лучше выгляжу!»

– Андрей, как ты меня нашел? – наконец нашла она в себе силы произнести.

– А вот так. Ты моя жена – не забыла? – спокойно произнес он.

«Да, я его жена!» – с трудом осознала Вика. И муж, и прошлое – до недавнего времени казались ей сном. Но теперь выяснилось – на самом деле она спала сейчас и проснулась только минуту назад.

…Ночь была теплой, только к утру слегка похолодало. Они провели ее на земле, прижавшись друг к другу, счастливые и несчастные одновременно… Она была готова к смерти – а вместо этого ее отпустили к мужу. Все это как-то не укладывалось в голове!

Они выехали за пределы леса, остановились посреди дороги. Вдали виднелось Ищеево озеро, чуть выше – церковь. От яркого утреннего солнца ломило глаза.

Андрей остановил машину. Обернулся к Никите и произнес отстраненно-холодно:

– Приехали. Всего доброго.

Никита кивнул. Быстро вылез из машины, обогнул ее и протянул руку к передней дверце – чтобы помочь выйти Вике.

Андрей нажал на кнопку блокировки. Дверца не открылась. Никита постучал по стеклу, поймал взгляд Андрея и кивнул на Вику – выпусти ее, мол.

Вика, находившаяся в каком-то трансе, тоже попыталась открыть дверцу изнутри. Краешком сознания она отметила, что снова находится в том неопределенно-заторможенном состоянии, в котором находилась до своего бегства из Москвы. Она словно барахталась в вязкой тине и никак не могла выбраться на твердый берег. Хотела, даже жаждала – изо всех сил! – но не могла…

– Андрей… – пробормотала Вика. – Андрей, выпусти меня, пожалуйста.

Вместо ответа Андрей нажал на газ, и машина сорвалась с места.

Никита некоторое время бежал за машиной, потом отстал.

Вика тупо смотрела назад – как исчезают Овражки, как фигура ее возлюбленного превращается в маленькую точку, а затем исчезает вовсе.

И когда она перестала видеть Никиту, то очнулась. Словно воздух исчез. Она не могла дышать. Без него, без Никиты…

– А… Андрей! – в ужасе закричала Вика, прижав ладони к горлу. – Андрей, куда ты?!

– Домой, куда же еще, – сухо ответил муж.

– Зачем – домой? – Вика запаниковала еще больше. – Нет… Нет! Я… я не могу! Я даже с бабой Зиной не попрощалась! – перепугалась она еще больше.

– Этого только не хватало… – страдальчески вздохнул Андрей. – Ты знаешь, сколько у меня дел? Кстати, если это тебя хоть немного порадует… Я теперь – единоличный владелец компании.

– А Чертков? – машинально спросила Вика.

– Чертков в пролете.

Вика тупо заморгала глазами. Эти фамилии из прошлого, эти проблемы из прошлого… Какое ей теперь до этого дело?

– Андрей, поворачивай.

– И не подумаю.

– …твою мать, поворачивай, я сказала! – страшным голосом заорала Вика. И поскольку супруг не желал ей подчиняться, она схватилась обеими руками за руль и крутанула его. Машину занесло.

– Ты совсем спятила…

Вика только чудом не разбила лоб в вихляющей в разные стороны машине. Та наклонилась и одним колесом зависла над канавой.

– Не шевелись! Господи, господи, сейчас мы перевернемся…

– Да иди ты… – Вика разблокировала двери и перелезла через мужа к другой дверце.

Выскочила на пыльную, неровную дорогу и побежала назад.

– «…когда Глагола творческая сила толпы миров воззвала из ночи, любовь их все, как солнце, озарила, и лишь на землю к нам ее светила нисходят порознь редкие лучи. И, порознь их отыскивая жадно, мы ловим отблеск вечной красоты; нам вестью лес о ней шумит отрадной, о ней поток гремит струею хладной, и говорят, качаяся, цветы…» – бормотала она себе под нос. Те самые стихи, которые услышала вчера от Никиты. – Любовь…

* * *

– Я в шоке… – вслух произнес Андрей. – Я в шоке, да.

Он осторожно дал задний ход, кое-как выехал на дорогу, вытер со лба пот. Его трясло от ужаса… И как только они не свалились в эту канаву!

Некоторое время он сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя. Затем оглянулся – Вика была уже довольно далеко.

Она оглянулась, потом нырнула вниз, в высокую траву, затем очень шустро оказалась уже за растущими вдоль дороги кустами…

Андрей достал сотовый телефон, принялся прыгающими пальцами нажимать кнопки. Без всякого результата… «Черт, я же забыл включить его!»

Он включил телефон. Время загрузки показалось ему вечностью. Затем в трубке раздались долгие гудки, и наконец знакомый голос прогудел успокаивающе:

– Алло. Я слушаю.

– Герман Маркович! – прошептал Андрей и едва не разрыдался. – Господи…

– Андрей Владимирович, что случилось?

– Я нашел Вику!

– Очень плохо слышно… Вы нашли Викторию Павловну? Замечательно.

– Это не замечательно, это ужасно! Она в совершенно невменяемом состоянии.

– Буйствует? – осторожно спросил психотерапевт.

– Да! Настоящая буйнопомешанная! И, представьте себе, даже матом ругается! А она никогда, никогда… Я никогда от нее таких слов не слышал!

– Что ж, я предупреждал вас. Скорее всего, это так называемая копролалия, то есть неудержимое желание нецензурно браниться и говорить отвратительные вещи, о которых нормальный человек даже подумать боится! Копролалия часто возникает на фоне маниакального состояния… Я считаю, Виктории Павловне стало еще хуже, да. Нужна срочная госпитализация.