Линара гончие псы не любили. То и дело ворчали, скаля клыки, дыбили шерсть на загривке и отказывались повернуться хвостом. Эрей мог понять собак, но Лин выходил из себя всякий раз, когда затевалась охота.

В тот день его конь, чуя раздражение седока, потерял осторожность. Ведомый твердой рукой, он напал на лучшую из учениц Эрея, поджарую суку с потрясающим чутьем. Собака не успела увернуться и пала жертвой чужой кровожадности. Живо просчитав последствия, Лин собрал приверженцев и заперся в охотничьем доме, взяв в заложницы свою мать, вдовствующую королеву.

Взбешенный Рад в переговоры вступать отказался, взял приступом дом и примерно выпорол младшего брата на глазах у потрясенной матери.

В шестнадцать лет Линар отбил у брата фаворитку, первую серьезную любовь после многих шалостей и увлечений. Увел девицу прямо из спальни сгоравшего от страсти Рада, посадил на коня и дунул в заблаговременно укрепленный Аматон, город в провинции Антанна. Город продержался шесть дней, после чего сдался на милость победителя. На этот раз Рад церемониться не стал, кинул брата в подземелье, девицу же выдал замуж за шута – в наказание.

Из каземата Лин сбежал и вымолил убежище в Венниссе, поскольку отмерила ему судьба родиться с даром к светлой магии. Преследовавший беглеца король вспомнил, что Эрей когда-то настоятельно советовал сослать любимого братца именно в Венниссу, и хотя к тому моменту маг скептически отнесся к былой идее, Рад умерил свой гнев и позволил Линару начать обучение.

Святая земля утихомирила бунтовщика на три года, а в девятнадцать Лин опять пошел войной на брата, норовя испытать полученные навыки. Потерпев очередное поражение, он, наконец, высказал все, что наболело, и потребовал от брата хоть части отцовской земли под вотчину. Справедливый Радислав признал его право на клочок разросшегося королевства и пожаловал во владение ту самую Антанну, что когда-то укрывала бунтаря.

Линар такому исходу обрадовался. Антанна была бедной окраиной великого королевства, ни на что не годной, не имевшей ни камней, ни руд, с тремя жалкими городками да пятью деревеньками. Но Лин взялся за дело с умом, выказав стратегические таланты, коими впоследствии непомерно гордился.

Для начала он вооружил крестьян и лавочников и сколотил из них отряд, отбивший у кочевых племен выход к ю-чиньскому морю.

Исчерпав до дна невеликую казну, Лин приказал строить корабли. Кособокие плоскодонки с малым количеством парусов и неумелыми матросами составили боевой флот Антанны, никчемный в мире, чьи державы разместились на единственном материке, и затею принца подняли на смех многие из дальновидных и прозорливых политиков Хвиро.

Но Линара всегда тянуло к неведомому. В богатой раритетами библиотеке Венниссы, в тайных архивах нашел он сведения о чудесных оледеневших островах истинного Ю-Чиня, бывших тысячелетия назад центром древнейшей цивилизации мира. На поиски этих островов и отправил любознательный, жадный до запретного принц свои нелепые корабли.

Большая часть флота Антанны сгинула, не одолев сопротивления злого холодного моря, а те суденышки, что сумели вернуться, островов, по счастью, не нашли. Не потому, что Лик Рудознатца, Первосвященник Венниссы предал анафеме каждого, посягнувшего на берега островов, хотя и это имело значение. Просто отчаянные мореходы отыскали для господина нечто лучшее, чем осколок старинной легенды.

Два судна, уцелевших в скитаниях, привезли Линару богатство.

В безуспешных попытках отыскать острова, одолевая преграды и терпя лишения, как было впоследствии спето во многих балладах, корабли наткнулись на ракушечную отмель.

В мире, где камни и руды почитались, как творения Божьи, отголоски воли Его, были сердцем и кровью Сущего, им редко отводилась роль расхожей монеты: на них покупались троны и крепости, а чаще – оружие, достойное легенд. Для более прозаичных нужд Единый создал ракушки. Два корабля, груженных под завязку ракушечником, едва не черпали воду бортами, почти не двигались, ползли, норовя опрокинуться при малейшем порыве ветра, но дотянули, добрались, прочно сев на мель у самых берегов Антанны.

В единый миг область, никчемная и нищая, сделалась богатой и почитаемой. Крупные суммы разом уладили основные проблемы политики, а активные вложения в торговлю и сельское хозяйство лишь увеличили благосостояние Линара. Он собрал лучшее войско в Хвиро, отстроил флот, укрепил Аматон и прочие города; ряд новых завоеваний позволил ему расширить границы своей вотчины вдвое, а затем и втрое. При этом он неизменно платил щедрую дань Ферро, всей внешней политикой намекая, что и впредь не намерен нарываться на неприятности.

Но само существование богатой и сильной Антанны сулило принцу многие беды. Насмешки прочих держав над Ферро, вдруг ставшего разросшимся придатком малой области, потеря Радиславом авторитета в решении вопросов мира и войны, утрата многих союзников решили судьбу Хвиро.

Рад принял вызов. Вместо того чтоб корить брата и сетовать на злую участь, он собрал войско и за два дня занял Альтавину. Он прошелся по Хвиро, затыкая насмешникам рты. Возможно, ему не хватало денег и людей, но дарованный Богом талант полководца с лихвой покрывал недостачу. Эрей шел бок о бок с государем, привычно служа щитом и опорой, потому он был одним из немногих, кто знал: прежде чем слать сватов в дикий Инь-Чиань, Рад обратился за помощью к брату. И Линар ответил отказом.

Письмо, пришедшее с вороновой почтой, было убийственно кратким.

«Нет!» Одинокое слово припоминало Радиславу все обиды.

«Выпутывайся сам, братец! – шуршало дорогой бумагой ненаписанное послание. – Ты в жадности своей позарился на многое, жуй теперь, не подавись! А я посмотрю, как сельтские волки станут рвать тебя на куски!»

В тот день Сэнни впервые за семидневок заговорила с Эреем.

– Осада бессмысленна! – прошептала она, глядя в туманную даль. – Линар кормит Сельту, поит, вооружает. Многие его воины бьются сейчас на том берегу реки…

– Откуда ты знаешь? – насторожился маг.

– Он подождет еще пояс и пойдет войной на опустевшее королевство, на Ферро, понимаешь? Ему осталось совсем немного…

– Откуда ты знаешь? – с нажимом повторил Эрей.

– Мой брат служит у Линара, – чуть слышно прошептала фаворитка. – И сейчас я предаю его ради короля. Прошу тебя, советник, уговори Рада отступить. Мы потеряем многое, престиж, честь, славу – но не все! Я прошу…

– Не утруждай его, дорогая, – оборвал фаворитку появившийся из темноты Рад. – Я в состоянии справиться с проблемой. Я отправлю посольство в Сканву.

– Отведайте этих рябчиков, советник! – позвал Линар, любезно указывая на принесенное блюдо. – В своих благих для государства размышлениях вы рискуете уйти из-за стола голодным.

Эрей поклонился, отблагодарив за заботу, и сделал знак слугам. Те поспешили наполнить его кубок и тарелку.

– На кого бы ты поставил в турнире, брат мой? – обратился к Линару Император. – Съехался цвет рыцарства, я, право, растерян и раздавлен открывшейся перспективой.