Принц покачал головой.

– Дорогая Люцинда, о каком восстании ты говоришь! Ее величество и Совет Мудрейших никогда не пойдут против Нижнего мира.

– Вероятно, ты прав… но благодаря им в королевстве фей не льется кровь и дети не знают, что такое война.

– Если бы еще забыть человеческих детей, которых мы воруем для демонов. Думаю, за мое счастливое детство также было заплачено некрещеным младенцем. – Неожиданно голос Вельда стал напряженным. – Я даже догадываюсь, кто это сделал ради меня.

Люцинда улыбнулась.

– Я подсунула темным маленького тролля, которого слепила как могла из глины и золы, потому что не хотела возиться с тяжелым камнем. Глазки я сначала сделала из угольков, но потом мне стало стыдно, что он получается таким угрюмым, поэтому я прилепила ему две ярко-зеленые пуговицы. В принципе, он тоже некрещеный, и, насколько я знаю характер троллей, парень не скучает в Нижнем мире.

– Прости, тетя!

– Мне понравилось, как ты извиняешься. – Глаза Люцинды лукаво заблестели, она поцеловала Вельда. – С чувством говоришь, убедительно, только я бы посоветовала чуть потише и пожалобней. Многие верят, что однажды ты будешь говорить от нас с Верхним миром, и, вероятно, все-таки надо будет сказать: мол, прощенья просим, пару раз не правы мы были. К сожалению, там у тебя тети нет, так что придется хорошо попросить.

Вельд мягко высвободил руки и поднялся.

– Великие небеса ждут, когда феи, эльфы и гномы приползут на коленях!

Люцинда тоже встала.

– Ты живешь среди гордых и насмешливых созданий, но ведь ты другой, подумай: разве можно к небесам приползти?

– Ну, хватит уже! – потребовала Ингрия. – Нельзя так бессовестно пользоваться моментом!

– Не смотри, если не нравится! – возразила Альвина.

– Трудно тебе, что ли, отвернуться? – поддержала подругу Тира.

Принц, стоя на коленях, обнимал сразу обеих эльфин и зарывался лицом в их кудри, чтобы скрыть слезы. Эльфины, целуя принца, незаметно вытирали ему щеки.

– Подумаешь, героини! – усмехнулась Ингрия. – У одной рукав платья немного порвался, другая бантик потеряла, а встречают их как тяжелораненых!

– Зато они показали монстру, какой он глупый и неповоротливый, – сказала Кирния. – В бескрайней лазури небес он попытался схватить удирающих эльфин за пятки, но вскоре тоскливо завыл, понимая тщетность своих усилий.

– Четыре наших стрелы торчат в нем! – гордо ответила Альвина. – Он с трудом долетел до скалы и спрятался в своей пещере. Мы обозвали его всеми обидными словами, которые вспомнили. Иногда он отвечал нам с яростной злобой, однако мы так и не дождались, чтобы его длинный клюв высунулся из пещеры.

– Почему вы не преследовали его в глубинах скалы? – удивился Терней. – От гномов он бы не уполз!

Эльфины медлили с ответом, поэтому вновь раздался ехидный голос Кирнии:

– Возможно, пещера была плохо освещена, к тому же эльфины забыли взять с собой запасные штанишки.

– Терней, – странно, что голос Тиры стал почти таким же, как у Кирнии, – мы принесем тебя с братьями в пещеру: добейте страшилище или лучше выгоните его наружу, и мы им займемся.

Терней почему-то начал чесать затылок. Верик сказал:

– Мы сделаем факелы и пойдем впереди, а вы, если хотите, можете потихоньку идти за нами, чтобы тоже принять участие в битве с чудовищем.

– Нет, – улыбнулась Альвина, – мы подождем, пока страшилище, в панике убегая от вас, выскочит наружу.

Верик некоторое время задумчиво переступал с ноги на ногу, потом повернулся к Тернею и начал помогать ему чесать затылок, однако брат по-прежнему молчал. Третий гном посмотрел на худеньких эльфин, прижавшихся к принцу, и вышел вперед.

– Феи пойдут с нами, чтобы мы все, вернувшись домой, могли рассказать, как победили чудовище!

– Я пойду, – угрюмо согласилась Лианда, – если мудрейшая своим волшебством поможет мне взлететь к пещере.

– Думаю, у нас получится, – ответила Люцинда. – Я бы тоже хотела встретиться с длинноклювым.

– Как-нибудь в следующий раз. – Принц встал на ноги. – Не обижайтесь, но сегодня осматривать пещеру пойдут мужчины.

Гномы вытащили мечи из ножен и подняли над головой.

К скале двинулись всем отрядом, потому что никому не хотелось оставаться на поляне среди мертвых и умирающих амфибий.

Чалый и Ураган, бодро фыркая, задавали хороший темп. Небо потемнело, собирались тучи, но Люцинда сказала, что дождь будет небольшим.

Гномы пели старинную боевую песню, в которой подробно рассказывалось о храбрости, смекалке и других достоинствах подземного народа, который никто никогда не смог покорить. Заслуживающих упоминания достоинств было удивительно много, поэтому песня казалась бесконечной, тем более что эльфины и феи порой пытались что-нибудь оспорить, – в таких случаях гномы возвращались на несколько строф назад и пели снова. Обычно пяти-шести повторений хватало, чтобы никто больше не осмеливался возражать. Тихие стоны и ругательства гномы великодушно не считали возражениями.

Вельд с удовольствием слушал пение гномов, которых он все больше уважал. Действительно, никому не удалось справиться с подземными жителями. Злые языки утверждали: мол, сидят кривоногие коротышки-ремесленники в подземных мастерских и пивнушках, лишний раз на поверхности не появляются, поэтому и внимания на них не обращают.

Однако Вельд был уверен – в горы, в подземные миры, в глубины морей, на край света обязательно кто-нибудь придет, чтобы покорить местные народы. Значит, было у гномов что-то, позволявшее им сохранять независимость, и не мешало бы получше присмотреться к этим ребятам.

Когда боевая песня неожиданно закончилась, Терней сказал:

– Тетушка Люцинда, мы привыкли петь хором, а втроем у нас, наверное, плохо получилось?

Многочисленные голоса ответили разнообразными словами, что да, так оно и было. Мудрейшая сначала не смогла возразить феям, потому что прикусила губу, однако отрицательно покачала головой и показала сияющими глазами своим маленьким друзьям, что нет, совсем наоборот. Через некоторое время к мудрейшей вернулся дар речи:

– Я была очарована симпатично хрипловатым, мужественным пением. Понятно, как тяжело вам было втроем, но вы сделали все, что могли!

Гномы благодарно поцеловали руки Люцинды. Бурен встал, поддерживаемый братьями, и торжественно изрек:

– Пусть весь мир вокруг гномов рычит в припадках злобы и зависти, лишь бы тетушка Люцинда была с нами!

– Вы не сильно устали? – спросила мудрейшая. – У вас хватит сил в пещере еще раз спеть?

Гномы вновь начали целовать руки Люцинды.

– Хорошо, – сказала она, – пусть длинноклювый будет потрясен и морально раздавлен. Возможно, он сдастся в плен.